Страница 3 из 15
Глава 2, в которой я знакомлюсь со странным человеком при странных обстоятельствах
Если бы кто-нибудь когда-нибудь еще лет пять назад сказал мне, что я буду торговать в другом мире очками и керосиновыми лампами, я бы наверняка засветил наглецу в глаз. Однако, как выяснилось, судьба поворачивается к нам разными сторонами, и далеко не всегда эта сторона — светлая.
Кажется, что могло быть хуже случившегося? Я потерял самого близкого человека, потерял нелепо, и все потому, что не смог совладать с накатившей злостью.
Однако судьба решила по-другому и показала мне, что значит настоящая черная полоса.
Я проснулся перед рассветом, заподозрив неладное — чутье, знаете ли, — с ним у меня всегда все было нормально. Долго всматривался в темноту, пытаясь понять, что именно насторожило. В открытое окно дул ветерок, от чего белая пеленка, служившая занавеской, надувалась загадочным парусом.
Нельзя сказать, что ночью в Амеке было тихо. Просто все звуки давно уже стали привычными для меня. Привычно гавкала соседская собака, которую уже жаждет убить полквартала за вот это ночное тявканье, привычно шуршал песок — Амек построен среди пустыни. В общем, все эти звуки были знакомыми и не могли меня разбудить. Если бы я обращал на них внимание — выспаться бы не удалось никогда, так что пришлось усмирять свою тревожность. Но сейчас к этим звукам примешивалось что-то еще. Я вслушался в темноту, и мне показалось: я различаю чье-то дыхание.
Это сложно объяснить, но я — Крылатый, а мы очень чувствительны к звукам, ведь мы родились и выросли в мире без солнца. А когда не можешь видеть — волей-неволей начинаешь слышать. Вот и сейчас я весь буквально обратился в слух.
И правда — кто-то сопел под прилавком. Как будто даже тихонько хныкал. Я надел очки Крылатых, чтобы видеть в темноте, и заглянул вниз под грубую доску, которая у меня называлась прилавком.
Я был готов ко всему, но вот только не к тому, что увижу на полке мальчишку. Вряд ли ему исполнилось больше тринадцати, и он был крайне напуган: его просто трясло от страха.
— Доброй ночи, — хмыкнул я, а мальчишка затрясся сильнее, так как меня-то видеть он не мог, — прекрати дрожать! — бросил презрительно: я в его возрасте с Летящими сражался…
«Ага, — услужливо подсказал внутренний голос, — сражался. Только боялся так, что сам к ним чуть не сбежал».
Поежившись, я присел рядом с мальчишкой. Да, я был тем еще трусом, говоря начистоту.
— Держи, — я нащупал в темноте его горячую ладонь и вложил в нее очки, — надень.
Мальчишка подчинился и тут же уставился на меня. Я улыбнулся — он не вызывал у меня опасений.
А зря.
Бежать надо было. Бежать без оглядки.
— Кто ты? — спросил я, протягивая ему руку, практически выволакивая его из-под лавки.
— И... — он запнулся, — зови меня Рик.
— Ирик? — спросил я, посмеиваясь — было понятно, что мальчишка просто пытается скрыть свое настоящее имя.
— Нет. Рик, — пояснил он. — Нам надо убегать, — добавил мой полуночной визитер.
— Ну беги, Рик, — сказал я, — но меня-то оставь в покое. От кого бежишь, кстати?
— Тебе лучше не знать.
Я задумался. Мальчишка не вызывал у меня неприязни.
— Лэн, — представился я.
— Ты мне нравишься, — улыбнулся мальчик, и даже осанка у него как-то выправилась. — Я не хочу, чтобы ты умер, — быстрым шепотом добавил он.
— Я пока и не собираюсь, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги и намереваясь зажечь керосинку — вокруг темень — хоть глаз выколи, а лампа-то у меня есть.
— Ты не понимаешь, — остервенело замотал головой Рик, — тебя убьют. Меня тоже.
— Кто? — быстро спросил я, чувствуя в его голосе непоколебимую уверенность. Это и пугало больше всего. Когда человек настолько уверенно рассуждает о смерти, то, скорее всего, она его скоро и настигнет. «Каждый чувствует ее дыхание», — говорили в моем мире. И я тоже верил, что когда мое время придет, я почувствую.
