Большая Охота Сумрака

Сумрак замер. Ему не нравилось, когда начинали лезть в его личную жизнь. Ну, ладно, отец, ладно, мать… Этому-то какое дело было? Жвала самца нервно скрипнули друг о друга.

— Давай-давай, колись! — переходя к своей неприятной панибратской манере общения, вновь пихнул его в бок Кошмар, но тут же был жестко схвачен за горло. Подтверждая серьезность своего настроя, Сумрак слегка сжал когти.

— Ладно, все, я понял… — прохрипел младший, хватаясь за напряженное предплечье сородича.

— Не испытывай мое терпение — оно велико, но не безгранично, — Сумрак с шипением выпустил его и, как ни в чем не бывало, вернулся к обработке трофея. Кошмар осторожно потер шею — кажется, этот псих погнул горжет…

— Ты не сердись… — примирительно сказал младший воин после еще получаса тягостного молчания, в течение которого Сумрак не отрывался от выделки головы членистоногого, а сам Кошмар пытался с переменным успехом отчистить свои лезвия от засохшего растительного сока. — Я иногда ничего такого не имею в виду… Мы ведь с братом привыкли выживать хитростью и наглостью. Наш отец погиб, когда нам и двух лет не исполнилось, так что я его даже не помню. Мать год держалась одна, потом дала согласие Мраку, а у него характер-то еще тот… Знаешь ли ты что происходит с детенышами, когда их мать переходит в другой гарем? Если отец жив, и самку просто отбил конкурент, они остаются на попечительство теток и сестер, но, если гарем разрушается, матерям поневоле приходится забирать весь приплод на новое местожительство. И вот тут как повезет… Многие из самых младших пацанов не выживают, так как новый самец не видит смысла их растить. Конечно, он не имеет права их трогать, но вполне может исподтишка натравить на них своих старших мальков или устроить «несчастный случай». А старших попросту сбагривают на постоянку в лагеря, будто сирот. Только самок оставляют — ну, ты понимаешь для каких целей на перспективу… Мы с братом все это прошли. Мать и из бочки нас вытаскивала, куда мы типа «сами забрались», и в подвале мы как-то на три дня оказались закрытыми, и в лесу неоднократно «случайно терялись»… Когда нам по десять стукнуло, нас отослали. Больше мы матери не видели. До отправки на орбиту мы находились на казенном воспитании — приятного мало, но хоть убить никто не пытался… Ну, а дальше, как у всех: училище, клан… Ты только не думай, что я тебе это, чтобы разжалобить рассказываю, просто…

Кошмар умолк, глядя в пол. Сумрак невольно усмехнулся под маской. Детская игра в истории… Вот ведь прохиндей…

— В моем гареме четыре самки, — медленно проговорил он. — Одна из них целительница, другая — Жрица Храма. Самая старшая возглавляет сейчас их Совет, имеет большое уважение в обществе, хотя, вот хоть убей меня — не пойму, какой ей с этого толк, кроме морального удовольствия — до меня все расходы тянула Жрица… Четвертая моя супруга и моя возлюбленная — дочь одной из Великих Матерей…

— Да ладно! — воскликнул Кошмар. — Ее-то ты как заполучил? Это ж физически невозможно!

— Вот то-то и оно, что оказалось возможно, — возразил Сумрак, поворачиваясь к собеседнику. — Это был ее выбор и мой позор. Я мечтал завоевать ее, а вместо этого она завоевала меня…

— И ты теперь хочешь соответствовать в статусе, — закончил за него Кошмар.

— Да, — просто ответил Сумрак.

— Правильно, — внезапно одобрил Кошмар.

Дальше они только молчали. Сумрак сосредоточенно ковырялся в первом трофее, а Кошмар, так ничего и не добывший сегодня, делал вид, что полирует оружие. Но постепенно его движения становились все медленнее и неуклюжей, пока голова юного охотника не упала на грудь, а руки не выпустили недочищенные лезвия. Старший самец скосил на него взгляд и, покачав сокрушенно головой, забрал клинки, дабы Кошмар сам во сне на них не напоролся. Напарник даже не заметил, что его разоружили; его фигура клонилась с каждой минутой все ниже, пока, наконец, не согнулась самым неудобным образом. Но, вместо того, чтобы пробудиться, Кошмар сонно заурчал и, не открывая глаз, продвинулся вперед, укладываясь на каменном полу, причем, спиной к выходу. Сумрак, сидевший ближе к проему, вновь мельком с осуждением глянул на товарища: подобную безмятежность сложно было понять.

