Страница 20 из 126
Пока сын Грозы бежал через заросли, в его голове один за другим возникали самые страшные варианты развития событий, но точно так же один за другом они отметались за несостоятельностью. В конце концов Сумрак понял, в какую ловушку мог угодить Кошмар. Да, пожалуй, это был единственный вариант… Но тогда получалось, что Кошмар либо совсем дурак, либо сделал это намеренно, может быть, чтобы больше не оставаться в одиночестве… Хотя, не важно — и то и другое характеризовало его отнюдь не с лучшей стороны.
Сумрак слегка сбавил шаг, позволяя себе отдышаться. Если все было так, как он предполагал, то и вообще можно было не торопиться — кусту ни за что не переварить такую крупную добычу, как яутжа, даже за целый день. Кошмару, возможно, даже полезно было повисеть немного в его путах — впредь умнее будет…
Примерно через полчаса самец добрался к месту происшествия. Кошмар к тому времени уже перестал дергаться и покорно болтался вниз головой, оплетенный жилистыми беловатыми стеблями хищного растения, достаточно часто встречающегося в этих местах. Эти кусты, хватающие жертв длинными плетевидными побегами, усыпанными железистыми присосками, практически не были способны к фотосинтезу. Они обитали в самых темных уголках леса и давным-давно перешли на гетеротрофное питание, хватая все, что движется от мелких зверюшек, до случайно забредших охотников…
— Ай да умница, — процедил Сумрак. Эту фразу он умудрился подцепить от Прорвы, и теперь она периодически проскальзывала в его разговоре.
Кошмар жалобно заныл под маской. Куст скрутил его так сильно, что юнец даже не мог пошевелиться. Очевидно, он сперва пытался порубить стебли запястными лезвиями, но растение, в итоге, так умело зафиксировало его руку многочисленными усами и так болезненно вывернуло ее, что казалось, будто оно обладает подобием интеллекта и понимает, как именно лучше всего оскорбить и унизить врага.
Несколькими ударами клинков Сумрак умертвил сперва корневище растения, бывшее резервуаром с жидкостью, из которого нагнеталось гидравлическое давление в побеги-щупальца, а затем несколько главных стеблей. Хватка разжалась, и незадачливый напарник шлепнулся на землю.
— Как тебя угораздило? — негодующе рявкнул Сумрак, наблюдая, как Кошмар поднимается и разминает затекшие конечности.
— Да я даже не думал, что эта штука хищная… — оправдываясь, проговорил тот.
— Ты, что, инструкцию не читал? — еще больше психанул Сумрак.
— Читал… По диагонали… — Кошмарик смущенно почесал ожоги, оставленные на коже присосками растения, тут же схлопотав от старшего собрата за свои слова по маске.
Надвигался вечер, темнота под пологом леса все больше сгущалась, а погода начала неожиданно портиться. Охотники молча шли через лес: Сумрак впереди, Кошмар следом. Они направлялись к найденной старшим воином пещере, где им предстояло переждать надвигающийся ливень. Даже такие влаголюбивые существа как яутжи предпочитали не попадать под местные дожди — многочисленные болота, насыщенные разлагающимися органическими веществами выделяли большое количество кислот, летучие капли которых конденсировались в облаках и выпадали обильными едкими осадками. Конечно, толстые шкуры самцов таким растворам было не прожечь, но вот гривы весьма ощутимо повреждались. Пожалуй, это была единственная неприятная особенность царящего здесь климата.
На место они прибыли, уже порядком намокнув. Недовольно ворча и отряхиваясь, воины ступили под каменные своды. Снаружи уже лило как из ведра.
Сумрак сел к стене и, отвязав от пояса голову Кусачки, принялся рассматривать ее. Хотелось снять маску, но из-за кислотных паров, пропитавших воздух, делать этого сейчас не стоило. Кошмар нерешительно потоптался рядом и тоже уселся в некотором отдалении. Напарники не могли видеть выражения лиц друг друга, но, судя по напряженному молчанию, оба хмурились.
— И как, скажи, я могу на тебя положиться, если ты на каждом шагу творишь такие глупости? — наконец, не выдержал Сумрак, отложив трофей.
— Я пока только одну вытворил, а у тебя уже «на каждом шагу», — недовольно проворчал в ответ Кошмар, тем не менее осознавая, что сородич абсолютно прав.
