Страница 112 из 118
Поток гостей иссяк. Мажордом ударил жезлом в пол и у трона появился король. Ричард был облачен в непривычный наряд – простая белая тога, препоясанная широким кожаным поясом с серебряными украшениями, по кромке, сбегавшей от пояса к подолу слева, тянулась широкая багровая полоса. Ах, да, он же пообещал Артемисию. Не забыл, как ни странно, успела подумать Мирабель. И тут в дверях появились еще трое гостей. Незваных, по всей видимости. Это они, постигла Мирабель, только они могли принести с собой то неведомое зло.
Действительность обрушилась на нее как горный оползень, никакие стихии помочь ей предотвратить такую беду не могли. Трое гостей, круглобокий, отдышливый толстяк с багровым лицом – олицетворение глупости, подлости и жадности, облаченная в пышные фижмы перезрелая девица, набеленная и нарумяненная как кукла, вся в фальшивых локонах – лень, зависть и тайный грех и скрюченная мерзостная старуха – зло во плоти, квинтэссенция долго копившейся отвратительной беспричинной людской злобы.
Ну и как их преодолеть? Снести ураганным ветром? Обрушить столб огня, смыть потоками воды, живьем зарыть в землю? Как их нейтрализовать! Мирабель впервые в жизни растерялась. Ей, видевшей мир во всей его полноте, с тайными тенями невысказанных мыслей, аурой людей, являвшей их душевное состояние и чувства, невидимыми для простых добрых людей, бликами амулетов, оберегов и заветных талисманов, стало страшно.
Все зло, которое внесли в праздничную атмосферу эти трое, было сосредоточенно в каком-то предмете, который до времени таился у старухи в бархатном черном мешочке, стянутым глянцевым шнурком.
Это удавка, с тоской осознала Мирабель, и волосы ворохнулись у нее на затылке…Старуха завязала свой мешочек гарротой, не раз бывавшей в действии, злонамеренно завязала, зная силу и свойства этого черного амулета. Но то, что скрывалось в самом мешочке, было стократ хуже. Мирабель с содроганием читала составляющие таинственного подклада, принесенного старухой в бальную залу короля. Некромантия, лунные чары, навьи кости, - Мирабель оборвала себя и закрыла глаза. Так не пойдет, что бы там ни было, его надо закрыть, не позволить действовать. Она себя может выдать, читая сплетенные старухой колдовские чары. И точно, старуха, не спускавшая сверкающих глазок с порога, через который вот-вот должна перешагнуть невеста короля, тревожно повела носом, как бы принюхиваясь и принялась обшаривать злобным взором собравшихся.
Легкий ветерок долетел до Мирабель из распахнутых окон, стихия воздуха пришла к ней на помощь, старуха успокоилась и, прекратив свои вынюхивания, вновь сосредоточилась на пороге бального чертога. Поезд невесты запаздывал, но последние секунды, которыми еще располагала Мирабель для предотвращения творимого злодеяния, уже истекали.
Она понимала, видела, что именно к невесте и протянутся злобные черные клещи магии, заключенной старухой в том неведомом предмете. Основной удар нанесут Лике, но и всем, кто ее сопровождает, мало не покажется. И особенно сильный удар примет на себя первый человек, вошедший в этот чертог. Мирабель пыталась вспомнить церемониал. Кто ведет невесту? Наверное, Сумеречный, как посаженный отец невесты, ведь больше некому, посаженный отец жениха герцог, сидит на положенном ему месте у трона.
Где-то среди первых, без сомнения войдет в зал и Лейла, и…Динни! Господи, ведь Динни подружка невесты… Нет, с содроганием осознала Мирабель, вспомнившая церемониал, первыми в зал войдут дети, малыши, представители всех сословий с нарядными корзинками, наполненными лепестками роз. Что еще ей оставалось? Мирабель, резким движением руки с обломанными ногтями вырвала у Арелы свой шлейф и шагнула из-за ширм.
Король от неожиданности вздрогнул, но не успел остановить сестру на ее пути к черной невидимой для него, но явственно видимой ею самой, бездне. Мирабель, окутанная с головы до ног в полупрозрачную вуаль, шла через зал, не чуя под собой ног. Она не знала, как иначе она сможет остановить это зло, только принять его на себя. В двух шагах от края ее за руку с обломанными ногтями, по ней и узнав жену, перехватил Дик.
- Куда? – зашипел он ей в затылок, окутанный плотной вуалью, - Почему ты не с невестой?
- Дик, ты должен меня отпустить, - с невыразимой тоской в голосе, прошептала она.
- Да как же! Прям вот щас-с-с! – прошипел муж, бывший явно не в лучшем расположении духа. Мирабель против воли улыбнулась его реакции, но долг звал ее, и она попыталась высвободиться. Дик перехватил ее руку другой своей рукой выше локтя, и она поняла, это капкан. Объяснять времени не было, рожки и скрипки за дверями возвестили о приближении невесты. Мирабель перестала вырываться и только обреченно прошептала.
- Дик, ты погубишь их всех.
- Кого? Кого я могу погубить, женщина? – искренне удивился ее любимый и тут, наконец, Мирабель осенило. Дик, его поддержка, его беззаветная любовь и ее любовь, сотворившая невозможное – то волшебство, замкнувшее их мир в чудесное кольцо, волшебство, сотворившее ту завесу, тот предел, который не преодолеть никому, пока веет ее дыхание в этом благостном мире! Мирабель вытянула вперед, по направлению к троице незваных гостей, свободную от хватки мужа руку и шепотом произнесла слова только ей ведомого заклятья преграды, заключавшего все зло, принесенное незнакомцами сюда, как и их самих, в непроницаемый и невидимый кокон. И только лишь прозвучали последние звуки заклинания Мирабель со слегка измененной концовкой, как заветный до блеска натертый воском порог переступил отец Артемисий высоко над головой вознесший трехпалой рукой свой наперсный крест из старого белого серебра.
Мирабель, все еще пребывавшая в своем состоянии сверхвидения, ахнула, увидев как белый серебряный свет, широкими потоками льется во все стороны от креста Артемисия. Монах строго покосился на нее, но ничего не сказал, осеняя и ее, и Дика и всех собравшихся в зале своим сияющим крестом.