Бездна Мурены

Зенит перестал понимать, что происходит – крутится ли он, увлекаемый гелорианской красоткой, или весь остальной мир завращался вокруг них. Капрал вдруг испытал жуткую эпилептическую судорогу такой силы, какой не ощущал никогда. И тут же его накрыло необъяснимое блаженство. Мозг словно избавился от всего лишнего, что тревожило и беспокоило, а каждый его нейрон принялся в огромных количествах поглощать эндорфины.

Как же хочется продлить этот миг навечно и крутиться, соприкасаясь с Росарой ладонями. Ощущение, многократно затмевающее любовь и страсть. Я словно сам стал Бестелесым, состоящим из одного лишь чистого разума. Так вот, значит, что они чувствуют всю свою бесконечную жизнь!

Хотя свечи ещё догорали и давали свет, капрал Зенит провалился в беспросветную темноту.

Неожиданно тьма сменилась ярчайшей вспышкой, озарившей палату женского отделения. На подстанции устранили аварию, и в психбольницу вернули электричество.

Капрал какое-то время жмурился, защищая отвыкшие от яркого света глаза, потом огляделся. Он лежал на полу рядом с обнажённой Росарой. У девушки были прикрыты веки. Ему невыносимо захотелось поднять её, снова закружиться в вихре блаженства, но в то же время его терзало какое-то необъяснимое чувство собственной ничтожности в сравнении с гелорианкой. Вернее, в сравнении с той, кто внутри этой прекрасной оболочки.

Зенит провёл пальцем по треугольнику на животе девушки, и ему показалось, что от нательного рисунка исходит жар. Росара открыла глаза и улыбнулась.

– Телёнок, – прошептала она, даже не шевельнув губами.

Капрал решил, что ему почудилось, и он встряхнул головой, прогоняя остатки сна. Это был прекрасный сон, навеянный изрядной дозой алкоголя, иного и быть не может.

– Раса-раса, – произнесла девушка, и Зенит убедился, что языком Бестелесых он всё-таки не владеет.

В голове его ощущалось незнакомое доселе облегчение, словно в результате некой непостижимой лоботомии из его мыслей изъяли весь негатив. Хотя после такого количества спирта ожидались противоположные последствия. Капрал приподнялся, сел на полу и огляделся по сторонам.

Бортинженер с Биологом лежали по обе стороны от блондинки Зои на двух сдвинутых кроватях. Она крепко прижимала их к себе могучими руками. Повар возлежал с Натальей. Та спала, положив голову Лыжникову на грудь. Командор разместился под кроватью Владелины. Сама она свернулась на тумбочке, которая ещё недавно служила праздничным столом. Р-Нат сидел в углу, уронив голову на поджатые колени. Место он выбрал максимально удалённое от ближайшей кровати, дабы обезопасить себя от контакта с диссиденткой. Пол рядом с ним был сильно заплёван – Владелина долго не оставляла попыток заявить теннисисту о себе. Но доплюнуть ни разу так и не смогла. Штурман лежал в ногах у Маруси, обнимая чью-то подушку. Сама певунья заснула с иконой в руках, словно отгораживаясь от «окаянного» Левапа.

Бодрствовал один лишь Серджио. Он бродил по палате, чесал спину и сетовал, что у него оказалась аллергия на кабачковую икру. Врач с нескрываемой завистью косился на обнимающихся с дамами коллег. Он разглядывал лежащих на койках одиноких пациенток, но взгляд ни на ком не задерживался, ибо опьянение предательски прошло. Наконец Шлемофонцев очутился возле накрытого простынёй тела в самом дальнем углу палаты. Простыня мерно вздымалась в такт чьему-то дыханию.

Недолго думая Врач откинул простыню, и раскрасневшееся лицо его засияло. Упрятанная от посторонних глаз скромница оказалась мила и очаровательно улыбалась во сне. Серджио развязал удерживающие её руки путы и погладил незнакомку по голове. Реакции не последовало. Тогда он, воровато озираясь, достал из кармана капсулу, вскрыл её и всыпал содержимое незнакомке в рот.

А ещё через пару минут бледный, словно обсыпанный мелом, Шлемофонцев пробежал мимо капрала в сторону выхода из палаты. Но улизнуть ему было не суждено. Воющее существо с развевающимися всклоченными волосами, проворно перемещаясь на четвереньках, оттолкнулось от стены, прыгнуло на Врача и отшвырнуло его, перекрыв выход.

