Страница 50 из 50
— Ах это, — по её губам скользнула хищная улыбка. — И что вы думаете?
— Ваше Величество, я не знаю, что думать об этом, — не стала я врать или подбирать слова. — Светлые маги нам интересны, как и возможность изучить сблизи их методы. Это глупо отрицать. Но их конечная цель…
— Понимаем ваши опасения, — кивнула Императрица. — Увы, леди Адри, даже вам мы не можем открыть обстоятельства и подробности нашей договорённости с Пресветлым Императором. Но мы можем заверить, что сотрудничество взаимовыгодно и направлено на развитие наших стран и искоренение суеверий. Касаемо же безопасности осмелюсь отметить, что это вашею волей в Академии Изменённых учится нынче внебрачный сын Его Пресветлого Величества. Мы были шокированы, узнав недавно об этих обстоятельствах. Можете считать юношу заложником, если уж сами объявили своим воспитанником. И наказать, если кто-то из лекарей перейдёт с кем-то из изменённых детей черту. Меру такого наказания определяйте сами.
Что?…
Я поискала слова. Не нашла: всё, что приходило в голову, ни разу не годилось для высочайшей аудиенции, пусть даже неофициальной. Потому пришлось ограничиться фразой:
— Благодарю, Ваше Величество!
Она благосклонно кивнула.
— Засим сказано всё, что на сегодня должно было быть сказано. Лорд Беалон и будущая леди Беалон, я надеюсь узнать точную дату вашего бракосочетания в ближайшее время. Теперь — оставьте меня.
И мы ушли. Что нам ещё оставалось?
Иногда я думаю о Замке, который свёл нас вместе.
Реальность… она совсем не похожа на мечты. Не такая красочная, не такая приторно-сахарная. В ней нет ощущения постоянного праздника, театрального представления на тему "идеальной семейной жизни".
Здесь любовь проходит испытание прошлым и будущим, бытом и взрослением, жизнью и смертью.
Здесь дети рождаются в крови и боли. Дальше тоже продолжают причинять боль, а ещё — требуют ответственности. Они — не красивые вазы, которые можно поставить на стол, и не пустые хищные наваждения.
Здесь есть обязанности, долги, разочарования, а тот, кто рядом, имеет свои мнения и привычки, порой кардинально противоположные твоим.
Здесь сладость смешивается с горечью, печаль с радостью, победы с поражениями, а любовь с ненавистью.
Так что же, реальность хуже мечты? О нет. Она лучше — если позволить себе ощутить её вкус. Она объёмней, глубже, неоднозначней, она дарует тысячи возможностей и уроков, показывает чудеса, которые не придумать ни одному мечтателю.
Она полна сюрпризов.
В отличии от хищной иллюзии, реальность показывает нам не то, что мы хотим видеть, но то, что должны. Потому-то многие и попадают в ловушки собственных слабостей, думают, что сладкий иллюзорный мир, паразитирующий на них, лучше реального.
Он не.
Он ограничен представлениями одного существа и умеет только одно — пожирать.
С другой стороны, нам хищная иллюзия помогла понять, кто мы есть на самом деле, и проработать собственные проблемы. И это лишь в очередной раз доказывает, что любое, самое негативное явление может быть во благо — если воспользоваться им с умом.
— О чём задумалась? — Саннар подошёл (он думает, что неслышно, а я позволяю в это верить) и положил ладонь мне на плечо.
— О Замке, — отозвалась честно. — О потенциале хищных иллюзий. Они ведь могут стать лечением, не так ли?
Брови колдуна приподнялись.
— Ты имеешь в виду…
— Наши желания, проблемы, мечты. Хищные иллюзии могли бы стать орудием лекарей-менталистов, способом выявить проблемы личности. Надо будет обсудить это с Джин. Когда будет время.
Муж едва слышно фыркнул. Это да: времени у нас со всеми перипетиями и художествами его светлого высочества, чтобы ему перецепиться, и так не хватает почти ни на что; страшно подумать, что случится, когда родится Алеа. Наверное, мы вообще перестанем спать — даже с учётом помощи домовых-нянечек и моей верной экономки.
Но время найти надо — хотя бы на разговор. Потому что, как ни крути, направление крайне перспективное.
Мы — доказательство.