Цепи грешника

Благо, я смог серьезно поднять уровень музыкальной подготовки у музыкантов антерры.

Мы не собирались сразу бросаться в бой на ближней или средней дистанции. Сначала стоило ослабить защиту противника мощными заклинаниями с дальнего расстояния. Всего валастаров было пятьдесят, и они всплыли, выстроившись в длинную штурмовую линию, будто сверхмощные линейные корабли.

Послышался первый барабанный бой. Огненные шары по параболе помчались к Энграде из осадных ячеек валастара северного фланга, оставляя за собой яркий пламенный шлейф, и отражаясь в мутной морской воде.

Глава 24. Пробуждение силы

Барвэлл не стал дожидаться, пока огненный шар поразит цель. Он понимал, что это пристрелочный залп, и понимал, что ангелы не заставят ждать с ответом.

— Поднять щиты! — приказал Барвэлл, и матросы тут же передали его команду цепочкой громких криков.

"Поднять щиты!" — донеслось с соседних валастаров, и в осадных ячейках послышался унылый скрип контрабасов и мерный барабанный бой.

Щиты накрывали валастаров медленно. Полупрозрачные кусочки защитного поля возникали по периметру защитной сферы в случайных координатах, неспешно разрастались, и растекались по воздуху подобно воде, разлитой из кружки.

Как бы хорошо не играли контрабасисты — валастар слишком огромная тварь, чтобы моментально обеспечить ей хорошую защиту.

Пошел дождь, и мне на щеку шлепнулось несколько капель, но промокнуть я не успел. Дождь ручьями стекал по завершенному защитному полю, словно по стенкам стеклянного купола, и смешивался с беспокойным морем. Ветер усилился, и валастары ощутимо качались на волнах, что затрудняло нашим музыкантам прицеливание.

— Плохо, — Барвэлл скривил губу. — Дождь и море ослабят огненную магию.

— Может камнями их? — предложил я.

— Не зная брод не суйся в воду, — назидательно возразил Барвэлл. — До ближайшего лоскута земли погружаться несколько километров. Маги в отдалении от своей стихии слабнут, а водой мы не возьмем ни стены, ни щиты, потому что Заклинатели Древа используют магию леса. Лес, как известно, от воды только крепче становится.

Сложная получилась ситуация. Разница между школами магии заключалась в боевой дистанции и спектре прикладного применения. Самой дальнобойной считалась именно магия огня, и она отлично справлялась с щитом магии леса. Но проклятый дождь пошел весьма не кстати. Он снижал эффективную дальность огненных заклятий, и лишал огонь половины поражающей мощи.

Водная и ледяная магия в таких условиях наоборот становилась опаснее, обретая широкий радиус действия, но в нашем случае это бесполезно. Мы могли до посинения обрушивать на щиты ангелов цунами и ледяные глыбы, но это ни к чему не привело бы. Большая часть музыкантов Скида и вообще людей была предрасположена к магии огня, а природные данные волшебника невозможно игнорировать. Вода, как известно, огонь тушит.

Потому у Заклинателей Древа было преимущество.

Наверняка они всей сворой собрались у Древа Греха, и пели волшебные мантры под шаманской бой бубнов, защищая крепость мощной лесной магией.

"Чертовы друиды, грешник бы их побрал!" — недовольно подумал я.

Мы ожидали такого поворота, но ничего не могли с этим поделать. Магия земли в текущих условиях бесполезна, и толк с нее будет только в непосредственной близости к горе, но нас к ней не подпустят, опасаясь обвалов и землетрясений.

Оставалось бить чем есть.

Магией огня и мной. Все людское воинство собралось здесь лишь для того, чтобы прикрыть меня, и помочь мне разделаться с Алланделом. Иначе победа невозможна.

— Началось, — тихо произнес Барвэлл.

Первая очередь огненных шаров рванула на защитном поле Энграды каскадом громких взрывов. Наша артиллерия пристрелялась, и враги тоже не спали, посылая в валастаров пристрелочные ледяные глыбы. Сначала били мимо, и ледяные глыбы падали в воду километрах в двух перед нами, вздергивая десятиметровые фонтаны брызг.