…За пределами пещеры шумел дождь. Непроницаемая водяная стена обрушивалась с небес, скрывая за собой притихшие леса и помрачневшие горы. Снаружи быстро темнело. Сумрак давно покончил с обработкой головы Кусачки и теперь просто задумчиво крутил ее в руках, вглядываясь в серую пелену ливня. Кошмар спал рядом крепким сном праведника. Он сначала долго ворочался, словно пытаясь улечься удобнее, и одновременно незаметно сантиметр за сантиметром пододвигался к напарнику, пока не уперся в его бедро. Очевидно, почувствовав рядом кого-то живого, он сразу успокоился и затих. Сумрак сердито фыркнул и отодвинулся, но все повторилось. Осознав, что, если продолжит отодвигаться, то рано или поздно окажется выпихнутым из пещеры, самец сдался и просто перестал обращать внимание, предавшись размышлениям.

Он, как всегда, сразу думал о многих вещах. Думал о завтрашнем продолжении Охоты и о том, что с Кошмаром он за этот месяц еще намается; думал о тренировках, которые, как бы предвзято он не относился к напарнику, давали свои плоды; думал об «Острове» и о том, что там может ожидать на самом деле; думал о Грезе и остальных самках… Думал о матери… И даже почему-то вспомнил Сойэ — интересно, жива ли она? Все-таки славной выдалась та Охота, Сумрак частенько воскрешал в памяти их с уманкой молчаливые вечера.

Эх… Хоть бы кто его сейчас немножко погладил…

Постепенно Сумрак почувствовал, что его тоже начинает клонить в сон. Тогда он положил под правую руку копье и откинул голову назад, прислонившись к неровной влажной стене и постепенно погружаясь в чуткую дрему. Лишь бы наутро было не проснуться в обнимку с Кошмаром…

Комментарий к Глава 6. Наваждение Навеяно «Deep forest»:

композиции «Dead Forest», «Snow Palace»

Иллюстрация: https://gvatya.tumblr.com/image/167348787018

Сумрак попросил новые доспехи))) Модник, блин

====== Глава 7. После Охоты ======

До подлета «Изверга» к орбите Наваждения оставались считанные часы. Сумрак и Кошмар уже погрузили в челнок все добытые трофеи и теперь чинно восседали на его подножке, ожидая команды к старту. Они неторопливо обсуждали полученные впечатления, подводя итоги завершившейся Малой Охоты — не такие уж скромные, как ожидалось поначалу.

Конечно, первые несколько дней им не везло. Зарядившие дожди мало того, что доставляли неудобства самим воинам, они также заставляли дичь сидеть по норам и не высовываться. Тем не менее, у самцов имелся надежный способ потратить освободившееся время с пользой — они занялись подготовкой к Большой Охоте. Здесь, в относительно спокойной обстановке и на свежем воздухе Сумрак наконец-то стал делать значительные успехи. У него теперь гораздо лучше получалось сосредотачиваться на командах проводника, и время на их выполнение стало сокращаться до нескольких долей секунд.

Затем настал уже черед сына Грозы тренировать напарника. Погода спустя неделю наладилась, и самцы вышли на промысел. Предварительно Сумрак, угрожая рукоприкладством, заставил Кошмара перечитать инструкции, причем, дважды. Лишь затем охотники отправились искать гнездовья Кусачек. Отпускать Кошмара куда-то одного Сумрак больше не решался, а тот и не рвался к самостоятельности, так что дальше самцы обследовали лес вдвоем.

Кусачки селились колониально и выкапывали целые подземные лабиринты, которые, не смотря на их габариты, было достаточно сложно заметить из-за малого количества и хорошей замаскированности входов. Во всей округе удалось найти всего три колонии, но это было лучше, чем ничего. Самцы запланировали по очереди посетить их все, начиная с самой маленькой.

Свое первое коварное нападение на ни о чем не подозревающую дичь они совершили вдвоем. Ранним утром, когда особи-добытчики покинули колонию в поисках пищи, а защищать территорию, потомство, и запасы остались биологически стерильные крайне злобные стражи, охотники вторглись во владения Кусачек и самым наглым образом обрушили несколько главных входов. Реакция последовала моментально: в воздух с тяжелым и грозным гудением поднялась пара десятков крупных агрессивных членистоногих и устремилась в атаку. Метя в нарушителей когтями, твари засновали вокруг них, опасаясь, тем не менее, сразу подлетать ближе, чем на длину копий. В первые же минуты Сумрак без лишнего напряга наколол на свое оружие добрую половину стражей, едва успевая стряхивать бьющиеся в судорогах туши с копья. Еще штуки четыре он сбил в районе головы зазевавшегося Кошмара. Тот, к его чести, также старался, как мог, но сноровки в добыче Кусачек у него не было ровным счетом никакой, так что первое животное ему удалось пронзить лишь попытки с пятнадцатой (Сумрак про себя отметил, что и это уже не так плохо). Кошмар торжествующе взвизгнул, входя в раж, и с воодушевлением кинулся на врага. Следующая Кусачка попыталась спастись от него бегством, и, пока молодой охотник ее догонял, Сумрак нанизал на копье двух бестий за раз, воткнул оружие в землю вместе с шевелящимися на нем тварями, и еще одно животное насадил на лезвия. На этом Кусачки неожиданно закончились…