Победить - еще полдела...

— Я помню Смальту, — усмехнулся сын Грозы, — помню, на кого ты замахнулся… Кошмар, дочку Старейшины простой Страж не впечатлит. Забирай еще Перерожденца. Я настаиваю.

У Кошмара чуть мандибулы не отвалились, когда он это услышал. Вот так номер…

— Нет, брат, как же… Я не могу его взять, — запротестовал он. — Он же тебя чуть…

— Именно что. Фактически, ты не позволил ему отнять мою жизнь, так что эта победа — твоя. Я вообще обязан тебе стольким, что… В общем, это меньшее, что я могу сделать.

Выслушав, Кошмар не нашел, что возразить, лишь благодарно поклонился.

— Но тогда я возьму только его, — все-таки ограничил себя сын Броска. — У нас договор, помнишь? Одна Охота — один трофей проводнику. Кроме того, я добыл троих солдат, один из которых жаждал стать новой Королевой улья, и, признаюсь, все-таки собственный трофей не идет ни в какое сравнение.

— Тогда собственные украсят твою стену, а эту тварь ты кинешь к ногам возлюбленной, и она уже не посмеет тебе отказать, — согласился охотник.

В зале собрался почти весь клан. Удивительно, но многие из старших самцов даже покинули на несколько дней свои гаремы, чтобы воздать хвалу охотнику, покорившему «Остров». Молодняк с восторженным стрекотом сразу обступил старшего товарища, забыв на время о всех своих агрессивных настроениях. Великие смотрели с нескрываемым одобрением.

Гнев появился, когда все уже были в сборе. Завидев его, Сумрак, не смотря на все еще заметное пошатывание своего корпуса, автоматически вытянулся по струнке, ибо Вожак шел в сопровождении Грозы…

Как положено, Гнев миновал строй и, заняв свое почетное место, громогласно поприветствовал бойцов, получив в ответ их дружный многоголосый рев. Гроза же остался в стороне, не вмешиваясь в дела чужого клана и только наблюдая.

— Кровавый воин Сумрак, верный клану и чтущий Кодекс, подойди, — приказал Вожак.

Самец покинул строй и приблизился, как того требовали традиции, с опущенным оружием и склоненной головой, встав перед лидером и подтвердив свое положение.

— Ты с честью прошел Большую Охоту и доказал на ней свое право возвыситься. Девять сотен Священной Дичи — это еще девять твоих больших побед, и первая убитая тобою Матка будет засчитана за десятую. Десять побед на твоем счету за одну Охоту — гордись этим, сын Грозы! — и первое кольцо заняло на гриве Сумрака свободное место. Гнев сделал паузу и продолжил: — Тебя также хочет отметить Совет Старейшин, а Жрецы и Ученый Совет благодарят за содействие, — это были еще три золотых кольца. И еще шесть знаков отличия последовало за ними: отвага, упорство, стратегия, мастерство, сила духа и стойкость плоти. Последним же Гнев извлек на всеобщее обозрение сияющий знак, украшенный, согласно обычаю, сложной вязью — знак нового статуса. И лишь серьезность обстановки не позволила Сумраку воскликнуть в недоумении.

— По моему решению, с одобрения клана и дозволения Совета Старейшин, — торжественно вручая воину кольцо, приговорил Вожак, — с этого дня ты, Сумрак, сын Грозы, переходишь в Высшую касту, ибо только Высший Воин способен уничтожить за одну Охоту такое количество Священной Дичи, что одолел ты.

Сумраку очень хотелось возразить, что без своего верного проводника он ни за что бы не справился, однако оспаривать решения Вожака, а уж, тем более, Совета, он не имел права. Потому сын Грозы с почтением принял награду и разместил ее на одном из передних отростков гривы, пронзив его насквозь двумя острыми фиксаторами. Несколько капель крови скатились вниз по черной коже, и окропили доспех охотника. И сородичи вновь взревели, приветствуя ныне единственного в клане Высшего.

— В арсеналах тебя будет ждать новая броня, а в центральном ангаре ты сможешь выбрать для себя любой челнок, — напоследок возвестил Гнев, и Сумрак, низко поклонившись, вернулся в строй.

Когда церемония была завершена, и клан стал расходиться, к покорителю «Острова» приблизился отец.

— Наконец-то я могу по-настоящему гордиться своим потомком, — в своей привычной манере наградив сына снисходительной улыбкой, поговорил Гроза.

