Страница 27 из 118
Три оборотня, склонив к земле оскаленные морды, шли по ее следу.
— Просто ступите в воду, леди! Вода вас защитит! — выкрикнул Дик неистово, изо всех сил преодолевая течение.
Дева на противоположном берегу осторожно, приподняв край длинной туники цвета глицинии, коснулась золоченым каблучком волны с отблеском дальней звезды. Дик, не раздумывая отдал бы душу, только бы как можно скорее подхватить на руки это несказанное чудо — волшебную красавицу, со всеми ее струящимися шелковыми складками и золочеными туфельками, но река упорно сносила его.
Он погрузился уже по пояс, еле удерживая ногами дно в перекатывающихся гальках, а дева на том берегу все медлила, не решаясь коснуться бурной воды своими точеными ножками. Дик погрузился в поток по грудь, перед ним дышала стремнина, он попытался сделать еще шаг, но река выталкивала его. И тут! Давешний легкий вихрь взвинтил над его головой влажный ночной воздух…
— Целься лучше, мальчик, их трое теперь! Хватит ли у тебя стрел? — обернулся он на звук тетивы, — Я иду, леди!
Леди, запрокинув голову, дивно изогнув белоснежную лебединую шею, медленно оседала в каменистый ревущий поток. Из груди мужчины, борющегося с неодолимой стихией, вырвался отчаянный крик, и склоны отозвались горестными серебряными трубами. Траурный клич.
— Что ты натворил, безумец!
— Смотри лучше! — звонко отозвался стрелок, и рев реки на мгновение поутих.
Косы девы на том берегу коснулись земли и, разом вспыхнув, воспряли как кобры перед броском. Три оборотня одновременно поднялись на задние лапы и из их распахнутых пастей выплеснулись встреч огненным змеям волны искрящегося ярко-синего огня. Эти волны, слившись в единый жгут, сияющий как молния, сплелись со сверкающими косами все еще оседавшей в поток тоненькой девушки, и внезапно втянулись в ее вспыхнувший снежно-белым пламенем лик.
— Она тебе их так показала — три волоска из своих кос. Смотри, может хоть это тебя чему-нибудь научит…
Дик и без понуканий не отводил взгляда от облика, плавящегося в снежно-белых лепестках пламени. Один за другим возникали женские образы, почти мгновенно сменяясь исчадиями ада. Вот обнаженная, мерцающая как жемчужина в звездном свете царица, чья пышная прическа украшена живой коброй, медленно опустила на грудь точеную кисть руки, и гранатовой струйкой скользнула из-под нее крохотная змейка.
— Клеопатра! — выкрикнул Дик, тот Дик, которому не терпелось все и вся именовать и называть по сущности.
Лицо Клеопатры превратилось в пламенеющий слепок с оскаленной яростной пасти львицы.
— Сохмет, — потрясенно прошептал упрямый Дик.
— Ты довольно образован, — сыронизировал стрелок.
Несколько образов сменились неузнанно, затем в зареве на том берегу прочиталась золотоволосая богиня с невиданно великолепным телом и темными очами.
— Фрине?
— Смотри лучше, авось догадаешься. Она подождет, она любит, когда ею любуются всякие недотепы.
Пламя почему-то приняло форму распахнутых лебединых крыльев, ступни босых ног богини насмешливо попирали лебединое яйцо.
— Леда?
— Нет, ты не так уж образован.
— А, Елена, конечно, — вздохнул Дик и закрыл глаза, не желая видеть трансформацию и этого образа.
— Выбирайся из реки, академик, Давай руку! — мальчик помог Дику выбраться из потока, — Здесь сильное течение, еще шаг, и тебя сбило бы с ног.
За ревущей рекой раздавались призывные женские голоса, мольбы о помощи, стоны и жалобный плач, а устье мраморной пещеры беспрестанно освещалось все новыми всполохами. Дик стоял перед мальчиком и изучающе вглядывался в его лицо. Стрелок, стоя на крутом валуне, сравнялся с Диком ростом. В мерцающем свете его личико тоже казалось изваянным из белого пламени.
— Ты опять вовремя, — малец.
— Ого! Лилит! Да за тобой идет нешуточная охота, недотепа!
Дик горестно усмехнулся.