В космической пустоте

В своих путешествиях Телдин повидал несколько городов, но ничто не могло сравниться по красоте с Раутхейвеном. Города Кринна обычно выглядели, как беспорядочные ряды зданий, некоторые из которых были сложены из камня, некоторые из дерева, без какого-либо общего плана. Архитектурные стили конкурировали, а цвета перемешивались между собой. Здесь, несмотря на то, что они различались по размеру, все здания, казалось, разделяли один архитектурный стиль, что приводило к чувству гармонии, которого он никогда раньше не испытывал. Цвета тоже были одинаковыми. Подавляющее большинство зданий имело белые стены, с покатыми крышами из того, что могло быть только красной черепицей. Пока он смотрел, солнце вышло из-за тучи, и город практически засиял. Он почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он снова поймал себя на мысли: — «Я мог бы жить здесь».

«Зонд» снова изменил курс и теперь направлялся в открытое море. Это имело смысл, как рассудил Телдин, так как в гавани не было места для посадки корабля-молота, и местные обитатели могли немного понервничать из-за странного летающего судна, направляющегося прямо на них.

Теперь возникла проблема. Он повернулся к Рианне. — А не станут ли они стрелять в нас? — спросил он.

Ее ответом был смешок. — Только если мы сделаем что-то неподобающее, — уточнила она. — Хотите — верьте, хотите — нет, но Раутхейвен получает значительную долю от космического трафика Торила. В основном это потому, что весь Нимбрал гораздо более открыт для магии и для вещей, которые были бы слишком странными для остальной части Торила. Это также связано с его защищенной гаванью. Корабли с заклинательным приводом движения строятся для космоса, даже те, которые могут садиться на воду, как этот, но им плохо приходится в бурных морях. Поэтому, когда вы опускаетесь на планету, вы хотите попасть в уютную гавань, и очень быстро.

— А как мы приземлимся? — спросил Телдин. Это было интересно. Во всех разговорах о кораблях с заклинаниями, которые он вел с Эстриссом, Элфредом и другими, эта тема никогда не затрагивалась.

— Это зависит от начальника порта, — ответила Рианна, не совсем отвечая на его вопрос. — К этому времени дозорные уже заметят нас, и начальник порта даст нам указания относительно направления и скорости ветра, места, где мы должны бросить якорь и тому подобное.

— Отдаст нам приказы? Как?

— Флагами. И… Рианна указала через перила на гавань, которая теперь была под ними, — вот они.

Телдин перегнулся через перила, но не слишком далеко. Пока они находились в космосе, и до падения на землю оставались, вероятно, неисчислимые миллионы миль, он не испытывал головокружения, но теперь, когда они были всего в тысяче футов над землей, он почувствовал неприятное шевеление в животе.

Рианна, казалось, почувствовала его дискомфорт и нашла идеальное лекарство от него. Она снова наклонилась к нему, так что их тела прижались друг к другу от колен до плеч. Телдин, что неудивительно, обнаружил, что больше не замечает своего головокружения. Рианна снова на что-то указала.

Он посмотрел вдоль ее руки. В самом дальнем конце гавани, прямо напротив прохода через волнорезы, находилось еще одно сооружение, похожее на сторожевую башню, по-видимому, офис начальника порта или что-то еще, что выполняло свои функции в Раутхейвене. С этого угла он мог легко разглядеть высокий флагшток на крыше здания. По всей длине шеста тянулась вереница маленьких ярких флажков. Все, кроме самого верхнего, были похожи на сигнальные флаги, которые он видел в армии. На самом почетном месте на веревке висел флаг большего размера, на котором было изображено какое-то красное устройство. С такой высоты на зеленом фоне его невозможно было разглядеть. Без сомнения, это был флаг или знамя самого города.

Телдин попытался прочитать сообщение на флагах, используя код, который он наполовину помнил со своей военной службы, но получил только тарабарщину. Должно быть, они используют другой код. Единственная информация, которую он мог почерпнуть из сообщения, заключалась в том, что ветер дул с запада — с той стороны, откуда развевались флаги. — А что они сообщают? — спросил он.

