Страница 142 из 185
Стояло ранее осеннее утро, сырое и прохладное. Бледное солнце едва просвечивало через прорехи в пелене тёмно-серых облаков. Я залез на скалу и осмотрелся. Вдалеке был виден троллий мост, ведущий в захваченную орками Горную Крепость. Сориентировавшись, я направился было в сторону Вечного Леса параллельно основной дороге, чтобы не попадаться на глаза всевозможным постам и патрулям. Но остановился у первой же накатанной дороги, уходящей в сторону от основного тракта. Проследив взглядом направление, заметил далёкие домики с соломенными крышами и курящийся над печными трубами дымок. Я двинулся в том направлении, желая прояснить у какого-нибудь местного селянина политический и военный расклад в данной местности.
Двигался я весьма осторожно, перебегая от кустов к кустам. Хотя, судя по всему, мои предосторожности были излишними. Посёлок выглядел совершенно мирно – ухоженные сады с поздними яблоками и кустами каких-то тёмных ягод, небольшое стадо чёрно-белых коров на лужайке. Судя по всему, этот посёлок не подвергся разграблению. Приметив пастуха, я направился в его сторону. Седой как лунь дедок привалился спиной к стогу сена и дремал вполглаза, завернувшись в рваный старенький тулуп овечьей шерсти и лишь изредка приоткрывая глаза. Я поприветствовал старика и уселся рядом.
– О что, отец, орки стороной прошли, не творили беспредела? – спросил я, указывая на сельскую идиллию.
– Как же стороной… Каждый дом, каждый подвал перетрясли, ценности всё искали. Молодых парней и девушек тоже искали. Да только вся молодёжь ещё с конца лета в столицу сбежала, только старики тут и остались. Стариков они не тронули, хотя золотые серьги и серебряные браслеты с женщин поснимали, у кума вон вилку серебряную отобрали. Курей всех забрали, из погребов мешки с мукой утащили. Но скотину-то мы вовремя попрятали в лесу, так что сохранили наше стадо. А как орки прошли, приходил потом новый комендант крепости и говорил, что мол все опасности миновали, и мы теперь под их защитой. Обещал вновь начать честь-по-чести покупать продукты у нас, хотя что-то пока не было от них закупщиков.
– Скажи, у вас в селе можно коня верхового купить? – поинтересовался я у пастуха, зевавшего спросонья и демонстрировавшего свой беззубый рот.
– Да что вы все, сговорились что ли? – неожиданно возмутился старик. - Ходят тут всякие, и днём и ночью житья от вас нет! И каждому коня подавай!
– Да разве кто ещё интересовался лошадьми? – деланно удивился я.
– А то как же! Вчерась с утреца парень приходил с девкой-магичкой, купили двух скакунов у нашего старосты Харуты. Он не хотел отдавать, но дорого предложили, вот Харута и сдался. А потом под самый вечер целая шайка страховидл приходила, того парня с девкой спрашивали, Харуте рожу набили за то, что он беглым помог. И тоже трёх коней забрали, в том числе Лисичку рыженькую тонконогую красавицу. Ни медяка не заплатили, да ещё изувечили старосту нашего, который их хотел остановить. Сломали ему обе ноги и избили так жестоко, хоть бы вообще выжил. Так что нет коней больше, и точка!
По сменившемуся тону старика и по тому, как забегали его глаза, нетрудно было понять, что он врёт. Лошади в посёлке ещё были. Однако уличать собеседника во лжи я не стал, пожелал ему удачи и направился в село. Раз Пузырь и Ленка обзавелись тут скакунами, то и мне нужно было озаботиться аналогичным средством передвижения, чтобы иметь шанс догнать своих друзей. И почти сразу я нашёл то, что искал – большой пепельно-серый жеребец лениво жевал овёс из корыта за заборчиком маленькой деревянной часовенки.
Я подошёл к жеребцу и осмотрел. Немолодой уже, лет пятнадцати конь оторвался от еды и заинтересовано потянул ко мне голову, шевеля своими большими ноздрями. Я рукой отодвинул излишне любопытную морду, прошёл дальше и отворил дверь этого небольшого святилища. Вот так удача! Судя по убранству и облупленной гипсовой статуе старика с чернильницей, это был храм бога воровства и торговли Бела – моего небесного покровителя! На месте оказался и сельский жрец - дряхлый дед с лысой головой, стоявший на коленях перед статуей Белла и читавший заунывные молитвы, прося этой осенью хороших цен на мочёные яблоки и сушёные рыжики. При моём появлении жрец встал, оправил потёртую старенькую рясу и накинул себе на голову головной убор. Откашлявшись, возвышенным голосом клерик вопросил:
– Отрок, что тебе нужно от Белла, небесного покровителя торговли?
– Мне бы выплатить покровителю ночного ремесла положенную долю с добычи. Могу я проделать это в твоём храме, жрец? – ответил я, доставая большой кошелёк с монетами.
При виде золота лицо старика вытянулось, но он торопливо подобрал упавшую челюсть и быстро-быстро закивал головой. Я же не спеша огляделся, рассматривая потемневшие стены и разводы белил на потолке от протекающей во время дождей крыши. Судя по всему, удалённое сельское святилище отнюдь не было избаловано большим потоком молящихся, и старику стоило больших усилий собирать деньги для поддержания храма в действующем состоянии. Ну что же, сегодня и на его улице настал праздник.
– Тут у меня шестьсот корольков и ещё драгоценных камней где-то на полторы сотни золотых. Я готов подарить всё это твоему храму, но с одним условием, – проговорил я и нарочно замолчал, ожидая реакции собеседника.
– К-к-какое условие? – заикаясь от волнения, проговорил сельский жрец.
– У входа в храм привязан пепельный конь. Ты уговоришь хозяина скакуна отдать его мне. Цена такому немолодому скакуну от силы десять корольков, максимум двенадцать. В любом случае, я даю тебе гораздо больше, так что в накладе ты не останешься. Сделаешь, и получишь золото и камни.