Нашатырь

Как ни странно, предложение Нашатыря заинтересовало. Он подобрался к костру и осторожно подцепил одну макаронину двумя когтями, точно пинцетом. Поднеся неведомое к глазам, он слегка качнул кистью — лапша смешно запрыгала, как маленькая пружинка. Охотника вдруг передернуло, и он брезгливо выкинул странный объект, нервно встряхнув рукой, чем вызвал невольную улыбку Зои. Ну и сиди тогда голодный…

Хотя другой реакции Зоя не особо ожидала. Все его строение говорило о том, что предковая форма была абсолютным хищником. С чего же потомкам вдруг переходить на растительность или даже на термически обработанное мясо? Ведь почему человек готовит еду? Строение его зубов и пищеварительного тракта не приспособлено для поедания свежей плоти. Наши предки согласно некоторым гипотезам периодически поедали более-менее свежую падаль, то есть, мясо, уже подвергшееся ферментации, а потому более мягкое. Со временем был изобретен более вкусный и безопасный аналог такой пищи — первое жаркое. С тех пор так и повелось… Но совсем не похоже, что род Нашатыря когда-либо вкушал мертвечину или интересовался ягодами и корешками, потому Охотник и предпочитал поглощать только что забитую дичь. Какие ему макароны…

Зоя пожала плечами и принялась уплетать лапшу сама, в то время как спутник отошел и занялся своими трофеями. Покончив с едой, исследовательница озаботилась тем, где бы снова достать воды для питья и мытья посуды. Подсказал Нашатырь. Заметив, что человеческая особь вернулась от речки озадаченной и с пустыми сосудами, он захватил пригоршню мха, произрастающего на трухлявой колоде, и демонстративно сдавил — потекла достаточно прозрачная жидкость. Этого мокрого мха вокруг было просто завались, женщина принялась собирать его и отжимать в канистры. Спутник тоже выжал пару клочков себе в пасть, но помогать в сборе воды не стал — наверное, гордость не позволяла. Зоя уже привыкла, что он делал за нее лишь то, с чем она сама не могла справиться, и лишь в том случае, если это было жизненно необходимо. Ну, правильно, с какого перепугу ему вдруг баловать самку дичи?

Хотя, временами он ее все-таки удивлял. Вот, к примеру, тем же вечером Зоя получила от Нашатыря неожиданный подарок. Закончив с обработкой последних трофеев и будто что-то вспомнив, Охотник порылся в подобии поясной сумки и протянул недоумевающей исследовательнице горсть сплющенных пуль. Они были чистые, аж блестели. Похоже, в его «аптечке» была функция очистки инструментов… Как мило. Она же их хотела почему-то, так он ведь на самом деле совсем не жадный, он ей все до одной подарит, и не надо было так торопиться, хватая их грязными…

— Ой, спаси-и-ибо, — кисло улыбнулась Зоя, принимая бесполезные теперь железки. Нашатырь удовлетворенно защелкал, похоже, приятно удивленный тем, как сильно такая мелочь может порадовать его новую знакомую. Сарказм он не отличал, так что собой остался доволен и с чувством выполненного долга полез устраиваться на ночлег — в этот раз достаточно рано. Для сна Охотник выбрал себе самую нижнюю развилку на ближайшем дереве. Зоя даже смогла бы дотянуться до него рукой, если бы ей понадобилось.

Сама женщина еще долго просидела у костра, задумчиво перебирая пульки и вслушиваясь в звуки ночного леса, к которым изредка примешивалось сонное ворчание сверху. Интересно, видел ли ее спутник сны? Почему бы и нет. Только складывалось впечатление, что в данный момент он скорее бредил.

Был тому причиной голод, стресс, вчерашний переход или что-то иное, но на другой день Нашатырь снова почувствовал себя плохо. Возможно, его раны все-таки воспалились, хотя, внешне их поверхность не изменилась. А вот сам Охотник выглядел не лучшим образом. Его тело заметно подрагивало то ли в лихорадке, то ли просто от боли. Угнездившись в своей развилке, он наотрез отказывался спускаться. С интервалом в два-три часа он вводил себе препараты, после чего недолго дремал, либо просто лежал неподвижно.

