В космической пустоте

«Голос» Эстрисса снова прозвучал в голове Телдина. — Вы желаете узнать о кобольде?

Пожиратель разума наклонился и положил красно-фиолетовую руку на голову маленького существа. Оно доверчиво взглянуло на своего хозяина и вылезло из-под одеяния иллитида. Телдин с интересом посмотрел на кобольда. Он был около трех футов ростом, с приземистым бочкообразным телом и короткими, но сильными ногами. Одетый в грубо сотканную куртку, из-под которой торчал рудиментарный хвост, он напоминал какую-то извращенную пародию на человеческое дитя. Он снова обратил свой доверчивый взгляд на Эстрисса и взял складку одежды иллитида в свою короткопалую руку.

— Я его заколдовал, — объяснил Эстрисс.

— Но почему?

Иллитид сделал жест своими щупальцами, что, возможно, было равносильно пожатию плечами. — Это моя еда, — ответил он. — Когда я проголодаюсь, я съем его мозг.

Кобольд спокойно присел на корточки на палубе, все еще держась за мантию, как ребенок цепляется за одежду своего родителя для удобства. Телдин уставился на кобольда, потом на иллитида.

— Кобольды — враги моего вида так же, как и вашего, — спокойно сказал ему мысленный голос Эстрисса.

—Но…

Слова Эстрисса прозвучали еще резче. — Лучше бы я съел ваш мозг? Пожиратель разума посмотрел на кобольда и снова погладил его чешуйчатую голову. Маленькое существо ответило короткой, неразборчивой фразой, и его голос напомнил Телдину тявканье маленькой собачки, и поспешило прочь, чтобы исчезнуть под палубой. Телдин смотрел, как оно исчезает, и в его мыслях была неприятная смесь эмоций.

— Идемте. Иллитид отвернулся и направился к кормовой палубе «корабля-молота», очевидно ожидая, что Телдин сделает то же самое.

Телдин медленно последовал за ним. Иллитид взобрался по трапу на приподнятый полуют, Телдин следовал за ним по пятам. Существо уселось у кормового поручня и уставилось куда-то за бизань-мачту. Телдин тоже облокотился на перила, держась на почтительном расстоянии от иллитида. Планета Кринн висела на фоне бархатной черноты, как большая луна. Расстояние было слишком велико, чтобы Телдин мог различить какие-либо детали… и с каждым ударом сердца это расстояние становилась все больше. Родной дом неумолимо ускользал.

— Вы с Кринна. Телдин вздрогнул, когда жидкие слоги сформировались в его мозгу.

— Да, — ответил он.

— Тогда как же вы оказались на борту этого корабля гномов с боковыми колесами? Телдину снова показалось, что это был слабый оттенок отстраненного юмора — особенно такого непостоянного? Иллитид повернулся и уставился на него своими невыразительными белыми глазами. — Я спрашиваю только из любопытства, не хочу никого обидеть, но мне кажется, что вы не знакомы, ни с кораблями, ни с диким космосом. Так ли это?

Телдин заколебался, раздумывая, что именно сказать этому существу.

— Я чувствую, что вы от чего-то убегаете.

Настала очередь Телдина уставиться на иллитида. — «Может ли он читать мои мысли»? — спросил он себя. Он — Эстрисс, сказал, что не может, но насколько он может доверять такому чудовищному существу? — Да, — сказал он, наконец.

— Должно быть, вы чего-то очень боитесь. Дикое пространство редко бывает безопасным убежищем… как вы знаете из недавнего опыта. Иллитид пожал плечами — это был чисто человеческий жест, но этим он напомнил Телдину, что иллитид… инопланетянин… его структура тела была иной. Из-под мантии его кости торчали в необычных местах, как у человека, у которого были сломаны обе ключицы и, возможно, шея. Он вздрогнул, почувствовав неприятное ощущение внизу живота.

— Ну что ж, — продолжал иллитид, снова переводя взгляд на планету, удаляющуюся все дальше и дальше за кормой, — надеюсь, вы расскажете мне когда-нибудь, когда почувствуете себя более комфортно в моем присутствии. Мысленный голос на мгновение умолк, затем продолжил: — Вы боитесь меня, не так ли? Вы видите во мне чудовище?