— Тигры, — коротко ответил Рик и прикусил губу.
Я вздрогнул. Этого еще не хватало! Тигры — самая верная стража Короля Идриса. Тигры, у которых есть право использовать Черную Волну. Ту самую, которая может поглотить Настоящий Свет.
— Ты что совершил-то? — пробормотал я, понимая, что, возможно, укрываю сейчас государственного преступника. Ну если учесть, что и сам я — преступник… В общем, мы с Риком явно на одной стороне.
— Я? — переспросил Рик. — Ничего особенного. Родился.
И в это время я услышал крик. Далеко, в конце улицы.
Наверное, стоит рассказать немного о самом городе.
Амек — большой город, он расположен на пяти холмах, и на вершинах располагаются все особняки богатых семей, знать, одним словом. Люди сословий пониже живут у подножий, но и это не самое дно. Самое дно досталось нам. Торговцам, отступникам и всем тем, кто не мог себя защитить. Народ здесь жаден до золота и развлечений, и я был, скорее, исключением, нежели правилом в этом чужом городе.
Наша улица представляла собой длинную дорожку, по бокам которой высились, кривились, тянулись вверх и нависали домишки и лавчонки. Мне всегда казалось, что улочке этой нет конца. Наверное, так оно и было, ведь она опоясывала все пять холмов города по кругу и замыкалась кольцом. За хилой полосой наших покосившихся строений расположилась крепкая каменная стена, призванная уберечь Амек от захватчиков. Каких — неизвестно, пока то, что творилось внутри, было куда хуже каких-то гипотетических врагов.
Крик захлебнулся и резко оборвался. Так резко живые люди кричать не перестают. Я видел раненых и мертвых. Так быстро крик не обрывается никогда - только если кричащий уже мертв.
— Они идут, — сказал Рик и потянул меня за рукав, — либо ты идешь со мной, либо умрешь.
Почему-то я ему сразу поверил. Все мои органы чувств кричали только об одном: бежать. Бежать, пока не свалишься с ног. Еле слышный запах гари щекотал мои ноздри. На улице начался пожар.
Не имея больше аргументов, я решил не спорить со своим загадочным визитером и просто кинулся собирать свои нехитрые пожитки.
— Брось все! — резко сказал мальчишка, и в его голосе неожиданно прорезалась властность, я даже удивился.
Говорят, такие интонации действуют на людей, заставляют их выполнять все, что потребуется. Но только не на меня: мне было все равно — я прекрасно понимал: передо мной не простой мальчишка, но и бросать свои вещи было не с руки — многие из них мне дороги, а некоторые просто жизненно необходимы.
— Заткнись, — сказал я ему, и Рик съежился, бросив на меня злой взгляд.
— Спать ты на земле будешь, беглец? — нервные интонации в моем голосе были совсем некстати. И мальчишку напугаю, и сам уже трястись начал.
— Буду, — Рик сжал губы в тонкую линию — надо же, каков упрямец!
— А я не буду, — отрезал я, скатывая разложенное Крыло. Поднимет ли оно меня в воздух?.. Это неважно. Крыло — это и отличная непродуваемая и непромокаемая палатка.
Да и потом Данькино Крыло тоже надо взять… на всякий случай. Пусть и с заплатками после последнего печального вылета - оно все-таки на что-то еще годилось. В общем, провозился я немало — Рик уже извелся весь. И не зря. Видимо, понимал, насколько все серьезно. Жаль, я не мог этого понять.
Запах гари стал гораздо ощутимей: открыв дверь, я тут же ее захлопнул: Тигры были совсем рядом, и если они идут за мальчишкой, то непременно зайдут в эту дверь. Они не знают, где он, но просто разоряют почти каждый дом по пути.
В какой-то момент стало жалко соседа: не найдя Рика в моем доме, они ринутся в его и не оставят ничего от булочной. А пекарь всегда угощал меня парочкой ароматных лепешек к чаю.
Времени на раздумья не было, как и времени решить, чья судьба мне дороже: соседа, которого я знаю несколько лет, или незнакомого мальчишки, который, скорее всего, преступник.