— Ветер западный, десять узлов, — сказала Рианна. — И нам велено представиться. Она оглянулась через плечо. — Теперь смотрите, — сказала она, — мы отвечаем.

Телдин тоже обернулся. На главной палубе несколько матросов поднимали флаги на грот-мачту корабля-молота.

— Они сообщают, что мы — «Зонд», — быстро перевела Рианна, — зарегистрированный на планете Парцелиус.

Телдин снова посмотрел на гавань внизу, очарованный эффективностью этого безмолвного разговора. Пока он смотрел, флаги начальника порта были спущены, и еще одна вереница флагов побежала вверх по флагштоку. Он посмотрел на Рианну, ожидая перевода.

— Нам разрешено высадиться за пределами гавани, — сказала она ему, — и встать на якорь… Еще координаты. Мне нужна карта гавани, чтобы понять, что они означают.

Телдин повернулся, чтобы посмотреть на ответ «Зонда». Но его не было; матросы на главной палубе просто сняли флагшток. На корме, однако, было какое-то движение. Два члена экипажа устанавливали на корме короткий штаг. Когда он был надежно закреплен, они вытащили из него другой, более крупный флаг. Телдин узнал тот же рисунок, что и в самом нижнем флаге в недавнем сообщении «Зонда». Он похлопал Рианну по плечу и указал на него с вопросительным выражением лица.

— Это знамя Парцелиуса, — сказала она. — Законы космических путей подобны законам моря. Вы всегда поднимаете на корме флаг вашего родного мира или вашего родного порта, если у него есть свой собственный флаг. Если вы ведете себя официально, вам следует поднять флаг вашей приписки на носу или на грот-мачте, но большинство людей не слишком разборчивы в этом. Если вы вообще много путешествуете, вся ваша грузовая емкость будет занята флагами, — заключила она со смешком.

Корабль-молот повернул еще немного на северо-восток, теперь уже над океаном, и продолжал снижаться. Впервые Телдин увидел внизу на волнах белые гребни. Корабль находился всего в двухстах футах над водой. Затем большой корабль снова начал маневрировать, направив нос на западное солнце. Он мягко затормозил и спустился еще ниже.

Элфред Сильверхорн появился в поле их зрения. Он поднялся по трапу на мостик и, одарив их широкой улыбкой, занял свое место у переднего поручня. — Поднять левый и правый бортовые рули! — прокричал он.

На главной палубе матросы навалились всем своим весом на канаты, которые вели к четырем треугольным парусам, отходящим от корпуса корабля, как плавники акулы. По мере того как они тянули, паруса расправлялись вверх, пока не встали вертикально у планшира.

— Малый ход, — крикнул Элфред. — Приготовиться к посадке.

«Зонд» замедлился еще больше и опустился ниже. Теперь они были не более чем в пятидесяти футах над волнами, заметил Телдин. Сорок футов, тридцать… Элфред приказал: — Очень медленно, — и, по сравнению с максимальной скоростью корабля-молота, именно так они и двигались, но, наблюдая за волнами, плещущимися внизу, Телдин понял, что «Зонд» все еще движется со скоростью бегущего человека. Ощущение движения на чем-то таком большом, как корабль-молот, так быстро, так низко, было волнующим… и страшным. Он легко мог представить себе, как судно врезается в воду с такой силой, что ломает киль, разбивая его на быстро тонущие обломки.

Десять футов, пять… Первый гребень шлепнулся о дно корпуса. — Посадка, — отозвался Элфред. Он ухмылялся от уха до уха. Телдин крепко ухватился за поручень и заметил, что Рианна уже сделала это и стоит, широко расставив ноги.

Корабль врезался в волны с ревом воды, бьющейся о корпус. Палуба тяжело вздымалась под ногами Телдина, едва не сломав его хватку за перила. Завесы брызг, отражая свет, как бесчисленные алмазы, высоко изогнулись по обеим сторонам судна, а затем с шипением упали обратно. Тонкий туман холодной воды окутал бак. «Зонд» приводнился.

— Привод — стоп, — приказал первый помощник.