Страница 32 из 50
Это не сработало.
Выйдя из ванной, я чуть не врезалась в Мэй.
― Привет, Джулс.
― Ты серьезно?― вскрикнула я. ― «Привет, Джулс»?
Она тупо уставилась на меня.
― Я не понимаю.
Ей должны вручить «Эмми» за то, что вела себя так, будто понятия не имеет, в чем дело.
― Это все, что ты можешь мне сказать?
Она не ответила.
― О Себастьяне?― настаивала я.
Мэй опустила глаза в пол. Я скрестила руки на груди, ожидая ее ответа.
Наконец, она словно вернулась из транса.
― Что ты хочешь мне этим сказать?
Я покачала головой.
― Я серьезно не могу тебе поверить.
Она наморщила лоб.
― Право, Джулс, я не понимаю, почему ты расстроена.
Я была настолько поглощена гневом, что не могла говорить. Неужели она не понимает, что предала меня, согласившись пойти на вечеринку с Себастьяном? а) она даже не сказала мне об этом сама, что было весьма сомнительно. И б) она знала, что он мне нравится!
Почувствовав, что мне немедленно нужно прекратить этот дебильный разговор, я обошла ее.
― Доброй ночи, ― сказала она после того, как я уже быстро пошла по коридору.
Когда мы с Дэни собрались ложиться спать, я рискнула спросить:
― Что ты думаешь о Мэй?
― Что я о ней думаю? ― повторила она, забравшись под розовое покрывало.
― Да, типа, ты ей веришь?
Дэни повернулась ко мне, когда я выключила свет. В темноте говорить было легче.
― Полностью. Я имею в виду, она иногда какая-то странная ― чопорная или типа того. Как будто она не знает, как себя вести. Но, с другой стороны, ты тоже иногда такая.
Это был не тот ответ, которого я ждала. Я тяжело вздохнула и легла на диван.
― Я бы не беспокоилась об этом, Джулс, ― предложила моя сестра. ― Она только начинает привыкать к новой семье.
― Наверное.
Я не хотел соглашаться с ней, но это действительно имело смысл.
― К тому же, ― добавила она, ― в эти выходные она повезет меня кататься верхом.
― Что?!
Мне показалось, что я очнулась ото сна.
― Она умеет ездить верхом, поэтому будет учить меня. Мама отвезет нас в воскресенье. Мы говорили об этом после того, как ты практически сбежала с ужина. Может, даже Хелен поедет!
Я не могла в это поверить: Мэй выгоняла меня из моей собственной семьи.
* * *
В те выходные в субботу я играла в волейбол. Я напомнила об этом маме утром, когда она поставила свою дорожную кружку в раковину, не ополоснув ее. Интересно, почему она ушла так рано? Она согласилась прийти на мою игру, но так и не появилась на ней.
Стейси снова подвезла меня домой. Если так будет продолжаться, она начнет думать, что мы на самом деле друзья. Я пошла на кухню за соком и увидела, что мама ставит чайник.
― Почему ты не пришла на мою игру?
― Какую игру?― спросила мама.
― На ту, о которой я говорила тебе сегодня утром. Ты не пришла.
― О, мне так жаль, дорогая. Мы с Мэй ходили по магазинам. Ботинки, которые мы ей подарили, сели так хорошо, что я подумала, что нам нужна вторая пара.
Это было очень необычно для моей мамы: забыть о чем-то подобном.
― Ты должна была хотя бы написать мне.
― Ты права. Я должна была, ― призналась она.
Мне было трудно злиться из-за этого, потому что она выглядела такой расстроенной из-за того, что забыла.
― Как я могу загладить свою вину?
Ну, вот это уже прогресс.
― Нам нужно обсудить нашу поездку, ― напомнила я ей.
Мы с мамой все еще не определились с планом нашей поездки в Чикаго. Было так много музеев, галерей, экспонатов, которые я хотела бы увидеть, мы должны были составить план, чтобы заказать билеты и ничего не упустить.
― И, ― добавила я, ― мы должны обсудить кое-что еще.
Я хотела, чтобы она подарила мне новый фотоаппарат до Рождества, чтобы я могла пользоваться им в поездке и для того, чтобы снимать для колонки «Люди, которых ты не знаешь».
― Конечно, ― ответила мама, рассеянно доставая из сумки какие-то папки.
― Ладно, пойду за блокнотом!