— Я не спрашивал тебя, — проигнорировав его слова, продолжал старший самец, — ибо ты имеешь право оставить при себе свои мотивы… Но теперь, поглядев на твои достижения, чувствую, что спросить я просто обязан. Итак, зачем тебе связываться со мной и «Островом»?
Внезапно Кошмар понурил голову.
— А, разве, не очевидно? — тихо проговорил он после долгой паузы.
— Ну, после инструкции, читанной по диагонали, прости, меня стали одолевать некоторые сомнения… — с невольным оттенком сарказма проворчал Сумрак. — Возможно, ты не представляешь себе всей серьезности данного предприятия…
— Вовсе нет. Ты зря так думаешь. То есть… Может, ты и прав, иногда я не вполне сосредоточен… Когда дело касается не особо критичных вещей…
— Значит, — негодующе перебил его сын Грозы, аж привстав, — перспектива бесславно сгинуть среди стеблей плотоядного куста — для тебя вещь не особо критичная?
— Ну, я же знал, что ты меня вытащишь, — не к месту возвращая своему тону возмутительную беспечность, выдал Кошмар. Сумрак только и смог хлопнуть себя по лбу, красноречиво звякнув о маску когтями. Дальше можно было даже и не спрашивать. Все это, похоже, оказалось совершенно дохлым номером…
— Да, я иногда косячу на Охоте, — вдруг с готовностью признал младший самец. — У меня нет в этом ни должного опыта, ни должного рвения… Но я знаю, что такое быть проводником, Сумрак, и я полностью осознаю, что на меня ложится ответственность за чужую жизнь. Что касается причин… Их несколько. Ты вытащил меня из той трясины, в которой я погряз, и вернул надежду; не сдал Гневу, теперь учишь, как можешь… Не думай, что я не чувствую благодарности. И оказать тебе помощь в твоем испытании — это меньшее, что я могу сделать. Тем более, как ты сам понимаешь, кроме меня тебе никто не поможет — все страшатся проклятий, потому не пошли бы за тобой, даже будь ты самим Вожаком. Даже учитывая, что я тебе крайне обязан, я бы тоже на их месте с тобой туда не пошел… Других же проводников в клане нет, это я тебе точно говорю — не веришь, поспрашивай, — Кошмар опять неловко замолчал. Сумрак понимающе склонился. О том, что их нет, он и так был в курсе… Проверял уже…
— Есть еще причина, — осмелился продолжить Сын Броска. — Она недостойна, но ты имеешь право знать. Я толком больше ничего не умею, кроме как вести. Потому Охоты в этом году наверняка стали бы для меня последними. Мне не пережить самостоятельной Большой Охоты. Да и по поводу Малой, я далеко не был уверен. Признаться, я втайне надеялся, что ты позовешь меня с собой, и, к счастью, не ошибся. Сумрак, я не хочу умирать сейчас… Брат потратил жизнь зря, а я хочу второй шанс.
И безмолвие повисло между ними уже в который раз за этот вечер.
— У тебя есть второй шанс, — наконец проговорил сын Грозы, дотянувшись до напарника и ободряюще хлопнув его по плечу. В этот момент ему показалось, что из-под респиратора Кошмара донесся приглушенный всхлип. Впрочем… Наверное, показалось.
Они еще помолчали.
— Мои причины ты теперь знаешь, — кое-как справившись с переживаниями, младший воин решил сменить тему, чувствуя, что Сумрак прекратил сердиться. — Ну, а тебя-то что сподвигло на это безумство?
Сумрак подобрал трофей и извлек инструменты, демонстративно приступая к его выделке и будто бы не собираясь отвечать. Кошмар вздохнул. Может, он и заслужил презрительное отношение, да только сколько ж можно?..
— Самки, — наконец проронил сын Грозы, не поднимая головы от работы.
Явно приготовившись слушать интересную историю, Кошмар подсел ближе, но Сумрак, похоже, не намеревался давать пояснений, так что он рискнул подпихнуть напарника в бок со словами:
— Согласись, все зло от баб…
— Не говори, о чем не ведаешь, — резко одернул его собрат. Кошмар непринужденно застрекотал.
— Ну, тогда рассказывай, что за самок ты отхватил. Должен же я хоть приблизительно знать, ради чего мы рискуем твоей шкурой.