Победить - еще полдела...

Три дня напуганный Кошмарик в медблоке не показывался, но на четвертый решился вновь навестить товарища. Сердиться он уже почти не сердился, понимая, что ждать от Сумрака полностью адекватного поведения сразу после двух месяцев искусственной комы, по меньшей мере, было глупо. Тем более, что сын Грозы, порой, и при менее значительном поводе реагировал излишне остро, а любой, даже случайный, намек на собственную несостоятельность в умственном или физическом плане воспринимал как личное оскорбление. Особенно, в том случае, если был реально в данный момент слаб, и не важно, по своей вине или из-за внешних обстоятельств.

Неприятно, конечно, получилось, но Кошмар сам нарушил дистанцию, хотя прекрасно знал о необходимости ее соблюдать. Сумрак, все-таки, был не Проклятье, с ним требовалось вести себя намного осторожнее. Плюс разыгравшиеся гормоны — сила практически бесконтрольная….

Заходя в Тучкино отделение, сын Броска мысленно репетировал предстоящий разговор, чтобы опять, как в прошлый раз не закончилось, но… Все заранее подготовленные слова мигом вылетели из его памяти, когда сын Броска увидел, что напарник уже стоит на ногах.

Сегодня Сумрак действительно сделал первые полноценные шаги с момента пробуждения. Под внимательным контролем своего строгого, но заботливого лечащего врача, он потихоньку передвигался по блоку, упорно игнорируя какие бы то ни было вспомогательные средства.

— Ого, дружище, гляжу, скоро в зал пойдем тренироваться? — стрекотнул Кошмар, на что Сумрак лишь вяло усмехнулся.

— Скоро-скоро, — ответила за него Тучка, удовлетворенно созерцая, как делающий успехи пациент побрел обратно к своей койке, куда переместился накануне из опостылевшей капсулы. Наверное, нужно отправить сообщение Саванне, подумалось сыну Броска, хотя, сейчас счастливому избраннику Роскоши вряд ли до них…

— Тучка, оставишь нас ненадолго? — попросил Сумрак, усаживаясь, а, вернее, неуклюже падая на лежанку.

— А вести себя хорошо обещаешь?

— Обещаю, — как-то непривычно покладисто ответил сын Грозы. Похоже, все эти дни лекарша добросовестно полоскала ему мозг…

Тучка осклабилась, потрепала Сумрака за гриву, точно малька, потом то же самое проделала с Кошмаром и вышла.

— Я вижу, тебе лучше? — осведомился младший самец, садясь верхом на соседнюю скамейку.

— Лучше, Кошмарик, — подтвердил сын Грозы. — Ты просто не представляешь, какое это счастье самостоятельно сходить в душ…

— Догадываюсь, — согласился напарник.

— Кошмар…

— А?

— Я в который раз вынужден просить у тебя прощения за свою несдержанность. Не должен был я… — тут Сумрак замолчал и сделал рукой какой-то неопределенный жест.

— Ты что, под препаратами?

— А-ага… Так ты меня прощаешь?

Кошмар попытался спрятать улыбку, но, все же, расплылся в ней, как дурак.

— Эх, какие могут быть вопросы, братан…

— Спасибо. Теперь ты мне скажи, как мы выбрались-то?

— Ну… Как… Ты был очень плох. Я боялся худшего, брат, — признался сын Броска. — По счастью, у меня завалялось кое-какое полезное знакомство. В подробностях сейчас рассказывать не стану — я с психу сам был, как во сне… Короче, нас подобрал корабль «научников» и доставил на станцию «Зенит». Там тобой занимались лучшие специалисты…

— И ты все это устроил? — уцелевший глаз Сумрака медленно полез на лоб.

— Если, это можно так назвать, — почесав загривок, неуверенно хмыкнул Кошмар. — Но тут, скорее, повезло… Им показался интересным твой случай, кроме того…

— Ты же мог просто меня оставить там… — уже, кажется, не слушая, медленно проговорил охотник.

— Я… Что?..

— Или добить… У меня ж башка была вскрыта…

— Братан, ты чего…

— Кошмарик…

Сын Броска насторожился и на всякий случай слегка отодвинулся.

— Можно, я тебя обниму?..

