Страница 22 из 126
Глядя на то, как Кошмарик, догнав последнего явно струхнувшего стража, прижал его брюхом к земле и пытался открутить бедолаге голову, сын Грозы отметил две вещи: во-первых, у напарника была какая-то очень странная тактика, во-вторых, не следовало сейчас так увлекаться — Кошмару совсем не досталось добычи, а ему еще практиковаться и практиковаться… Тем временем, Кусачка, придавленная яутжей, совершила последнюю отчаянную попытку выскрестись из-под мучителя, хряпнув его за очень удачно свесившуюся перед ее челюстями гриву. Кошмар взвыл от боли и со злости проломил башку членистоногого лезвиями… Итого на счету Сумрака в этот раз оказалось шестнадцать аккуратно уложенных особей и несколько царапин в виде ущерба, а на счету Кошмара — три Кусачки, причем, одна с бесповоротно испорченной головой, и ущерба величиной в пять отростков гривы, две раны на животе и бессчетное количество ссадин.
Сумрак забрал голову самой большой убитой особи, Кошмар же решил не бросаться дичью, добытой столь тяжким трудом, и взял обе сохранившиеся башки, а у третьей Кусачки оторвал крыло и выломал челюсти. На вопрос сородича, зачем, он глубокомысленно ответил, что применение найдет, а грива — слишком дорогая цена за выброшенный трофей. После этой первой вылазки Сумрак терпеливо разъяснил напарнику все его ошибки, и вечер они потратили на заживление ран, оттачивание приемов и обработку трофеев.
Бесчинства во второй колонии самцы устроили через три дня, позволив себе ненадолго отвлечься и поохотиться ради пропитания. На Наваждении не водилось особо ценных с пищевой точки зрения организмов, Сумрак и в прошлые года с этой проблемой сталкивался, но в этот раз нечто панцирное и травоядное товарищи все-таки добыли. Внутри оно оказалось жидковатым, похожим на какую-то личинку… «М-м-м, вкус детства!» — протянул Кошмар, закатывая глаза, и неясно было, наслаждается он или стебется. Сумрака так вот от этого деликатеса едва не вывернуло. Но все было лучше концентратов.
Заглушив голод и как следует передохнув, самцы отправились к намеченной цели. На этот раз Кусачек оказалось больше, но Сумрак решил рискнуть и пропихнул Кошмара вперед, предоставив ему честь совершить нападение единолично. Тот справился уже лучше, но все-таки умудрился с одной из тварей пообниматься, в результате грива самца оказалась почти что симметрично подстрижена с другой стороны, а бока покрылись глубокими рубцами. Основной бой самцы приняли вместе, но разойдясь на разные концы территории. Кусачки брали числом, однако почему-то были менее свирепыми, чем их предшественники, возможно, как раз в связи с более равномерно распределяющихся на всех членов колонии нагрузкой. Что ж, в тот вечер охотники серьезно сократили их численность, так что в следующий раз так расслабиться тварям пришлось бы нескоро…
Все шло почти что хорошо, но в момент кульминации сражения Кошмар поскользнулся на гнилом грибочке и проехался на заднице почти через все поле брани, чудом не сбив Сумрака с ног. За ним устремился целый рой Кусачек. Сумрак с тоской проводил всю процессию взглядом и про себя многоэтажно выругался.
Вторая Охота принесла самцам по два трофея — как всегда, сын Грозы выбрал лучшее, а сын Броска взял то, что не смог запороть. И тем не менее, Кошмар совершал определенные успехи, по крайней мере, за него уже не было так страшно…
Третья вылазка могла считаться самой успешной из всех. Атаковав крупнейшую из колоний, самцы вызвали на себя гнев сразу полусотни стражников (боги, а сколько ж добытчиков-то на них работало, в таком случае?), от которых поначалу пришлось отстреливаться. Последних, самых хитрых и вертких особей добили вручную, причем, Кошмар все-таки наловчился колоть тварей на лету. Сумрак забрал всего одну голову, придирчиво отбросив остальные, его напарник, как водится, не смог выбрать из трех и вновь взял все — ну, ему было позволительно.
