Страница 43 из 113
– Ты не устала? – участливо спросил полуэльф.
– Нет, – в очередной раз ответила я.
За время нашего похода супруг интересовался моим самочувствием чуть ли не каждый час. Такая пристальная опека начинала слегка доставать. Как жужжание мухи в жаркий летний день. И снова мне вспомнился Лео. Вот уж кто никогда не задавал никаких вопросов, однако всегда знал, когда мне нужна помощь. Конечно, он был самоуверенным, часто решающим за других, но эти другие привыкли к его характеру. Если приятель совсем уж зарывался, ему, не стесняясь, высказывали все, что о нем думают. Причем после коронации это не изменилось. По сравнению с таким отношением словесная забота Ворона казалась мне навязчивой. Я не привыкла к такому. Даже братец никогда со мной не церемонился. От него и элементарного сочувствия не всегда можно было дождаться. Зато потешаться надо мной он просто обожал. Когда привыкаешь к одному отношению очень сложно воспринять что-то другое.
– Слушай, ты сказала, что сбежала от наставника. А почему? – сегодня полуэльф снова был чересчур разговорчивый. Видимо потому, что, наконец, мы шли рядом по вполне широкой лесной дороге, а не плелись друг за другом по буеракам. Он даже смог взять меня за руку.
Чуть помедлив, формулируя мысль, я все же ответила:
– Однажды он посчитал, что неплохо бы взять плату за обучение натурой.
На это Ворон нахмурился.
– Вот скотина! Ладно, давай не будем об этом, раз тебе неприятно.
Усмехнувшись, я ответила:
– Я бы так не сказала. Было бы глупо позволить одному дурацкому эпизоду перечеркнуть все то, что сделал для меня Фей. Я вполне спокойно могу рассказать тебе эту историю.
– Ну, если тебе это не доставит неудобств.
Мотнув головой, я погрузилась в воспоминания. Все равно они уже всплыли в памяти. Так какая разница, как их пережить? В одиночку или с кем-то? Второе часто даже лучше.
В тот вечер наставник вернулся из деревни сильно навеселе.
– Лиона! – заорал он с порога.
– Что случилось? – я оторвалась от очередного эксперимента с зельем.
– В мой дом в деревне пришли! Я испробовал свое абсолютное противоядие! Оно работает!
– Великолепно! – у меня будто камень с души упал.
Дело в том, что до этого мы пробовали противоядие на местной живности. Заражали чем-нибудь смертельным и пытались лечить. Убиенных кроликов на нашей совести было с избытком. Фей пробовал зелье и на себе, но данный результат тоже был сомнителен. Вдруг по классическому закону творение не может убить хозяина? То, что зелье отработало на постороннем человеке, окончательно ставило точку в вопросе. Больше никаких заячьих смертей во славу зельеварения!
– Ты представляешь, что это значит?! – распалялся наставник.
– Нет, – ответила я.
– Я достиг цели всей своей жизни!
– Поздравляю. И что теперь?
– Теперь…, – Фей вдруг широко улыбнулся. – Я буду каждую неделю приходить в деревню для продажи зелий и ждать новых больных.
– С нетерпением? – пошутила я.
– Да! Ибо теперь моя жизнь приобрела новый высший смысл. Я буду спасать других из когтей смерти. Для многих мой эликсир станет последней надеждой, и они придут ко мне! Мое имя прогремит на все королевство! Меня будут знать и помнить вечно! Вот оно – то, ради чего нужно жить!
– То есть, все твои труды были только ради славы?
– Конечно, – недоуменно посмотрел на меня пошатывающийся Фей. – А ради чего еще делать открытия? Сделать мир лучше? Да кому это надо! В лучшем случае, это приятное дополнение к результату. Пятьдесят лет корпел я над трудами, тратил здоровье на эксперименты и, наконец, я пожну плоды! Первые годы все будет бесплатно, но когда народ поймет цену эликсира, вот тогда я заживу!
– Ты же не хотел его продавать. Или весь пафос про вред людям, это пустые слова?
– Нет, конечно! Я хочу славы спасителя, а не славы губителя. Это все-таки разные вещи, не находишь?
Взглянув на окосевшего зельевара, мне стало не по себе. В таком состоянии своего наставника я видела впервые. Алчный огонь плясал в подернутых хмельной поволокой глазах. Ох, не понравился он мне. Фей между тем продолжил.
– Только представь, что я оставлю в наследство своему сыну! Несметные богатства и вечную славу, которая будет передаваться из поколения в поколение, вместе с секретом зелья!
– Какому сыну? – не поняла я. – Как-то не припомню, чтобы ты говорил о том, что у тебя есть дети.
– Ты родишь мне наследника! В конце концов, я сделал из тебя стихийника и зельевара! А это стоит больше каких-то там капель крови.
С этими словами мужчина схватил меня за руку и потащил в комнату. От шока я даже не сразу сообразила, что он имел в виду. Повалив меня на кровать, Фей попытался связать мне руки над головой. И тут до меня дошел смысл происходящего, но поздно. Придавленная его весьма увесистой тушей, я не могла пошевелиться. Кроме того, он набросил на одно запястье петлю эльфийской веревки и силился дотянуться до другой. Беспомощно шаря свободной рукой, я наткнулась на какую-то бутыль, стоящую на тумбочке. Хоть что-то. Не долго думая, я со всей силы стукнула его боком бутылки по лицу. От удара она раскололась, и мы оба взвыли от боли: в емкости оказалось разъедающее зелье. Ему обожгло пол лица, мне же попало на плечо. До сих пор шрам остался. Воспользовавшись замешательством, я кое-как выбралась из-под Фея и ринулась прочь. Вслед мне неслись страшные ругательства, проклятья и обвинения в неблагодарности. Но ничто не могло удержать. Несколько дней блуждала я по лесу, пока совершенно случайно не вышла к родной деревне. После пережитого мне не хотелось быть ни ведьмой, ни магом, ни зельеваром. Если все делается только ради славы, то зачем это делать вообще? Мне хотелось просто жить тихой и спокойной жизнью. Дождавшись ночи, я прокралась за частокол. Увидев же, что селяне сделали с моим домом, мне стало ясно: не всегда получается быть, кем хочется. Иногда приходится быть тем, кем тебя считают.