В этот раз друзья разговаривали долго, Тучка даже заглянула проверить, не придушили ли они друг друга, раз ведут себя так тихо. Сумрак воспринимал информацию тяжко, то и дело отвлекаясь и пускаясь в пространные рассуждения, либо просто зависая посреди беседы. Так что Кошмар попытался изложить всю важную информацию максимально просто и сжато, но, вместе с тем, как можно более полно.

— Потом я собрал все трофеи — твои и мои, и стал дожидаться Жрецов и ученых. Дальше сдал станцию и вернулся за тобой, — закончил рассказ сын Броска, опустив момент «изгнания демонов» и уж тем более не упомянув о неудобной сплетне, пустившей свои корни теперь еще и на «Зените».

— Ты такой молодец, — чуть не прослезился Сумрак.

— Я всего лишь сделал свою небольшую часть работы, — поспешно возразил проводник. — Основная заслуга была и есть за тобой. Гнев ждет не дождется, когда сможет тебя увидеть. Он, кстати, приходил сюда, пока ты был в гибернации. И твой отец тоже.

При этих словах Сумрак внезапно подобрался и принял такой вид, будто успокоительные резко его отпустили.

— Что он сказал? — с тревогой спросил самец.

— Кто? Вожак Гроза? Да ничего, в сущности… Видно было, что твое состояние его огорчило, но плохого ничего не сказал. Похоже, он за тебя реально волнуется…

— Или считает меня неудачником, провалившим Большую Охоту…

— Что? — Кошмар ушам своим не поверил, аж привстал. — Ты хоть сам понимаешь, что ты сделал? Ты практически в одиночку уничтожил улей из девяти сотен Священной Дичи с Маткой во главе! Ну, скажешь тоже, критиковать после такого…

— А, знаешь… Ты прав, — внезапно опять очень легко согласился Сумрак. — И, потом, я не ради отцовского одобрения сражался.

— Именно, — остался доволен этой переменой настроения сын Броска. — Так что, давай, еще пару дней разминайся тут, а потом мы пойдем твои трофеи проверять в холодильнике!

Затем Кошмар ободряюще хлопнул товарища по плечу и вышел. Уже возле дверей встретив Тучку, он тихо ей шепнул:

— Может, снизишь ему дозу? А то мне что-то страшно…

Чтобы посетить клан, из-под надзора Тучки пришлось хитро улизнуть. Она рьяно протестовала любым преждевременным попыткам пациента куда-то самостоятельно передвигаться, хотя, его состояние день ото дня становилось все лучше. Сам Сумрак обычно имел склонность четко исполнять указания врачей, однако тут был совсем другой случай.

— Гнев сообщил, что прибудет через два часа, — увлекая товарища по запасному коридору медблока, тараторил Кошмарик. Сумрак еще серьезно прихрамывал, но старался поспеть за напарником, ибо до возвращения Тучки оставалось всего ничего. А Тучка по силам весьма превосходила любого среднестатистического молодого бойца…

До «Изверга» также добирались окольными путями — встречать в данный момент разных ищущих приключений типов абсолютно не хотелось. Впрочем, час был ранний, и станция казалась полупустой, точно так же, как застывший в доках клановый корабль.

Первым делом Кошмарик вернул Сумраку его оружие, в ответ на что обколотый охотник страшно расчувствовался и едва опять не полез обниматься. Потом они наведались в холодильные камеры, где сын Грозы долго и потрясенно созерцал свои трофеи — так, словно бы видел их в первый раз. Он подошел ближе и, словно бы с опаской, провел рукой по короне Матки, покрытой легким налетом инея. Под пальцами остался влажный подтаявший след. Сумрак постоял еще немного, затем опустился на корточки и дотронулся до оскаленной пасти Перерожденца… И вдруг отдернул ладонь, быстро встал и отступил.

Судя по его потерянному виду, Тучка просьбе сына Броска так и не вняла…

— Тут что-то холодно, — поежившись, сообщил Кошмар.

— Да, — старший самец будто бы опомнился. — Пойдем. Все в порядке. Не забудь забрать то, что тебе причитается, когда полетишь…

— А которого можно забрать? — затаив дыхание, проговорил Кошмар.

— Любого. Любого, какого хочешь, — ответил Сумрак, окидывая взглядом лежащие вряд черепа Стражей. — Хотя… Знаешь…

— Что? — в голосе проводника промелькнуло опасение. Но не могло же быть, чтобы их договор…