Сумрак и Греза

Вырастая, мы чаще всего становимся теми самыми мужчинами,

от которых мать велела нам держаться подальше.

(Брендан Франсис)

Сумрак пробыл на отмелях до самого вечера. Непривычно было так долго там оставаться… И еще непривычнее был дальнейший ход событий. Он не пошел охотиться, не пошел к самкам. Он был снова полностью предоставлен самому себе. Ну, так, разве, не этого он хотел? Только вот почему-то вместо ожидаемого облегчения подступало необъяснимое и неприятное чувство тревожной и разрастающейся пустоты…

Впрочем, уже все равно. Этой же ночью он отправится на клановый корабль. Или, лучше, сразу на ближайшую станцию — готовиться к следующей Охоте. Освободившееся время как раз можно будет потратить на оздоровительные процедуры. Отлежаться подольше в капсуле, пройти полную диагностику, набраться сил… Да, поскорее бы уже забыться искусственным сном без предшествующих мыслей и последующих видений…

Как и было условлено, Сумрак и Торопливый сразились, поставив на кон трех самок. Противники были примерно равны по силе, но Торопливому явно недоставало концентрации. Сумраку пришлось сильно постараться, чтобы соперник одержал верх, да еще так, чтобы все выглядело правдоподобно, ведь поединок проходил при свидетелях. Кроме того, если бы он начал слишком уж явно подставляться под удары, у Торопливого, не смотря на его помраченный нерастраченным семенем разум, могла еще, чего доброго, взыграть гордость, и весь план пошел бы насмарку. Однако итог сражения вышел таким, какого Сумрак и добивался. Самец специально совершил грубую ошибку, позволив Торопливому одним ударом уложить себя на лопатки. И, похоже, ему настолько блестяще удалось сыграть роль неудачника, что оппонент даже решил, будто полученная победа им честно заслужена. Вот и славно.

Окончив поединок, самцы разошлись. Провожая торжествующего Торопливого задумчивым взглядом, Сумрак подумал, какой же сюрприз ожидает сегодня его теперь уже бывших партнерш и их нового счастливого обладателя. Ну, все, считай, нажил себе нового врага. Или врагов.

Бедняга Торопливый… Он не знал, на что подписывается. Прости, дружище. Но, может, тебе и понравится… Во всяком случае, до конца Сезона-то дотерпишь. А если не совсем дурак, то так же кому-то сбагришь. Что до самок… Да они, верно, будут только рады новой игрушке.

Сумрак сел на песок, уронив руки на колени и низко опустив голову. Горько усмехнувшись, он невольно качнул ей. Подставной поединок… Докатился, сын Грозы… Конечно, все прошло гладко, никто из свидетелей ни о чем не догадался. Сам же Торопливый будет молчать, ибо участие в подобном предприятии порочит не только честь Сумрака, но и его честь, и даже в большей степени. Одно дело предложить подлую схему, и совсем другое на нее согласиться для собственной выгоды. Одно дело поддаться, другое — посчитать себя победителем, когда тебе поддались.

И все-таки, сволочь ты, Сумрак из клана Гнева…

Когда неумолимо начал подниматься прилив, оставшиеся самцы стали разбредаться кто куда. В их числе покинул отмели и он. Размышляя, куда отправиться, воин даже не заметил, как ноги сами понесли его к лощине…

Он так и не переставил вчера челнок. И хорошо, что не переставил. Показываться вблизи источников теперь не следовало. Хотя, опять соваться в лощину тоже было не лучшей мыслью… С другой стороны… Неужели, он позволил бы себе улететь, не повидав в последний раз Грезу?

Но, подходя к знакомому месту, самец понял, что слишком задержался сегодня. Глупо было лелеять надежду на то, что Греза станет ждать его здесь в столь поздний час. Тем не менее, он пообещал себе отдаться на волю случая. Если ему суждено ее сейчас встретить — хорошо, а, если нет, то он без лишних колебаний отбудет, не попрощавшись.

С этими мыслями он подошел к дереву. Пусто. Что ж… Видно, не судьба. Да так оно, верно, и лучше. Чем меньше искушение остаться, тем проще будет улетать.

Напоследок Сумрак решил наведаться к реке. На отмелях ему не довелось сегодня как следует искупаться, а возвращаться на станцию, неся с собой запахи Сезона, не стоило. Он легко спустился по глинистому откосу, готовясь быстренько скинуть с себя набедренную ткань и броситься с берега в прохладный омут, как вдруг… почуял совсем рядом самку.

