Страница 133 из 163
Приставаний старика Ирия не боялась. В таверне говорили, бывший греховодник уж лет пять, а то и дольше, не трогает служанок. А раньше ни одной смазливой не пропускал…
Впрочем, где здесь «смазливые»? Лиаранка в очередной раз порадовалась, что красотой ее природа обделила. Обычная знатная девица. Их тех, кого столичные повесы обсмеивают: «Породистая и унылая, как сама добродетель».
Вот и хорошо! Мы еще волосы в пучок утянем, а то и чепцом обзаведемся. Гулять так гулять! И жаль, нельзя ходить с вымазанным сажей лицом – по рецепту доброй Полины.
– Он жив, Ирэн! – прорычал старик так яростно, что совершенно непонятно: о друге или о враге?
Ясно лишь, что не о постороннем.
– Кто - «он»? – переспросила Ирия. Радуясь, что ее лицо больше не трогают. И по голове не гладят.
А на ум почему-то пришел всего один кандидат в воскресшие. Отец. Который уж точно убит и похоронен!
– Анри жив! – взревел герцог разъяренным медведем. – Он в Квирине. Будь всё проклято!
А вот теперь сердце радостно подскочило вверх-вниз и пустилось в пляс. И вдруг искренне захотелось ухватить этого старого ворчуна – ну, хоть вот за эти породистые, аристократические уши! А потом притянуть к себе и расцеловать в обе морщинистые щеки!
– Они всё знали! – рычит старик. – Проклятые Регенты всё знали - с самого начала! Или почти с самого… И молчали! А теперь!..
С коротким размахом бьет в стену старческий кулак. Еще и еще.
Кровь на костяшках скрюченных пальцев…
– Анри - жив… – Ирии никто не давал позволения говорить. Но ей сейчас слишком хорошо! И свободно. – Анри?!
– Чему ты улыбаешься?! – взревел герцог вдвое громче. – Чему радуешься, дура?! Ты и Катрин – две дуры! Одна – глупая втюрившаяся кошка. Вторая – сумасшедшая мамаша, готовая всё простить сынку-предателю!
– Анри – не предатель! – возмущенно вскинулась девушка.
Кстати, кого он якобы предал? Если короля и Регентский Совет, то их еще сто пятьдесят раз предать следовало!
– Как он мог?! – На глазах старика… неужели настоящие слёзы? – Честь рода, древнейшего в Эвитане… Темный с Эвитаном - древнейшего под луной! Честь рода – в болото, в канаву, в грязь!..
5
Ирия честно ждала, когда он перестанет, наконец, лить слёзы. И орать, как пьяный сапожник на подмастерье.
Если всего лишь «честь рода», то и вовсе волноваться не о чем. А что еще могло быть? Вряд ли Анри повторил бы что-нибудь из арсенала собственного папаши, насилующего вперемешку крестьянок и бедных родственниц…
– Мой сын… мой сын!.. – голос возмущенного отца прерывается от сдерживаемых рыданий. Те глухо клокочут в горле.
Эй, ты мне тут только не задохнись!
– Мой единственный выживший законный сын!..
А чем тебе бастарды не нравятся? Вон три штуки только тобой лично признанных живут с семействами неподалеку. Смерти твоей дожидаются.
– Квиринский гладиатор!
О, нет! Бедная стена! Так же никакой камень не выдержит. Пусть он хоть сто раз - древний.
Да еще и руку сломать можно!
Лекарь, когда-то лечивший деда, говорил тогда отцу, что старикам нельзя ломать кости. Срастаются плохо. А ведь дедушка был моложе, чем этот высохший от черной злобы ханжа.
Скрутить бы оскорбленного главу семьи - для его же пользы. Да сил даже на него теперешнего не хватит. Папу бы сюда!
Ага, еще деда вспомни…
– Ирэн, он опозорил меня, всю нашу семью, весь наш род, Ирэн!..
Так, стену сломать не удалось. Взялся за плечи Ирии. Намертво впился узловатыми пальцами.
Сплошная чернота безумных глаз - близко-близко. Как бездна ледяных осенних волн. Когда летишь в них с монастырского окна…
– Они посмели мне сообщить, что он опозорил лишь себя! Мой сын приказал остальным, приказал! Они выполняли приказ командира, а он сам… он теперь!.. Никогда не смыть! Это - хуже, чем если б моя дочь пошла в шлюхи!
Чьими услугами ты вдосталь напользовался в прежние годы.
Всё правильно. Изгнанный из родной страны и ставший гладиатором герцогский сын - опозорен навеки. Изнасилованная дочь лорда - опозорена навеки. Ложно обвиненная в убийстве другая дочь - тоже опозорена. Зато убийцы, насильники и грабители живут и процветают. И вопят, что их позорят родственники. Не способные грабить, убивать и насиловать!
– Все против меня, все!
Конечно. Особенно - жизнь. И твоя старость. А с ней ты уже ничего поделать не в силах.
– Анри погубил себя, своих братьев!..
Точно? Одного из них убили в Лютене вместе с Арно Ильдани. Еще до восстания.
– Сезар Тенмар погиб, защищая своего командира. При чём здесь Анри?
Отец рассказывал об этом со слезами на глазах. В юности Эдвард Таррент служил под началом Арно Ильдани. Тогда еще полковника, затем – генерала.