Вдоволь передохнув, а так же приведя в порядок трофеи, вооружение и себя, воины перешли к следующей стадии Охоты. По истечение еще одной недели они возвратились к первой колонии, где часть добытчиков уже переквалифицировалась в стражей. Перебить поредевшие ряды Кусачек даже для одного самца было бы смехотворно простым заданием, но лишь не в этом случае… Для начала самцы пробрались на территорию Кусачек ночью, когда животные спали, закрывшись в своих лабиринтах, и расставили маячки на окрестных деревьях. Поутру Сумрак ступил на поле боя, отключив все сенсоры и заклеив линзы маски. В качестве тренировки он впервые собирался драться вслепую, полагаясь лишь на указания своего проводника. Кошмар же разместился на достаточном расстоянии, чтобы Кусачки его не заметили, но одновременно настолько близко, чтобы была возможность прийти в случае необходимости на помощь.
Первые шаги Сумрака оказались достаточно неуклюжими. Пролетающая мимо тварь чиркнула его когтями за плечо, едва не выбив из рук копье, вслед за тем другая Кусачка кинулась со спины, а третья приготовилась спикировать ему на голову. Кошмар успел скомандовать напарнику развернуться и пригнуться, так что членистоногие по инерции сцепились друг с другом, но, куда бить, Сумрак вовремя сориентироваться не смог, и ему пришлось ненадолго отступить. Кошмар был озадачен — ему до сих пор не приходилось работать с летучей дичью, и объект оказался неожиданно трудным, особенно для первого раза. Тем не менее пришлось импровизировать.
Вторая попытка прошла еще более неудачно: прослушав команду и замахнувшись не в ту сторону, упорно повинующийся ощущениям, а не голосу в наушниках, воин открыл тылы. В результате одна из тварей сбила его с ног и вгрызлась в спину, чудом не достав до позвоночника. Перевернувшись и придавив Кусачку, Сумрак «стер» ее с себя об землю и добил, вставая, ударом в голову — удивительно точным для слепого боя.
Кошмар приказал завершить на сегодня эксперименты, но напарник уперся, ни в какую не желая отступаться, не смотря на серьезное ранение. Чертыхнувшись, сын Броска скомандовал отстреливаться, используя автоматический поиск цели, и тут наконец старший самец послушался, расплавив залпами порядка десяти надвигающихся животных. В живых осталась лишь одна Кусачка, и вот с ней-то охотник уже окончил бой по всем правилам, успев расправиться с добычей до того, как силы начали покидать его. Ее голова была взята Сумраком, как трофей, а еще самца впервые позорно отругал младший по званию, причем, что самое неприятное, за дело. «Если я говорю: „Отступать“, значит, надо ОТСТУПАТЬ, идиот!» — шипел Кошмар, подставляя свое плечо ослабшему собрату и уводя его к пещере. А он, оказывается, умел злиться…
Несколько дней Сумраку пришлось отлежаться. Кошмарик же даром времени терять не стал и, уверившись в своих силах, сходил на промысел в одиночку. Вернулся слегка помятый, но довольный, с целой тушей… Кусачки-альбиноса! «Новичкам везет», — с оттенком зависти фыркнул Сумрак — трофей и впрямь был достойный. Немало помучившись, Кошмар снял с туши весь экзосеклет, в тайне сомневаясь, что сможет его потом верно собрать, после чего, немного поколебавшись, вдруг предложил попробовать дичь на вкус. Вообще, есть трофеи не полагалось, но самцы в итоге решили, что сохранят сей факт в тайне, ибо жрать хотелось неимоверно, а погода вдруг снова начала портиться. Как ни странно, мясо оказалось очень даже ничего, правда, с легким медным привкусом из-за гемоцианина* в крови. Самцы невольно почувствовали себя глупо, когда осознали, что уже несколько раз давились студенистыми «броненосцами», когда такие кучи отличного мяса попросту пропадали на поле боя…
Подлечившись, Сумрак немедля потащил Кошмара практиковаться уже во вторую колонию, клятвенно пообещав слушаться его во всем и честно исполнив свое обещание. Так как подвижность спины из-за недавней травмы у самца все еще была слегка нарушена, он старался не делать резких движений и подходить к командам проводника более вдумчиво, что в данной ситуации оказалось как нельзя кстати. Не без ошибок, но, все же, гораздо уверенней, чем в прошлый раз, Сумрак справился со стражами, отделавшись незначительными укусами и порезами конечностей. После Охоты он впервые от всей души поблагодарил напарника, и тот, было видно, аж засветился от счастья, хоть и пытался всеми силами свою гордость скрыть.