Подобными темпами обоим долго не протянуть, подумала Зоя, в очередной раз протягивая страдальцу канистру с водой. Он принимал помощь только в таком виде, неизменно реагируя агрессивным рычанием на другие попытки приблизиться или прикоснуться. Третий день он отлеживался после неудачной охоты и третий же день голодал. Этим утром Зоя доела последний брикет лапши, значит, теперь голодать придется и ей. Неизвестно, сколько еще добытчик пробудет в столь разбитом состоянии и как сразу сможет охотиться после выздоровления.

Во второй половине дня женщина отважилась покинуть стоянку и побродить по округе, но почти безрезультатно. Все, что она помнила из курса выживания, упорно не подходило к ситуации. Узнаваемые съедобные растения на пути не встречались, а, что встречалось — в том Зоя испытывала сильные сомнения. В порядке эксперимента она попробовала добыть воду из лианы, и порубила ножом штук двадцать растений, прежде чем поняла, как это правильно делается. Из толстого полого стебля полилась прозрачная струйка без запаха, но эту жидкость тоже надо было чистить перед употреблением, так что исследовательница оставила лиану в покое.

Обойдя временный «лагерь», она устремилась в другую сторону, где наткнулась на заросли бамбука. Вот это уже было неплохо. Можно попытаться отварить ростки, а в листьях неплохо запекать мясо (когда оно будет). Воду полые стебли также отлично накапливают, так что полезное во всех отношениях растение!

Наломав совсем молодых побегов, Зоя распихала их по карманам и продвинулась дальше в чащу, атакуемая москитами. Слабо накрапывающий с недавних пор дождик этих тварей ничуть не пугал, они будто только злее становились… Женщина спрятала руки в рукава ветровки, а завязку капюшона затянула настолько, что в оставшееся отверстие выставлялся один нос. Жалкая попытка…

Встретилось трухлявое бревно. Продолжая экспериментировать, Зоя расковыряла его ножом и вопреки своим сомнениям обнаружила трех толстых белых личинок какого-то древоточца — каждая размером с коробок спичек. Рискнуть, что ли, запечь? Сырыми она их точно есть не сможет, даже, если будет подыхать от голода… А, может, Нашатырь насекомых ест? Ему бы как раз хоть немного сейчас поддержать силы, вдруг да соблазнится? Вон, какие жирненькие…

Завернув находку в кулек из бамбукового листа, она поспешила назад. Личинки копошились и щелкали внушительными челюстями. Зоя подумала, что, пожалуй, не станет их есть даже в запеченном виде…

Охотник «добычей» женщины, однако, тоже не впечатлился. Он только рассмотрел с интересом одно мясистое насекомое, подергал его за ножки, словно проверяя, насколько прочно они приделаны, сунул коготь мизинца в угрожающие челюсти, а потом вернул неведомую фигню человеку. Ладно, есть не стал, но хоть отвлекся немного, это уже радовало, а то что-то совсем раскис…

Зоя села варить бамбук, краем глаза наблюдая за слегка оживившимся Нашатырем. Тот даже слез и немного походил, разминаясь. Видимо кризис наконец миновал, и к нему начали постепенно возвращаться силы. И еще, возможно, его уязвил и заставил собраться тот факт, что какая-то самка дичи попыталась принести ему еду. Похоже, любые намеки на собственную слабость чрезвычайно больно били по его раздутому самолюбию, и Нашатырь предпочел далее переносить все мучения на ногах, лишь бы только больше не дать этой человечине повода унизить его.

На самом деле он и впрямь невероятно быстро восстанавливался. Очевидно, ему повезло, и ни одна из пуль не задела внутренние органы, но кровопотеря все равно была ощутимая, да и сотрясение, пусть даже легкое, отнюдь не способствовало хорошему самочувствию, короче говоря, удивительно, что Нашатырь вообще мог подняться. Человек при единственном проникающем ранении брюшной полости месяц будет в больнице валяться, а этот поболел три дня и то урывками. Впрочем, не было гарантии, что завтра после этого временного и, возможно, показного улучшения он опять не сляжет.

— Ты бы пока не особо бегал, герой хренов, — буркнула Зоя, пытаясь разжевать бамбучину.

— Хре-е-енё-о-оф-ф, — согласно повторил остановившийся перед ней Нашатырь отчего-то приглянувшееся ему слово. Милота, аж скулы сводит… Зоя разочарованно покачала головой, а расходившийся Охотник привычным образом отправился патрулировать окрестности.