Страница 111 из 118
Мирабель, вооружившись мерцающим факелом, не щадя ни самого красивого своего наряда, ни золоченых бальных туфелек, как только могла стремительно неслась теперь по подземельям Виноградаря. Она привычно читала знаки, легко сдвигая поворотные камни в ложных тупиках. Она шла не той дорогой, которой вел к умирающему королю полусонного или полупьяного Дика сам герцог. Она шла той тропой, которой самый отважный воин не рискнул бы уже пробираться. Древней тропой, меченой забытыми, полустертыми временем рунами, разметая прах и пыль под ногами струящимися складками шелкового подола, оставляя за собой легкие, тающие в холодном прахе подземелий, узенькие следы бальных туфелек.
Мирабель выбрала этот, давно не тореный путь ради нескольких минут, которые она отыгрывала у внезапно ополчившейся судьбы, этот забытый всеми путь был короче, и еще ради тайного древнего храма стихий, в центре лабиринта. Она очень рисковала. На пути могли оказаться свежие завалы, подземные реки могли поменять свои русла и просочиться в лабиринт, могли просочиться в лабиринт не только воды рек, но и нечто похуже. Но времени не было, ни одной лишней заветной минуты! А ведь к тому же, повинуясь внезапному капризу Дика, она не стала смотреть линии Лики и брата накануне королевской свадьбы, и теперь не знала какая именно опасность и кому из них грозила. Именно поэтому она решила заручиться силой всех стихий в древнем храме. Она не могла рисковать!
Руны волхва означали крайнюю степень опасности в час сочетания счастливых влюбленных, присутствие на торжестве какого-то неведомого, почти неотвратимого зла. Учитель, как всегда, обозначил для нее стратегическое направление, оставляя тактические мелочи на ее усмотрение. Но она-то не ворожила накануне! Она ничего не знала, и теперь ей приходилось действовать наугад, на удачу, с повязкой на глазах в лабиринте судьбы, как всем добрым людям по требованию мужа.
Мирабель достигла храма стихий, час зла еще не настал. Укрепив в каменном поставце праздничный напоенный ароматными маслами факел, который она наскоро захватила из зеркальной галереи, посредине небольшого, сводчатого, округлого зала, Мирабель на несколько секунд замерла, сосредотачиваясь и припоминая слова запретных языческих заклинаний.
Когда она произнесла, по счастью без запинки, первое из них, в нише слева от нее отозвалась плеском первая из стихий. Ответ получен, вода с ней.
Наступил черед следующего заклятия, Мирабель произнесла таинственные слова на древнем, исчезнувшем языке. Повеяло свежим ветром в ответ. Воздух. Мирабель перевела дух.
Третье заклинание она выучила самостоятельно, разыскав его в свитках на самых отдаленных полках королевской библиотеки. Она до сих пор помнила, как засверкали черные непроницаемые глаза волхва, едва она показала ему найденный ею свиток. Стихия огня, извечного, огня земли, отозвалась гулом лавы из подземных недр, и затрещавший факел подтвердил отклик.
Теперь предстояло самое трудное. Стихия земли. Этого заклинания Мирабель откровенно боялась. Она предпочла бы обойтись и вовсе без него, но, благодаря Дику, не знала с чем именно ей придется столкнуться, и поэтому не могла рисковать. Слова были сказаны. В круглом сводчатом храме, глубоко под землей наступила небывалая тишина. Мирабель поняла, такая тишина возможна только там, за последней чертой, а еще она поняла, что это и есть ответ четвертой силы.
Мирабель вынула факел из поставца и пересекла пространство храма. Далее она следовала почти машинально, ход вел ее наверх, к королевским покоям.
***
Слуга, с подносом, уставленным кубками, в руках, едва не потерял сознание, когда Мирабель появилась перед ним внезапно из стены с погасшим факелом в руках.
- Леди Мирабель! – вскрикнул он, - Когда же это закончится, вы больше не ребенок!
- Прости, Перт, я постараюсь исправиться, - ответила Мирабель и бросила никчемный факел наземь.
- Да, вы уж точно, исправитесь, не пройдет и трехсот лет, - ворчал слуга вслед удаляющейся принцессе, - Хоть бы переоделась, в зале уже все собрались, ворвется ведь туда, а весь подол в глине! Кому-то наряды не впрок! И вечно она расшвыряет повсюду свои факелы, собирай их потом! Арела! Где ты, вечное обещание, догони принцессу Мирабель, почисти ей платье на ходу! Просто загляденье! Пыль, глина, песок, копоть и сажа, обычный набор!
Девчушка, легкая на ногу, вооружившись щетками и тряпками, неслась за Мирабель как хлопотливая пчела.
- Миледи! Ну, хоть на секундочку остановитесь! Миледи, там его сиятельство! Миледи вам же опять попадет, и мне тоже! Перт заставит меня чистить канделябры!
- Ну, хорошо, Арела, я постою минутку за ширмами, там и почистишь.
- А руки! Миледи, ну почему у вас опять обломаны ногти?
- Арела! Не до тебя мне! – Мирабель гневно сверкнула на девчушку своими изумрудными глазищами и та покорно замолчала, продолжая чистить, и наскоро оттирать от пятен шлейф и подол бирюзового сверкающего шелкового платья принцессы.
Мирабель, незамеченная никем кроме двух верных слуг, стояла за ширмами у трона короля и внимательно изучала собравшихся сквозь прозрачную ткань. Зал приемов был ярко освещен и полон гостей. Только король еще одевался перед выходом, да свадебный поезд невесты все еще не прибыл. Мирабель принялась размышлять. Сейчас, по крайней мере, в зале не было никого подозрительного – верные подданные короля, знать, горожане и крестьяне, все проходили под высокие своды с искренними и добрыми пожеланиями. У широко распахнутых дверей на длинных столах вдоль стен росли горы даров. Вот Хенрик, непривычно нарядный, раскладывает на столах свои знаменитые сыры и расставляет покрытые патиной бутылки старого вина, извлекая все это из бездонной корзины на полу. Вездесущий Перт руководит своими подопечными и мальчишки, как могут усердно, помогают ему, поднося гостям заздравные кубки и разгружая их корзины. Крестьяне приходят на торжества последними, вспомнила Мирабель