Три счастливых замужества

Николай шёл до вертолёта примерно час. Первым делом он выкопал яму, где и похоронил пилота, сделал небольшой холмик и установил на нём подобие креста. Нашёл два больших рюкзака и стал в них складывать содержимое мешков (продукты и личные вещи матери и сына). Вернувшись вечером в дом, он увидел, что сын и мать пообедали и отдыхают. Он подошёл к печке, налил себе ухи и сам поел. Дождавшись, когда мать встанет, он попросил её внимания с тем, чтобы обсудить возможные варианты их возвращения к нормальной жизни. Обращаясь к матери, он сказал:

– В начале нашего разговора прошу сообщить ваше имя.

– Меня зовут Анна Сергеевна, я прошу меня называть Аня, а сына – Миша, – ответила она.

– К сожалению, у меня нет уверенности, что соответствующие службы смогут найти место крушения вертолёта и вернуть вас. При вашем состоянии невозможно пройти порядка 80 км до ближайшего населённого пункта до полного выздоровления, на которое потребуется не менее одного месяца, а может быть, и двух месяцев, – продолжил Николай.

– А у вас есть уверенность, что здесь мы сможем выздороветь? – спросила мать.

– Правильность моего диагноза будет уточнена в течение первой недели вашего пребывания здесь. Я полагаю, что через две недели ваш сын поправится, а через месяц у вас исчезнет боль в левом боку. Я не медик по образованию, но я практик. Я прослужил более 25 лет в армии в качестве офицера Советской армии, вышел в отставку в звании майора, насмотрелся на многое. Я родился в Сибири, мой отец был хирургом, моя жена до пенсии была врачом-терапевтом, а здесь она стала травником. Я многому у неё научился. У меня от неё остался большой набор целебных трав, ягод и семян, я буду стараться быть полезным вам.

– Спасибо, Николай, я также приложу все свои усилия для этого. Но срок нашего пребывания мне не ясен, а главное, я же понимаю, что мы вам просто свалились нежданно. Хватит ли у вас продовольствия на нас троих, так как то, что вы смогли взять в вертолёте, – это максимально можно растянуть только на полтора месяца? – озабоченно спросила она.

– Не волнуйтесь, я живу в той местности, которая богата дичью и рыбой. Голод нам не грозит, хотя погодные условия могут влиять на наш рацион. То, что я принёс из вертолёта, – это стратегический запас, прежде всего: крупа и мука, тушёнка и сгущёнка.

– Николай, другой вопрос, который меня волнует: у нас с собой нет полноценной зимней одежды, ведь моя командировка планировалась на две-три недели. Как быть с этим? – отметила мать.

– Что касается вас, то у меня сохранилась вся одежда моей жены. Так что здесь вам тылы обеспечены. Например, есть две пары валенок с галошами, зимняя одежда полностью соответствует нашей зиме. Для всего остального есть иголки, нитки и ножницы.

– Это очень хорошо.

– Аня, у меня к вам будет одна просьба. Как я правильно понял, вы начали вести дневник. Я очень прошу, чтобы в вашем дневнике не было ни карт местности, ни координат, где мы находимся. Я думаю, что через шесть месяцев вы благополучно вернётесь к нормальной жизни, а я останусь здесь. Я долго выбирал это место, оно для меня очень дорого, так как здесь похоронена моя жена. Более того, вся здешняя местность уникальна по природным условиям. По оценкам моей жены, здесь ягоды созревают на две недели раньше, чем в соседних местах. Сами животные здесь крупнее, а численность их больше, чем в других местах. Особенно это касается куропаток, зайцев, соболей и других.

– Николай, я правильно вас поняла, что в марте следующего года у нас есть шанс вернуться?

– Да, Аня, у вас есть такой шанс. Я занимаюсь соболиной охотой, для этого здесь отличные условия. В начале марта ко мне обычно прилетает вертолёт, который привозит мне продукты, патроны и другое, что я прошу, но забирает у меня соболей и другие охотничьи трофеи. Именно поэтому я надеюсь, что у вас будет ограниченный срок пребывания. Аня, я изложил достаточно оптимистичный план, я думаю, у нас всё получится.

– Николай, я принимаю ваш план. Мы с сыном будем вам очень благодарны, если он будет полностью реализован.