Быть того не могло! Но сомневаться не приходилось. Греза, похоже, вылезшая из воды не более минуты назад, стояла полностью обнаженная за ажурным занавесом из тонких, в изобилии свешивающихся с деревьев лиан. Ее тонкий силуэт проглядывал среди плакучих ветвей, точно дивный мираж. Она изящно тянулась за своей высоко развешенной одеждой, открывая ошеломленному взору молодого воина самую желанную и вместе с тем самую запретную картину. Вот, выглянув из-за собственной руки, самка заметила невольного наблюдателя, но, вместо того, чтобы зашипеть или прикрикнуть на него, или хотя бы стыдливо прикрыться, она усмехнулась и игриво вильнула корпусом, чуть поворачиваясь и позволяя себя лучше рассмотреть.

Сумрак стоял, словно громом пораженный, не в силах отвести взгляд и чувствуя, как неистово заходится сердце и вскипает кровь, а внутри все сворачивается в тугой, мучительный узел… Будто бы уже со стороны самец услышал собственное рыкающее дыхание. Близилась ночь — время, когда он привык спариваться, и, не получивший до сих пор желаемого, организм начинал восставать. Инстинкт пытался задавить собой ослабевшее сознание. Еще немного, и разум готов был отключиться, освободив от своих оков рвущегося на свободу ненасытного зверя.

Беги, глупая самка…

— Сумрак, жвала подбери! — ее насмешливый голос вдруг вернул самца к действительности, подействовав как вылитый сверху ушат ледяной воды. Он резко захлебнулся собственным рычанием, быстро развернулся и опрометью кинулся прочь, в мгновение ока вскарабкавшись на крутой склон речной поймы. Вслед донесся беззаботный веселый стрекот довольной самки.

Оказавшись на безопасном расстоянии, Сумрак рухнул на землю — у него просто подкосились ноги. Только что он едва не совершил непоправимое… Чем он вообще думал, когда пошел сюда? Нужно было напрямик бежать к челноку и немедленно рвать когти с этой планеты. Что за дурацкие игры с судьбой? «Если суждено встретить ее в последний раз…» Несчастный дуралей! Ужель минутный каприз тебе дороже собственной чести?

Он сжал виски руками, погрузив когти между отростками гривы и впившись в кожу так, чтобы стало больно. Догнавшая его Греза тихо присела рядом. Сумрак поднял голову и отпрянул. Самка была совсем близко. Ладно, хоть наготу свою прикрыла…

— Ты зачем пошла за мной? — ощущая дикую нехватку воздуха, взвыл он. — Держись подальше!

Греза лишь фыркнула.

— Я по три раза на дню даю отпор Серому, думаешь, тебя после этого испугаюсь?

— Ты просто ненормальная… — прохрипел Сумрак, безуспешно пытаясь восстановить дыхание.

— Вот те нате! — возмутилась самка. — То есть он приходит за мой подсматривать, а я при том ненормальная!

— Да помыться я хотел, — бессильно простонал самец. — Откуда мне было знать, что ты тут и на ночь глядя шастать будешь?

— Что ж ты сюда все время ходишь, раз я тут, как ты выразился, «шастаю»?

— Что хожу… Припарковался тут недалеко, вот и хожу…

Он на всякий случай отодвинулся еще подальше.

— А ты обычно в это время у своих самок, разве, не так? — с подозрением спросила Греза.

— Решил устроить выходной, — буркнул Сумрак.

— Оно и видно… Выгнали, что ли?

Но тут обратившийся на нее молчаливый взгляд самца сделался настолько жалобным, что Греза тотчас же прекратила допытываться.

— Ну, так, какое теперь впечатление от моей задницы? — меняя тему, шутливо проговорила она, и слегка толкнула самца в плечо.

— Хорошее, — выдохнул тот, с облегчением ощущая, что этот дебильный разговор начинает действовать на него отвлекающе. Возбуждение слегка отступило, и разум стал проясняться. Но это ненадолго. Было самое время объясниться и улетать. Изливать своих чувств Сумрак, конечно, не собирался, ровно как и рассказывать о том, почему он сейчас не с гаремом, он лишь хотел сказать, что срочно покидает планету, вызванный по неотложным делам. И еще он должен был сказать…