Страница 33 из 50
― Поговорить со мной.
Сюзанна уставилась на мужа.
― Она пыталась поговорить с тобой? Что в этом плохого?
― «Поговорить» ― неподходящее слово.
Он снял с покрывала пушинку и заставил себя произнести слова.
― Она ко мне приставала, ― признался он.
Сюзанна смутилась.
― Что ты имеешь в виду?
― Вчера вечером, после ужина у Дэни. Вы были на кухне, я думаю, и она пришла ко мне в кабинет. Спросила, не может ли она чем-нибудь помочь. Что-то сделать, чтобы отплатить мне.
Сюзанна посмотрела на него и рассмеялась.
― Питер, извини, но не похоже, чтобы она к тебе приставала.
Это было нелегко для него, но он больше не мог держать это в себе.
― Она... делала мне предложения, ― объяснил он. ― Я знаю, что она делала.
Сюзанна все поняла, но не знала, что ответить.
Питер продолжал:
― Я заверил ее, что ей не нужно ничего делать, чтобы остаться здесь. Мы были рады принять ее. Но… вот это случилось. И я подумал, что ты должна знать.
Сюзанна попыталась объяснить:
― Она просто пыталась установить с тобой связь, Питер. Как с фигурой отца. Вот и все.
― Сюзанна, мне неприятно это говорить, но я думаю, что у этой девушки могут быть... другие представления о фигуре отца.
Сюзанна взбила подушки.
― Ты слишком остро реагируешь, ― заключила она. ― Ты не можешь винить ее за то, что она благодарна тебе за гостеприимство. Просто вежливо предложила отплатить.
Питер почувствовал, как растет его разочарование.
― Сюзанна, ты ничего не понимаешь! С тех пор, как здесь появилась Мэй, ты так занята своей работой, и все, о чем ты беспокоишься ― это Мэй. Ты не обращаешь внимания на собственную семью. На Хелен, Дэни, Джулс.
― Это неправда! ― возразила Сюзанна. ― Как ты смеешь говорить, что я не люблю своих детей…
― Я не это имел в виду…
― Признаю, что в последнее время была сосредоточена на работе, но это важно, Питер. Мэй – это очень важно. Я должна помочь ей. Она пережила много травм со своей семьей. Я должна помочь ей пройти через это, ― рассуждала она.
Питер посмотрел жене в глаза. Он все еще был влюблен в Сюзанну. С того самого момента, как они познакомились в школе, когда она переехала в Ремингем.
Он смягчил свой голос, затем мягко предположил:
― Ты уверена, что дело не в тебе?
Глава 33
Несколько дней спустя я с трудом проглатывала испанский в гостиной, но голова у меня шла кругом.
В чем дело с Мэй? Она была милой, но в то же время и не очень. Была ли она для меня «врагом»? В школе она все больше и больше зависала с Лариссой и ее друзьями, а я продолжала «появляться периодически», не настолько часто, чтобы быть в курсе всех их разговоров и планов.
И из-за всей этой истории с Себастьяном она больше не поднимала эту тему, но я часто замечала их вместе, и теперь она даже каталась с ним. Предательница.
Дэни была поглощена своим музыкальным миром, непрерывно репетируя в своей комнате. Я решила, что музыкальный театр ― это метод жестокого и необычного наказания, заставляющий меня проводить время в гостиной. Хэлен была одержима своим поступлением в колледж и не могла говорить ни о чем, кроме как статистике поступления или о том, как Лэндон поступит в любой колледж, в который поступит она. Папа работал, не покладая рук, а мама, похоже, уделяла время только Мэй.
Начала чувствовать себя более одинокой, чем когда-либо. Написала Айзеку аймесседж. Он не ответил.
Я: Привет
Снова написала ему сообщение.
Я: Привет!..
Я: Привет.
Я: Привет.
Я: Привет.
Я: Привет.
Знала, что если буду его долго доставать, он ответит. Социальные сети показывали, что Айзек действительно жив и он что-то даже лайкал.
Я: Привет.
Я: Привет.
Я: Привет.
Я ошиблась — ни у кого не было на меня времени. По крайней мере, у меня была моя колонка, и, слава богу, у меня была моя поездка в Чикаго в декабре с мамой, чтобы с нетерпением ее ждать. Я не могла дождаться, чтобы уехать от всего. От всех.