На следующий день, когда сын спал, она впервые вышла из избушки. Увиденная панорама её заворожила. Зимовье стояло на поляне, которую слева окаймлял быстротекущий ручей, заросший мелким ивняком. Напротив избушки стояли могучие сибирские ели. Справа начинался пологий склон, покрытый молодыми соснами, лиственницами и кедрами. Ей так и представилось, что в ивняке обитают зайцы, сосняк облюбовали рябчики, по кедрам скачут белки. Всё это наверняка должно привлекать соболей. Где-то далеко просматривалась сопки, на вершинах которых были сплошные заросли кедрового стланика. Их склоны покрыты смесью лиственниц и елей вперемежку с кедровыми рощами. Недалеко от избушки, на берегу ручья, стояла баня. Поодаль от неё был нужник, рядом с ним под навесом были сложены дрова. Имелся ещё один навес, что-то вроде летней кухни. В середине поляны был небольшой огород. Рядом с поленницей росла высокая сосна, на ней, по словам Николая, была оборудована смотровая площадка.

Услышав голос сына, она вернулась в избушку. Николай утром, взяв удочки, пошёл на рыбную ловлю. Он сказал, что сам очень любит рыбу, но будет снабжать стол также дичью, в первую очередь рябчиками. Прошла первая неделя. Николай, ежедневно утром переводя число и день недели, вёл счёт дням с помощью вечного настольного металлического календаря, купленного им очень давно в Ленинграде. Календарь позволял устанавливать ежедневно дату, месяц, день недели. Под календарём лежал листок бумаги, на котором Николай указывал текущий год. На этом листке уже была четвёртая запись: «1991». Первые три цифры – 1988 (високосный год), 1989, 1990 – были зачёркнуты, кроме того, дата 4 октября 1990 была обведена в чёрную рамку. Таким образом, Аня могла точно отсчитывать продолжительность их пребывания в зимовке Николая.

Сыну стало намного легче, он перестал жаловаться на головную боль. Как сказал Николай, это хороший знак. С утра он отправился на рыбалку. К обеду Николай принёс крупного тайменя и с десяток жирных хариусов. Он пошёл под летний навес. Быстро почистил, разделал и помыл рыбу для ухи и жарки, поставил на огонь котелок. Обратившись к Ане, он сказал:

– Хозяйка, уху варить умеете?

– Так, как вы любите, вряд ли, – честно ответила Аня.

– Давайте вместе варить сибирскую уху.

– Я с удовольствием помогу вам.

– Вся рыба на столе. Вы почистите и помойте лук и морковь, а я достану лавровый лист и чёрный перец горошком, а также важнейшую деталь к нашей ухе – водку, чтобы она отбила запах тины, – продолжил Николай.

Как только закипела вода, он кинул соль, чтобы получить крепкий солёный бульон. Он опустил туда голову тайменя, его плавники, хвост, обрезки шкуры, а также две луковицы и одну морковку, лавровый лист и щепотку горошин чёрного перца. Когда головы сварились, попросил Аню выбрать шесть крупных кусков хариуса и положить их в кипящий котёл. Через пятнадцать минут он вылил туда половину лафитника водки. Снял котелок с огня, накрыл его крышкой. Через пять минут Николай пригласил Аню и её сына в избушку для обеда. На ужин у них был запечённый таймень и хариус. Так они втроём отметили недельную годовщину совместного проживания. Аня и Миша были в восторге от сытной ухи и печёного тайменя и хариуса.

Прошла ещё одна неделя. Сын заметно пошёл на поправку, его сон стал крепким. Появился здоровый цвет лица. Аня в дневнике сделала вторую запись: «31 августа 1991 года. Сын практически выздоровел. Голова не болит. Сон крепкий, здоровый. Аппетит хороший». После обеда Николай предложил Ане совместно сделать для Миши кедровое молочко.

– Кедровое молочко делается из хорошо высушенных кедровых орешков. Оно очень полезно для детей в любом возрасте, синтезирует гормоны роста ребёнка, стимулирует развитие мозга, костной, иммунной и нервной системы. Аня, моё предложение: пора начать давать Мише кедровое молочко.

Предложение Николая обрадовало Аню.

– Николай, я согласна. Но какая дозировка и режим приёма этого продукта?