Страшное дело — ждать.

Я стоял на палубе и считал минуты до того, как ангелы пристреляются. Тогда с нашей стороны начнутся первые потери. Этого никак было не избежать, и это самое гадкое. Ритмично звучали контрабасы и барабаны, заиграли флейты и лютни, но даже столь слаженный оркестр не вызвал у меня радости.

Флот и Энграда втянулись в такое адское месиво, в такой массированный обмен боевыми заклятиями, что я даже немного растерялся, потому что мне еще не приходилось такого видеть. Тысячи огненных шаров с гулом полетели в Энграду, и взрывались на защитном поле так ослепительно, что мне резало глаза. Осадные ячейки в телах валастаров высвечивало яркими вспышками зарождавшейся от музыки магии. Большая часть огненных шаров гасла в море, заставляя воду вокруг горы кипеть.

Гору прикрыло облаком пара почти по самую вершину, и тут же Барэлл скомандовал:

— Маневр влево!

"Маневр влево!" — подхватили капитаны валастаров и матросы.

И валастары, работая правыми ластами, уплыли на сотню метров левее от исходных позиций. Уплыли очень вовремя. От ледяных глыб, шлепнувшихся в воду белыми камнями, удалось уйти в последний момент, и я с облегчением выдохнул. Если льдина такого размера прилетит валастару в башку, он забьется в конвульсиях и утонет от травмы мозга, потеряв всякую способность контролировать тело.

Если преимущество врага было в прочности щита, то наше преимущество было в мобильности. Валастары не очень маневренные звери, но в их горячей крови кипел адреналин, обеспечивая им мощную линейную подвижность. Нам удавалось сбить ангелам прицел и снова вынудить их пристреливаться.

Положение крепости не менялось, а значит, мы могли осыпать врага заклятиями и не получать серьезных повреждений.

— Отлично! — Барвэлл вдохновленно стукнул кулаками по ограде. — Такими темпами мы снимем щит меньше чем за час.

Это радовало, но отсутствие Алландела на поле боя внушало тревогу. "Ну где ты прячешься, сука?" — подумал я, хмуро вглядываясь в пространство вокруг горы. Он мог мановением ладони потопить весь наш флот, но почему-то этого не происходило. Возможно, он боялся меня, а возможно планировал что-то гадкое.

Возникло у меня предположение, что если Алланделу снести голову — Маша станет прежней. Хоть я не питал в этой идее уверенности, попробовать стоило.

Из тумана в нас полетели стремительные ледяные снаряды, по форме напоминавшие наконечники стрел. Я оценил их траекторию, и понял, что ангелы зачем-то били дальше, чем находился флот.

— В трюм, живо! — крикнул Барвэлл, и матросы послушно рванули в укрытие, но не всем удалось успеть.

Я тоже растерялся и не среагировал вовремя — больно быстро все произошло.

Это оказались не просто ледяные стрелы.

Они рванули над валастарами будто кассетные бомбы. Воздух задрожал, и защитные поля накрыло градом из ледяных осколков, пустивших по поверхности полей круглые волны электростатических разрядов.

Мне казалось, что осколки не возьмут защиту с первого раза, и я удивился, когда у уха что-то шумно прожужжало. Чуть дальше, на палубе, взвыл от боли раненый матрос — шипастым осколком льда его руку разорвало в кровавое месиво.

Валастар взревел и дрогнул. Я увидел на его теле отверстие, из которого бурая кровь била фонтаном. Ледяной еж врубился в тело валастара сантиметров на тридцать, вызвав у животного острейшие болевые ощущения.

Стало ясно, что именно задумали ангелы. Они не собирались пытаться обезвредить экипаж, работая по площадям. Они хотели дезориентировать валастаров, породив хаос в формации флота, и таким образом снизив кучность и точность обстрела. При всех своих достоинствах валастар оставался живым существом, причем с довольно низким болевым порогом, и ангелы это знали.

Если у них получится, то мы будем обстреливать Энграду безрезультатно. Сначала валастаров выведут из строя, а затем накроют нас ковровыми осколочными льдинами. Крылатым даже из крепости вылезать не придется.