― Привет, ― проворковал мягкий голос.
Мэй стояла в дверях гостиной.
― Привет, ― ответила я ровным голосом.
У меня не было никакого желания говорить с ней прямо сейчас. И, возможно, его не будет никогда. Не поняв намека, Мэй подошла и плюхнулась на диван рядом со мной.
Она взглянула на экран.
― Испанский?
Я закрыла компьютер.
― В чем дело? – резко спросила я.
― О, ни в чем, ― небрежно ответила Мэй, пробегая пальцами по пряди черных волос. Ее волосы были распущены, вероятно, копировала Лариссу.
― Ты видела, что Джесси делала на биологии? Она, типа, разрезала всю лягушку. Мистер Гейтли почти готов был ее арестовать.
Я смотрела прямо перед собой, не желая вступать с ней в разговор.
― Кем ты будешь на Хэллоуин?― спросила она, пытаясь продолжить светскую беседу.
― Кэрри, ― ответила я, скрестив руки на груди.
― Кто это?
― Она из кино. Она убивает всех.
Мэй задумалась.
― О, ― тихо сказала она. ― Я думаю, что буду феей.
Конечно ― самым невинным, самым прекрасным созданием из всех. Она может кружить всю вечеринку, будет великолепной и загадочной, и все будут любить ее еще больше. Идеальную.
Мэй крутила кулон ― половинку сердца, который я одолжила ей на вечеринку Челси несколько недель назад. Я сказала, что она может взять его на время, но она все еще не вернула его.
― Кстати, я хочу получить обратно свой кулон.
Мэй кивнула в знак согласия.
― Ты злишься на меня, ― заявила она.
Я не знала, что сказать. Не могла спорить — я злилась на нее. Почти не разговаривала с ней с прошлой недели, с того дня, который теперь я называла худшим днем в моей жизни. Неприемлемое поведение для подруги, особенно для той, кто живет с тобой.
― Джулс, ― начала она. ― Я не знала, что Себастьян пригласил меня на свидание. Думала, он хочет пойти на вечеринку как друзья.
― Но ты же знала, что люди идут на вечеринку с парнями, ― возразила я.
― Да, но я не поняла. Извини. Я новичок во всем этом. Там, откуда я родом, нам не разрешали встречаться. Или даже говорить с мальчиками. Поэтому я не понимаю всего. Извини.
Это имело смысл, но от этого все равно не становилось лучше.
― Ты ему явно нравишься, ― вздохнула я. ― Я видела, как он помогал тебе с геометрией за обедом.
― Ты ему тоже нравишься, ― сказала она.
― Да, но не в том смысле, ― ответила я.
Она не стала со мной спорить.
Ветер шелестел листьями на улице, которых на ветвях осталось не так уж много.
Некоторое время все молчали.
― Я знаю, что он тебе нравится, Джулс, и не согласилась бы, если бы знала, что он приглашает меня именно на свидание. Я бы никогда не сделала тебе больно.
Я фыркнула.
― Ну да, конечно.
― Серьезно, Джулс. Ты так много значишь для меня.
Я повернулась и посмотрела на нее. Ее глаза были широко раскрыты, а бледное лицо выглядело более серьезным, чем я когда-либо видела. Могу ли я ей верить? Могу ли я доверять ей без всяких сомнений, как спросил бы Айзек?
Мэй продолжала:
― Если тебя это беспокоит, Джулс, я скажу ему, что не могу пойти. Тогда вы можете пойти вместе. Действительно. Ты была мне такой хорошей подругой, и я не хочу идти с ним, если это тебя расстроит.
Я уставилась на нее. Она это серьезно? Или она просто сказала это, потому что знала, что я не приму ее, а еще больше я была уверена, что Джулс никогда не спросит об этом.
― Последнее, чего бы мне хотелось, это создать тебе проблемы, Джулс. Особенно… ― Мэй опустила взгляд на диванную подушку. ― Особенно после того, как ты была так добра ко мне.
Ее зеленые глаза наполнились слезами.
Я почувствовала тяжесть в груди. Возможно, Мэй действительно заботилась обо мне. Возможно, я вела себя как дура. Откуда она должна была узнать, как лучше поступить? И, по правде говоря, если Себастьяну действительно она нравилась, а не я, как бы это ни ранило мои чувства, это не ее вина.