От шума все начали пробуждаться и трогать гудящие с похмелья головы.

– Фурдория! – Зенит не узнал собственного голоса.

В палате началась паника и беспорядочная беготня. Пока О'Юрич спешно натягивал пижамные штаны, существо прыгнуло на него. Но Бортинженер умудрился схватить фурдорию в полёте, зубы её громко клацнули в воздухе, и зверюга, умело направленная О'Юричем, с размаху впечаталась в стену.

Затихло животное лишь на миг и тут же принялось метаться по палате с удвоенной яростью. Владелина, обвив руками и ногами спинку кровати, повисла вниз головой и тоже начала бесноваться. Пакля её волос взметнула клуб пыли с пола.

– Так их, сексотов! – подбадривала диссидентка обезумевшего монстра.

Фурдория не заставила себя уговаривать и вцепилась в ногу ковыляющего к выходу Биолога своими длиннющими ногтями. Тот в отчаянии вскрикнул и безуспешно попытался вырваться. Капрал бросился ему на помощь, но споткнулся о ползущего к выходу Дипера. Зенит грохнулся на пол и больно ударился головой о тумбочку, с которой на него свалился фен и повис на проводе, подключенном к розетке.

Это же квентабер из нашей оружейки, которую заблокировал бортовой компьютер! Персональное оружие звёздного разведчика. Как он тут оказался? Бестелесые переместили его при помощи телекинеза? Им очень нужно, чтобы мы выжили. Значит, фурдория – это не их подарок. Но чей? Белой Мурены – чей же ещё!

Капрал встретился с многозначительным взглядом Росары, которая словно подтвердила его догадки. Парни безуспешно пытались оторвать фурдорию от причитающего Ровского, но та злобно огрызалась, не подпуская никого к своей добыче.

– Эй, чудовище! – Капрал направил на зверя фен.

Буйная пациентка Фундорина, обернувшись на голос и увидев бороду, атрибут её злейшего врага, тут же замерла. Глаза её налились кровью. Попятившись назад для качественного разбега, она бросилась на Зенита. У него мелькнула мысль, что выстрел он успеет сделать только один. Когда перекошенная от ненависти пасть уже была готова отхватить капралу руку вместе с его оружием, он активировал рычажок на рукоятке фена.

Квентабер дёрнулся, посылая в зверя высокоэнергетический импульс, его рукоятка сразу стала теплой.

Струя воздуха ударила Фундориной в лицо. Та опешила и кувыркнулась в воздухе, приземлившись на пятую точку и тут же вскочив на ноги. В этот самый момент О'Юрич изловчился и нанёс полоумной бабе короткий, но мощный удар в челюсть. Чудовище рухнуло, как подкошенное, и затихло.

– Фурдория – проклятье планеты Тралюст II. – Капрал по-киношному дунул в раструб фена. – Запрещена во всех остальных уголках Космосодружества. Свирепое и очень живучее существо.

– Не такое уж и живучее, – констатировал Бортинженер, потирая костяшки кулака.

– Меня больше интересует, кто из наших вчера с этим существом прилёг? – выглянул из-за тумбочки Повар. – Милашке явно не понравилось!

Звёздные разведчики дружно заржали. К ним присоединилась и хохотушка Зоя.

– Наконец-то Фундорину в травматологию увезут! – радовалась она. – Хотя бы ненадолго, а то всех кавалеров нам распугала. Говорила ей, чтобы пустырник пила от нервов. Сама теперь виновата!

– Вот вы сейчас бросите нас, оставите одних! – Наталья укоризненно посмотрела на мужчин. – И кто защитит нас от непрошеных гостей из пропасти космоса?

Брюнетка зарыдала, заламывая руки. Лыжников тут же обнял её и попытался успокоить:

– Команда «Нулевого парсека», мадемуазель, приложит все необходимые усилия, чтобы из космических пропастей и бездн ничего не выползало.

Зенит впервые отметил отсутствие иронии в голосе Повара. Тот был предельно серьёзен. Штурман подошёл к фурдории и слегка поддел её носком тапка:

– Жуткая была тварь. На одни только когти её гляньте! – Он наклонился, разглядывая пальцы лежащей пациентки и придерживая свои очки. – А теперь она – просто очередной трофей нашего бравого капрала.