Страница 1 из 48
- Ах да, - сказала, будто только заметив посетителя в кресле. - Я вас внимательно слушаю.
Лорд Саннар, Замыкающий Первого Внутреннего Колдовского Круга, смотрел на мою условно великолепную персону с едва сдерживаемой яростью. Неудивительно - этот сноб ненавидел наглость, непочтительность, отсутствие манер, женщин в мужском наряде, удачливых выскочек и изменённых. Я же была, можно сказать, всё в одном, как под заказ. И, разумеется, всячески старалась усилить производимый эффект, поскольку недовольное лицо этой сволочи бодрило получше любых популярных напитков.
Ребячество, конечно, но как ещё развлекаться прикажете - на наших-то должностях?
- Полагаю, леди, вы догадываетесь, по какому поводу я здесь, - сказал мой гость предельно учтиво.
Да, в этом весь он.
Потому-то, взгляни на нас кто со стороны, ни в жисть бы не понял, что он в ярости: улыбочка светская, поза небрежная, чуткие пальцы, приличествующие колдуну или музыканту, удерживают хрупкий фарфор чайной пиалы с той ненавязчивой элегантностью, что свойственна потомкам старых чернокнижных аристократических семейств, которые орудовать столовыми приборами и творить простейшие чары вызова учатся раньше, чем ходить.
Особенно люди.
- Дела с предвидением будущего у меня всегда обстояли отвратительно, - сказала с притворным вздохом. - Потому с удовольствием послушаю, каким же чудесным обстоятельствам я обязана столь приятным и неожиданным утренним визитом.
- Что же, если вас так радуют по утрам повторения очевидного и словесные кружева, то извольте. Я пришёл говорить о юном лорде Кристиане из Первого Ученического Круга...
- Моё почтение к Императорской доброте неисчислимо, - сказал он, и мы оба подавили понимающие ухмылочки: в нашей стране те, кто не верят в Императорскую доброту, долго не живут. - Тем не менее, в данной ситуации я рассчитывал больше на вашу доброту.
- Попросите своих подопечных отозвать жалобу.
- На каком же основании стала бы я бросаться подобными просьбами? - интересуюсь холодно. - Мы, магически изменённые существа, прошли долгий путь борьбы за свои права. Мы умирали ради того, чтобы нас больше не называли прокажёнными, не уничтожали и не эксплуатировали. И уж ваш ученик, смею верить, хорошо знает историю этих противостояний.
- Мы оба прекрасно знаем, что это было всего лишь бахвальство пьяного вусмерть малолетнего идиота, - сказал он холодно. - Которого ваши же подопечные опоили и спровоцировали.
Мне в который раз приходит в голову, что такой вот Саннар - разъярённый неизбежным поражением в этой партии, овеянный складывающимся в причудливые фигурки сигарным дымом, окружённый собственной сгустившейся черномагической аурой - не может не нравиться. Хорош, сволочь.
И лишь его глаза искала, когда вокруг гудело хищное магическое пламя, которым в те времена уничтожали "жертв магической проказы". И они же были первым, что я увидела в следующем перерождении, в миг, когда память вернулась. Вспоминаем ли мы первыми тех, кого любим?
Дольше всего мы помним тех, кого ненавидим.
- Итак, хватит этих хождений вокруг да около, - всё же сдался он. - Что вы хотите за жизнь моего ученика?
Я едва удержала на лице равнодушную маску. Сработало! Я надеялась, конечно, что он попытается прикрыть малолетнего остолопа Кристиана, но не была уверена: всё же, парень, пьян он там был или трезв, действительно совершил непростительную глупость, за которую неплохо бы самому и ответить.
- Мой лорд, ну мы же не на базаре! - тяну насмешливо.
Во-от, это уже более предметно!