Страница 63 из 103
Существует миф о том, что, если долго смотреть в глаза кошке, не моргая – вы соревнуетесь с ней за право главенства. Вот такая пристальная игра в гляделки состоялась и у меня с Блэкстоуном. Он прожигал меня своим пристальным взглядом, а я буравила его своим в ответ. И при этом никто из нас не моргал, не собираясь проигрывать. Хотя в борьбе за доминирование, я откровенно уступала, но все еще усердно сопротивлялась, не позволяя Ричарду получить надо мной полную власть.
Я не знаю, что произошло в следующее мгновение. То ли Блэкстоун понял, что ему меня не пересмотреть и не решился моргнуть первым, то ли его гнев чудным образом сменился на располагающую благосклонность к моей несносной персоне. Но внезапно он стал максимально близок ко мне, я даже не успела ртом схватить воздуха, как губы Рика коснулись моих.
Стоило бы признаться, что это именно то, чего мне захотелось в момент противостояния наших взглядов. Когда наши темпераменты в очередной раз столкнулись в свирепой схватке. Мы с Ричардом так рисково граничили между ядовитой яростью и не менее отравляющей страстью. Мне хотелось коснуться к его губам, скользнуть по ним пальцами, а после поцеловать, мягко и беззаботно, будто ничего этого между нами не произошло. И я не облила Блэкстоуна в третий раз водой, а он не испоганил мне все праздники, навязав свое общество. Уверенна, такой мой поцелуй сбил бы Рика с толку.
Но Блэкстоун решил действовать тем же способом, но другими методами. Он был горяч, пылал от нахлынувших одновременно чувств, бросался из крайности в крайность. Его поцелуй был настойчивым, жадным, и стоило ему разомкнуть мои губы языком, дабы столкнуться и сплестись в этом страстном поцелуе с моим, как по моему телу пронеслась невольная приятная дрожь. Табун одичавших мурашек, которые явно стали ярыми фанатками Блэкстоуна после той ночи в «Эгоисте», выдавали меня и то, как мое тело отзывается на близость с этим мужчиной. На интуитивном уровне я делала то, чего хотела, я отвечала на поцелуй, чувствуя, как нарастает вместе с ним желание одержать нечто большее.
Но если я поддамся – проиграю ту схватку, что лбами нас столкнула минутой ранее. Да и вообще-то, это я хотела поцеловать Рика. А все вышло не по-моему. Потому я, ведомая своим скверным, не желающим быть сломленным, характером снова решаю выпустить когти и царапнуть Блэкстоуна. В моем случае, если быть точным, укусить. Томный стон в губы мужчины и, прежде чем разорвать наш пылкий поцелуй, я прикусила его нижнюю губу, сильнее, чем просто в порыве необузданной и распустившейся страсти.
— Черт бы тебя, Николь! – Рик отпрянул от меня, прикоснувшись пальцами к своей губе, стирая небольшую выступившую алую каплю . О да, дорогой, я попью твоей крови. Или ты думал, что я на цыпочках перед тобой буду бегать? Хотя, наверняка Ричард с самой первой нашей встречи прекрасно понимал, что поклоняться ему, как это делает большая часть кукол в конторе, я не стану.
— Сядь и пристегнись! – выпалила я так же резко и холодно, как велел мне Ричард, когда мы только поднялись на борт частного летуна.
— Ты затеяла опасные игры, Ники, - шикнул Рик, бросая на меня недовольный взгляд.
— Это твои игры, Ричард. Твои правила, с моими небольшими корректировками, - ответила я, отворачиваясь к иллюминатору.
— Отойди от меня, с тебя капает, а меня это раздражает, - с кривой усмешкой выдаю я, будто специально провоцируя Блэкстоуна и напоминая ему, что я набралась наглости и умыла его, вопреки его желаниям прополоскать мне рот.
Блэкстоун ничего не ответил и удалился. А через несколько минут вернулся. Строгий костюм он сменил на более удобную одежду и теперь сидел передо мной в джинсах и легком свитере с подкатанными до локтя рукавами. В этот момент я даже позавидовала ему, поскольку я так и оставалась в вечернем платье и на высоченных каблуках.
Рик смерил меня недовольным взглядом, прежде чем абстрагироваться и погрузиться в чтение нового журнала, который не успел пострадать от моих истерик. Я лишь шумно выдохнула и, склонив голову на бок, закрыла глаза, чувствуя, что больше не могу сопротивляться усталости.
Я проснулась через пару часов, когда рассвет коснулся моего лица, сквозь небольшое окошко самолета. Небо перестало быть черным еще задолго до восхода солнца. Где-то там на востоке утро уже было в разгаре и солнечный свет медленно подкрадывался и к нам, пока мы размеренно плыли ему навстречу. Будто нехотя, солнце понемногу начинает выбираться из-под пухового одеяла облаков. В какой-то миг света, просачивающегося из-под плотного небесного одеяла, уже становится достаточно, чтобы увидеть рисунок и фактуру этого одеяла. Может быть дело в том, что линия горизонта, как таковая, здесь несколько иная. Ведь на земле мы привыкли видеть солнце, поднимающееся непосредственно из-за горизонта. А на высоте в десять тысяч метров оно ведь, по сути, давно вышло и лишь облака скрывали эту картину. И вот теперь оно выходит из-за облаков, а там внизу люди видят обратную картину - утреннее солнце спряталось в облачном небе, едва успев взойти над землей. И вот она, вспышка, которая сменяет холодные небесные краски своим теплом. Она и заставила меня неохотно открыть глаза. Солнце тут же проявляет все царапины на иллюминаторе, рисуя причудливый узор, словно паук паутину. И я ничуть не расстроилась, что мой сон был нарушен, ведь я смогла насладиться этим невероятно волшебным и завораживающим зрелищем.
Но именно это явление напомнило мне, что я в самолете с Ричардом, направляюсь в холодную Британию, чтобы после нырнуть с головой в сугроб на горнолыжном курорте Гленши, а все семейство Ричарда посмеется надо мной.
Я размяла шею, и повернувшись к Рику, увидела его, расслабленного в своем кресле, укрывшегося журналом и склонившим голову на бок. Блэкстоун мирно спал и я даже дыхание затаила, боясь разбудить его, нарушить этот покой и лишить себя удовольствия наблюдать за ним, таким спокойным, беззащитным, мягким. Во сне он не хмурит свои брови, морщинка у переносицы разгладилась и на лице мужчины и тени от постоянной суровости не осталось. Захотелось коснуться его лица, нежно, осторожно, чтобы не разбудить, а лишь продлить его сладкий сон мягкими касаниями.