— Да, — честно ответил Телдин. — Вы такой… другой. Нам говорили… Когда я был маленьким… Он не знал, как продолжить. — Меня учили бояться того, кто был другим, — запинаясь, закончил он.

— Как это типично для множества маленьких умов, — ответил Эстрисс, тихим, задумчивым «голосом» иллитида. — Обобщения часто опасны. Некоторые из моих сородичей охотятся на людей, это правда, но и некоторые люди поступают аналогично: пираты, бандиты, мародеры, те, кто напал на вас, например. Можно ли судить обо всех людях, основываясь на действиях немногих? В то время как некоторые иллитиды, привязанные к планете, считают людей скотом, я думаю, что вы не принадлежите к этому стаду. Я думаю, вы много знаете. Я думаю, у вас есть много историй. Я бы хотел, — юмор снова вернулся, — я бы хотел получить ваши мысли. Возможно, не сейчас, но в какой-то момент нашего совместного путешествия. Я хотел бы услышать ваши истории. И вы можете принять мои мысли в ответ. Мне кажется, что каждый из нас может чему-то научить другого. Иллитид погрузился в глубокомысленное молчание.

Телдин искоса взглянул на существо. — «Итак, Эстрисс», — подумал он. — «Чему же ты можешь меня научить? Чтобы мне остаться в живых? Но какой ценой»? Затем он сделал паузу. Существо рядом с ним было пожирателем мозгов — оно признало это, и не выказало ни гордости, ни стыда в своем признании. Да, это был инопланетянин… но был ли он чудовищем? Монстры не обсуждают философию предрассудков и не предлагают обменяться историями. Ему нужно подумать об этом.

Иллитид снова пошевелился, его пустые глаза все еще смотрели на далекую планету. — Зачем вы путешествуете в дикое пространство? — спросил он. — По какой-то конкретной причине? Или просто потому, что дикий космос — это не Кринн?

Более чем когда-либо, Телдин был убежден, что мысленный тон последней фразы был выражением юмора существа. Но все равно это был вопрос, на который ему было неудобно отвечать. Или сам ответ заставил бы его почувствовать себя неловко? — А почему вы направляетесь в «Реалмспейс»? — задал он встречный вопрос.

Если иллитид и обратил внимание на грубую попытку Телдина сменить тему разговора, то не подал виду. И снова он пожал плечами жестом, как делает человек со сломанной спиной. — У меня есть дело на Ториле, — ответил Эстрисс. — В городе Раутхейвен, если вы о нем знаете. Там проводится аукцион некоторых вещей… Мысленный голос умолк, почти застенчиво, как показалось Телдину.

— Вещей? — заинтересованно подсказал он. Чего было бы стесняться пожирателю разума?

— Это дело всей моей жизни. Возможно, если это вас интересует, мы могли бы обсудить это… позже….

Телдин посмотрел на существо рядом с ним с новым интересом. Монстры не станут обсуждать предрассудки. У них нет чувства юмора… и они, конечно же, не застесняются поговорить о работе их жизни.

— Ну, что же. Мысленный голос Эстрисса снова прозвучал в голове Телдина: — Я должен обсудить наш курс с рулевым. Мы можем продолжить наш разговор позже, если вы захотите.

Телдин кивнул. — Я с удовольствием, — сказал он… и это была, правда.

*****

Нижние палубы на «Зонде» были совсем не такими, как на «Неистощимом». Потолки были выше, и Телдин не рисковал своим черепом всякий раз, когда двигался, но в коридорах было гораздо теснее. И уж конечно, ничто не могло сравниться с тем маленьким «уютным гнездышком», где Хорват налил ему пинту эля. Коридоры и лестницы, и те немногие отсеки, двери которых были открыты, были безупречно чистыми и не загроможденными, и не было никаких признаков спонтанных «модификаций», которые гномы, казалось, делали как нечто само собой разумеющееся.

Один из членов экипажа «молота» — худощавый юноша, которого Элфред называл Лортом, попытался протиснуться мимо него, но Телдин остановил его, положив руку ему на плечо. — Где же они… где моя команда? — спросил он, стараясь придать своему голосу уверенность, которую слышал в голосе Элфреда.

Парень указал большим пальцем через плечо. — В гостевой каюте,— ответил он.

Телдин нахмурился, так как это не слишком ему помогло. — Ну, где, точнее… — начал он.