Страница 27 из 46
Зенит смутился от неуместной похвалы.
– А у нас есть лицензия на отстрел фурдорий?
Все обернулись на Командора, переминающегося с ноги на ногу у самого выхода из палаты. Впервые из его уст вылетело что-то осмысленное.
– Эти фурии на их родной планете объявлены вне закона и приговорены к тотальному истреблению, – пояснил капрал.
Тут он краем глаза заметил, как лапа чудовища едва заметно дёрнулась.
– Вонахап, назад! – взревел Зенит.
– Кто? – Левап успел испугаться, но опять не понял, о ком речь.
И тут же поплатился за свою невнимательность. Фурдория, подпрыгнув на месте, издала душераздирающий вой и ударила Штурмана всеми четырьмя лапами, опрокинув его на пол. В два счёта зверюга оказалась у бедолаги на груди, схватила с пола валяющуюся открывашку, которой ещё недавно вспарывали банки с кабачковой икрой, и полоснула ею Левапа по груди. Наискосок от плеча до пояса.
Крик Вонахапа заглушил дикий хохот Владелины, радостно скачущей на кровати.
– Блядский род! – запричитала Маруся, ещё плотнее подвязывая свой платок.
Фурдория, продолжая сидеть на поверженном голосящем Штурмане, победоносно зыркала своими безумными глазищами из-под копны всклоченных волос. Крепко вцепившись в деревянную ручку открывашки, она облизывала кровь с её режущего выступа.
Капрал тем временем передвинул все переключатели фена на их максимальные позиции.
Перевожу квентабер на специальный режим и подтверждаю его чрезвычайным паролем. Ты само напросилось, неугомонное животное!
Зенит приставил фен почти вплотную к голове буйной пациентки:
– Позвольте пригласить вас на танец, безобразное создание?
Фурдория резко повернула к нему свою перекошенную от злобы морду, с клыков её стекала ядовитая слюна. Загудел моторчик фена, переключённого на самую горячую температуру и самый мощный обдув.
Квентабер гулко ухнул. На этот раз в монстра полетела капсула, внутри которой за время полёта был сгенерирован жуткий состав, запрещённый к применению на всей территории, контролируемой Космосодружеством.
От ударившей в лицо струи горячего воздуха у Фундориной расширились глаза, брызнули слёзы и открылся рот. Шлемофонцев недолго думая метнул туда горсть таблеток, нашаренных в кармане. Буйная пациентка закашлялась, выплюнула пару таблеток обратно, но большую их часть была вынуждена проглотить.
На четвереньках она с молниеносной скоростью ускакала к своей кровати. Но только лишь для того, чтобы изготовиться к новой атаке. Зверюга прижала косматую голову к полу, начала царапать его руками, ноги её затряслись от напряжения. Команда «Нулевого парсека» замерла в ожидании самого худшего. Зенит с горечью осознавал, что все средства нейтрализации уже исчерпаны.
Вдруг фурдория зашаталась, ослабевшие конечности её подогнулись, и она рухнула на пол, слабо подрыгивая лапами. Вздох облегчения прокатился по палате.
– Вам это с рук не сойдёт! – взвизгнула Владелина, едва не сорвав голос.
Она выбирала, в кого бы плюнуть, но растерялась от многообразия вероятных противников.
Со Штурмана сняли распоротую пижаму. Грудь его наискось пересекал свежий шрам, из которого сочилась кровь.
– Коготь фурдории – не самый приятный опыт, – констатировал Серджио. – Он ядовит.
Зенит подивился услышанному, ибо сам собирался сообщить практически то же самое.
– Подорожник надо приложить, – посоветовала Зоя.
– Лучше алоэ, – возразил более опытный Биолог.
– Лучше пристрелить, чтобы не мучился. – О'Юрич взял из рук капрала фен и с любопытством оглядел его со всех сторон.
– Я готов помучиться! Честно! – испуганно затараторил Левап.
Шлемофонцев извлёк из кармана пару капсул и выпотрошил их на ладонь.
– Что ж, ты сам напросился, – он злорадно ухмыльнулся и посыпал Вонахапа порошком вдоль всего шрама, словно поперчил подготовленного к жарке цыплёнка.