— Я счастлив, если оправдал ожидания, — учтиво ответил Сумрак.

— Ты их превзошел, — отец посерьезнел и, положив руку на плечо сына, крепко встряхнул его.

— Твой отпрыск вошел в Высшую касту не имея на счету и сотни охот, лет на двадцать раньше срока — но есть ли повод этому радоваться? — молодой воин внезапно поднял голову и поглядел на родителя испытующе. Гроза в ответ лишь рассмеялся и встряхнул сына еще раз.

— Мой отпрыск придумает, что с этим делать, — неожиданно проникновенно отозвался он.

Сумрак чуял: это была конкретная подстава. И Гнев устроил ее не иначе, как по подсказке отца… Гроза уже совершил однажды подобный кульбит, когда дал сыну Кровавого раньше времени: хорошо зная о стремлении юного самца приводить все элементы своей жизни в четкое соответствие друг с другом, он так вот своеобразно простимулировал потомка на дальнейшие свершения. И вот теперь сделал это снова… Решил, так сказать, подпихнуть малька вперед, опасаясь, как бы успокоенный Сумрак не остановился на достигнутом, считая, что в ранге Старшего Кровавого можно и подольше посидеть. Боги, ну почему никогда нельзя было нормально-то с сыном общаться?..

— Ты, что, не рад? — удивленно спросил Кошмар, догоняя загруженного товарища на выходе. И тут же признался: — Вообще, я был в курсе, но специально сразу не сказал. Ты злишься?

— Не могу — препараты не отпускают… — печально усмехнулся Сумрак.

— А, что тогда? — сын Броска в недоумении попытался остановить его.

— Тут не без бати моего обошлось, — понизив голос и наоборот ускоряя шаг, проговорил сын Грозы. — Ничего не скажешь, достойный способ нашел меня подстегнуть… И тебя заодно, раз уж ты со мной…

— В смысле? — не понял Кошмар. Сумрак, наконец, остановился.

— Вот ты недавно правильную вещь сказал, — его голос перешел в раздраженное шипение: — что ты теперь не знаешь, как перескок через статус оправдывать. А, представь, что меня теперь ожидает? В четвертом ранге не положено долго сидеть — это прямой путь к Великим. А, чтобы дорасти до Великого, надо провернуть что-то несравнимо более значимое, чем «Остров». И, желательно, уже в политическом отношении… И что мне теперь с этим делать? Мало того, что у меня стена фактически полупустая, так теперь еще и основательно думать надо, каким фокусом порадовать дорогих Старейшин. Тьфу, ты!.. Я-то думал, поживу спокойно в статусе Старшего, Маток набью… Кошмар, у меня на счету одна Матка! Это еще более смешно, чем твои полтора трофея!

В ответ на эту возмущенную тираду сын Броска внезапно расхохотался.

— Все бы тебе переживать, — весело подколол он. — Маленький статус — плохо, высокий — еще хуже! Научись уже удовольствие от того, что имеешь, получать, братуха! И потом, я ж с тобой. Мы вместе на «Острове» прорвались — значит, везде прорвемся. Не парься!

Вот так… И все, что мог сделать Сумрак в ответ — это только по-приятельски Кошмара «придушить», зажав локтем. Доказывать что-то было бесполезно.

В медблоке было тихо. Только неторопливый разговор вполголоса нарушал стерильное больничное безмолвие.

— Значит… Завтра вылетаешь?

— Да, брат, я должен попытаться…

— Чертоги Красной Воительницы… Кошмарик, путь-то неблизкий. Я вот что подумал…

— Отговорить? — сын Броска усмехнулся одной максиллой. — Не-ет, я все решил. И потом… Я бы с радостью прогулялся с тобой по отмелям, но… На Серую Провидицу я больше не вернусь. Слишком многое… Ты понимаешь.

— Да я совсем другое имел в виду, — возразил Сумрак, махнув на товарища рукой. — Ты только не подумай чего… Возьми мой старый челнок. Он на вид не очень, но надежный, ты же знаешь. И всяко быстрее доберешься, чем на рейсовом. И ночевать в нем можно…

— Спасибо, брат, — обрадовался Кошмар. — Это очень кстати!

— Только не вздумай разбить, — тут же предупредил сын Грозы. — Это отцовский, он мне дорог, как память!