Я дернул Рика за руку и кивком показал на чердачную лестницу.
Рик посмотрел на меня сумасшедшими глазами, дернулся, покрутил пальцем у виска — недвусмысленный жест.
— Ты сумасшедший, — прошипел он, когда я потащил его к лестнице под оглушительный треск разламывающейся под сильным натиском двери.
— Это ты — дурак, — парировал я, — быстрее!
Втащить наверх я его успел в самый последний момент, когда дверь моего несчастного жилища пала под громовыми ударами тигров.
Внизу затопали, жалобно зазвенела разлетающаяся на осколки посуда, я явственно различил треск поломанных очков и ламп. Весь мой товар явно уже прекратил существовать.
Меня обуяла сильная злость. Они действительно такие идиоты? Этот товар и им пригодился бы, ладно уж — забрали бы… Крушить-то все зачем?
На чердаке было пыльно. Мы с Риком замерли, боясь даже дышать. Одной рукой я зажимал мальчишке рот, другой пытался размотать сложенное крыло.
Рик силился что-то сказать, но я прижимал ладонь все крепче, пока этот гаденыш не изловчился и не укусил меня.
Я до крови прикусил язык, но не закричал.
— Что ты делаешь? — страшным шепотом спросил Рик, глядя, как по полу струится серая ткань.
— Собираюсь убраться отсюда, — сказал я мрачно, — ты со мной?
Рик только кивнул головой.
— Пусто, — раздался голос внизу.
— Осмотри чердак, — крикнул кто-то.
Я понял, что не успеваю. Совсем.
Ступени натужно скрипели под весом одного из Тигров, мне казалось, я слышу его усердное сопение.
И тут лестница обломилась. Да здравствуют задворки Амека — где даже исправных лестниц в домах не осталось.
Солдат рухнул вниз, чертыхаясь, однако нас заметил.
— Наверху, — прохрипел он, — там, наверху.
— Нам не залезть без лестницы, — сказал кто-то еще.
— Сожги, — равнодушно бросил третий, — подпали дом, они сами выберутся.
Я вздрогнул.
— Зачем сжигать?! — прошептал я в отчаянье — этот дом все-таки был мне жилищем целых пять лет, и мне было его жаль. Я вообще всегда бережно относился к вещам.
— Чтобы меня поймать, — пожал плечами Рик, видимо, не понимая, что Тиграм ни к чему сжигать дома из-за какого-то мальчишки, будь он хоть трижды ценен даже для самого короля.
Кстати, интересная мысль — надо будет на досуге обдумать.
Я мог возмущаться сколько угодно, но дом и лавка уже горели. Зато теперь у меня появилось так нужное нам время.
— Смотри внимательно, — крикнул я, торопливо натягивая Крыло, — смотри и ничего не перепутай — от этого зависит твоя жизнь.
К чести Рика надо сказать, что он насупился, но все-таки повторял за мной все движения четко и сумел надеть мое Крыло более менее сносно, хотя оно и было ему велико. Я же влез в Данькино, мне оно подходило: Крыла большего размера просто не существовало.
— Что теперь? — угрюмо сказал Рик, критически осматривая появившееся крылья.
— Как это — что? — усмехнулся я. — Лети.
— Как? — спросил он спокойно, даже не удивившись самому факту, что кто-то может летать.
— Тут низко, — сказал я, оценивая расстояние до земли, — трудно придется. Главное, Рик, верь своему Крылу, —посоветовал я, глядя в напуганные глаза мальчишки.
— Я постараюсь, — прошептал он и шумно сглотнул.
И мы полетели. Рик расправил крылья только у самой земли, когда я уже думал, что он расшибется. Но нет — выровнялся. Полетел. Мне лететь было тяжело — я стал очень неповоротлив в воздухе.
— Крылатые! — закричал вдруг кто-то внизу, — смотрите, это Крылатые! — в голосе был искренний восторг. Да, мы никогда с Данькой не демонстрировали свои Крылья — это запрещено в ином мире. Хоть и летали иногда ночами, осторожно, чтобы никто не увидел.
— Крылатые! — кричали люди внизу, по пояс высовываясь из окон, изо всех сил махая руками.