Штурман замычал, прикусив от боли губу.
– Глядите – у него треугольник! – воскликнул Врач, оттерев кровь с груди Левапа.
Все склонились над лежащим товарищем и уставились на появившийся невесть откуда рисунок рядом со шрамом.
– Раньше ничего не было! – испуганно заявил Вонахап.
– Зараза какая-то, – предположил Р-Нат. – Плохо дело.
– Без паники, – повысил голос Зенит. – Остальные все целы?
– Командор исчез, – заметил Лыжников.
– Сбежал, гнида, – процедил сквозь зубы Бортинженер, сильно сжав в руке рукоятку квентабера.
Маруся затянула заунывную песню:
В палату влетел полуодетый заспанный санитар № 3:
– Вашу ж мать, придурки! Ну я же просил!
Вытолкав всех звёздных разведчиков из женского отделения, Александр ещё раз прошёлся по палате и заглянул под каждую кровать – не осталось ли кого постороннего. Он уложил мычащую и слабо сопротивляющуюся Фундорину на койку и с тоской поглядел на голую рыжеволосую красотку, стоящую у стены. Во взгляде его читалось обречённое смирение ребёнка, разглядывающего в витрине игрушку, которую родители ему никогда не купят.
Подпрыгнувшая на кровати Владелина исхитрилась наконец попасть в санитара плевком.
– Получи, чекист недорезанный! – возликовала она.
Александр изрыгнул проклятие и бросился вон из женской палаты, утираясь на ходу.
В третий отсек он влетел в совершенно паскудном расположении духа. Измотанный ночными приключениями отряд «Нулевой парсек», предчувствуя недоброе, заблаговременно разлёгся по своим местам.
– Только пикните кому! – потряс Александр кулаком в воздухе. – Всем спать!
В наступившей темноте воцарилось гробовое молчание. Лишь истерзанный Штурман какое-то время постанывал, но и он вскоре заснул. Капрал никак не решался закрыть глаза, ему казалось, что тут и там во тьме палаты зажигаются и гаснут треугольники.
Запись № 23. Никак не укладывается в голове. Откуда фурдория могла взяться в орбитальном борделе? С Тралюста II и муху-то нельзя в обход карантина вывезти. Факт не поддаётся логике, но приходится признать, что подобными размышлениями я отгоняю от себя мысль ещё более ужасную.
Бестелесые сегодня прокричали о помощи. Испытанная мною эйфория лишь технический способ передачи мне их послания. Я впервые за долгое время обрёл способность к трезвым рассуждениям. И когда удалось отмести отвлекающий ясное сознание мусор, в моей голове оформилась простая и беспощадная данность. Воззвание Бестелесых о помощи запоздало. Их цивилизация на текущий момент уже погибла.
И приложила к этому руку (или что там у неё) Белая Мурена. На очереди все остальные. Надо срочно выйти на контакт с Землёй и созвать экстренный конгресс Космосодружества!
Когда поутру медсестра Лерова обрабатывала Штурману рану и накладывала повязку, она с трудом сдерживала улыбку. Слухи о ночных похождениях пациентов третьей палаты весь последний час муссировались в ординаторской.
– Жить-то буду? – умирающим голосом спросил у неё Левап.
– А куда ж ты денешься!
– Тебе-то повезло, – Зенит тяжело вздохнул после того, как Галера ушла. – А я теперь себе места не нахожу.
– Да что тут такого особенного, капрал? – попытался его приободрить раненый Вонахап. – Подумаешь – царапина.
– Не в этом дело, ребята, – произнёс он упавшим голосом и обвёл коллег по отряду измученным взглядом.
В отсеке воцарилось молчание, нарушаемое лишь мерным гудением двигателей (на кухне опять подгорела каша, и там включили вытяжную вентиляцию). Разведчики давно не видели Зенита таким обеспокоенным. Все напряжённо смотрели на него в ожидании объяснений.
– Видите ли, парни, фурдория, как я уже говорил, обитает всего на одной планете, – начал делиться опасениями капрал. – Тралюст II находится в стадии недоразвитой цивилизации, там нет новых технологий, и оттуда запрещено вывозить и телепортировать даже микробов.