― О, не сейчас, дорогая.
Мамины слова заставили меня остановиться.
― У меня слишком много работы. Давай в другой раз.
― Когда? У тебя больше ни на что нет времени!― взорвалась я.
Мама видела, что я в смятении.
― Прости, Джулс, но у нас много дел. Я извиняюсь за то, что пропустила твою игру; это было неправильно.
Я могла бы сказать, что она не лгала; казалось, ее мозг постоянно вращался беззвучно, как старый кинопроектор.
Она подошла ко мне и пригладила мои растрепанные волосы.
― Я так горжусь тобой… как хорошо ты учишься в школе, и колонкой, и всеми твоими новыми друзьями. И больше всего я рада, что ты взяла Мэй под свое крыло. Это действительно много значит для меня.
Не таким образом я бы хотела поговорить с мамой.
― Хорошо, ― это было все, что я могла ответить.
Чайник засвистел. Мама сняла его с плиты и бросила в кружки два пакетика зеленого чая.
― Ты же знаешь, я не люблю зеленый чай, ― напомнила я ей.
― О, это для Мэй. Ты тоже хочешь?
Я уставилась на мать.
― Нет, ― решительно ответила я и вышла.
Глава 32
ПИТЕР ВОШЕЛ В СПАЛЬНЮ И ОСЛАБИЛ ГАЛСТУК.
― Милая? ― крикнул он, стягивая через голову шелковую ткань.
Сюзанна вышла из ванной, чистя зубы.
― Привет, ― выдавила она, работая щеткой. ― Как прошел день?
― Он долго тянулся, это точно, ― ответил Питер, переодеваясь во фланелевую пижаму.
Он был на работе весь день, хотя была суббота.
― Слияние идет хорошо, но там так много деталей.
― Бог в деталях, ― ответила Сюзанна.
― Я думал, дьявол кроется в деталях, ― задумчиво произнес он.
Сюзанна вернулась в ванную, чтобы умыться.
― Ты пропустил очень хороший ужин, ― крикнула она ему сквозь шум воды. ― У нас остался фермерский пирог, который испекла Мэй.
Она вернулась в спальню, вытирая лицо рукавом халата.
― Я хотела тебе оставить кусочек, но мы все съели. Если голоден, есть замороженная пицца, ― добавила она.
Сняла халат и легла в постель в голубой ночной рубашке.
― Спасибо, я поел на работе, ― ответил он. ― Как прошел твой день?
Она ненадолго замолчала, раздумывая, стоит ли рассказывать ему, что на самом деле сделала сегодня рано утром. Женщина выследила Виктора Петерсона из магазина, где пыталась поговорить с ним перед тем, как вернуться в магазин молока его семьи в городе Тисдейл, и почти вышла из машины, чтобы поговорить с ним, пока его не окружили какие-то фермеры, так что она не смогла застать его одного.
Но она ничего не сказала мужу.
― Как обычно, ― ответила она, натягивая на себя пуховое одеяло. ― Сегодня днем мы с Мэй купили новые туфли.
― Как прошла игра Джулс?
― Я не пошла, ― призналась она. ― Меня задержали с поручениями.
― Почему ты мне не сказала? Я бы пошел посмотреть, как она играет, ― разочарованно ответил Питер.
Он направился в ванную.
― Это вылетело у меня из головы. Прости. О, слушай, ― Сюзанна попыталась быстро сменить тему. ― Мэй сказала, что в Тисдейле нет газет. Буквально. Я имею в виду, что у них нет ни телевизора, ни фильмов, ничего такого, и почти нет книг, и нет газет! Можешь себе представить? Это дико. Они так оторваны от внешнего мира. Они не знают ничего из того, что происходит.
Петр вернулся из ванной и опустился на край кровати рядом с ней.
― Милая, ― мягко начал он. ― Думаю, нам следует поговорить о Мэй.
― Что с ней?― в голосе Сюзанны слышались нотки раздражения.
Питер едва заметно отшатнулся, непривычный к такой реакции жены. Но он продолжил:
― Ну, я обеспокоен, ― признался он, ― С ней что-то не так. Я знаю, она через многое прошла, ― продолжил он, прежде чем Сюзанна успела вмешаться, ― Но она пыталась…
Он пытался понять, как сказать это правильно.
― Она пыталась что?― сказала Сюзанна так, будто бросала вызов.
Мужчина помолчал, потом наконец сказал: