Страница 21 из 55
Это было не заклинание, а лишь просьба на том языке, который приятней для слуха лесного хозяина. Охотник, представившись, просил его явиться и просил о помощи.
Здесь главным было не то, что гость говорит вслух – а что у него на уме. Задумай Маркус недоброе, или солги хоть одним словом, то никакой круг бы его не защитил от потревоженного и разгневанного лешего. Только с непритворным уважением к лесному хозяину, только с уверенностью в своем деле, можно было его о чем-то просить.
С последним словом воцарилась звенящая тишина. Умолкли совы, притих ветер, даже мелкий снежок разом иссяк.
Маркус неотрывно смотрел на пламя и все равно едва не пропустил нужный момент. На короткий миг, такой короткий, что легко списать на собственное воображение, пламя сменило цвет на ярко-зеленый.
Его заметили и приняли.
Подняв глаза, охотник едва удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Он ожидал увидеть мантихору в облике маленькой кошки или крупной рыси. Эти животные издавна выступали как голос лешего, передавая послания и донося его волю. Но тварей, подобных увиденной, он не помнил ни в одной из книг и легенд.
По ту сторону круга сидело существо, более всего похожее на собаку. Поджарое, стройное, покрытое гладкой черной шерстью, оно лоснилось так, будто его обмазали маслом. Передние лапы, упирающиеся в снег, заканчивались такими же черными ладонями с длинными пальцами и не то желтоватыми когтями, не то острыми костями.
Маркуса поразила голова: ее заменял зубастый череп. Просто голая кость, будто «собаке» содрали кожу с морды до самых ушей. Но в глазницах светились слабые огоньки, будто гнилушки, и тяжелый, разумный взгляд создания ощущался всем естеством.
Мантихоры «говорили», обращаясь сразу к разуму собеседника. Это же существо, открыв пасть, заговорило вслух каким-то искаженным человеческим голосом.
-Хозяин леса услышал тебя. Но рад ли ты будешь этому? – Злорадно поинтересовалось оно.
-Я уверен в своих словах. – Твердо ответил охотник.
Тварь не шевельнулась, но он готов был поклясться, что она окинула его взглядом с ног до головы, подсчитала все оружие и вдобавок покопалась у него в голове.
-Твоего подношения будет недостаточно. – Заключила она.
Он дернул уголком рта. Это не редкость. Лесной хозяин любит, когда уважение к нему проявляют, расставаясь с чем-то дорогим. При этом речь не о деньгах. Хоть бы меч не потребовали, а уж от всего остального он мог себе позволить отказаться.
-Что нужно вам?
Свет в глазницах лесного посланника на миг загорелся ярче.
-Твоя семейная память. – Озадачила она охотника.
Тот в замешательстве поднял руку и провел пальцами по короткой косичке за правым ухом. Северяне, как бы ни стриглись, по давнему обычаю всегда отращивали небольшую прядь, в которую вплетали что-то от семьи: другую косичку из волос родителей, нитку с гербового полотна или домашнего оберега.
У Маркуса была нитка с семейного гобелена, всегда напоминающая ему о корнях. Она заменяла все амулеты, обереги и кольца. Такую памятку трудно потерять.
А леший требовал принести ее в жертву.
Охотник на какой-то миг замешкался. Но быстро вытащил один из ножей и оттянув косичку, отрезал под самый корень.
«Память не зависит от вещей; я и без того знаю, кто я и где мой дом».
Лесная тварь снова не шевелилась, но оскалилась, слегка распахнув пасть. Невозможно представить живое существо, которому эти клыки-кинжалы пришлись бы в пору.
-Говори, о чем просишь. Мы поможем лишь раз.
-Покажи мне дорогу. – Сказал Маркус. – Покажи, где дом девушки, что лечила меня и называла себя как Инари.
Существо поднялось на ноги, оказавшись ростом ему почти по грудь. Оно снова усмехнулось; глаза полыхнули. Но вслух сказало лишь:
-Просьба принята. Следуй за мной.
Охотник переступил линию круга, последовав за проводником в непроглядную чащу. Считалось неуважением зажигать факел, активные амулеты лесному хозяину тоже были не по душе. Но глаза быстро привыкли к лесной полутьме, и ему вполне хватало света от зарождающейся луны, отраженного снегом.
Так что Маркус поспешил за лесным посланником, приноравливаясь к быстрому темпу и мысленно перебрав имеющийся при себе оружейный арсенал.
Он поднимал из памяти все, что знал о старинных, забытых фолиантах и заклинаниях, что в них содержались. Факты, заключения теоретиков. Возможная опасность. Ранние прецеденты, описанные в архивных отчетах. Их последствия. Предписания, которыми надлежит руководствоваться в случаях столкновения с использованием запретной магии. Которые в большинстве своем оставляли решение за охотником, а ему сейчас меньше всего хотелось делать выводы.
И он не хотел признаваться себе, что больше всего просто хочет увидеть ее лицо.
…Зверь вел его невыносимо долго. Миновал один томительный час, другой. Едва оправившийся от болезни, охотник стал быстро уставать, и долгое время думал лишь о том, как экономить дыхание. Одолевал холод, и Маркус на ходу отпивал из фляжки с остатками вина, стараясь сохранить и тепло, и ясность разума.
Деревья в какой-то момент расступились, открыв небольшую долину между холмами, свободную от деревьев и поросли, но занятую кое-чем иным. Ему пришлось задрать голову, чтобы охватить взглядом каменные громады, что будто копья в незапамятные времена вырвались из земли и застыли, как диковинный лес. Или не копья – когти. Многие скалы застыли в хищном изгибе, нацелив в небо острые верхушки. Все они, как заметил охотник, были нацелены в середину впадины, будто стрелки моряцкого компаса.
Зверь не стал вести его между камней, а обогнул долину по краю. Но Маркус и здесь почувствовал, как ощутимо нагрелись все имеющиеся при нем амулеты и обереги. Будь у него с собой охотничий амулет, тот самый в виде браслета с каменными бусинами, то наверняка синяя бусина сейчас светилась бы вовсю, давая понять хозяину о сильном магическом всплеске. Или – что крайне редко – о природном источнике.
Он лишь отметил про себя факт наличия древнего капища. Можно быть уверенным, что пожелай он вернуться снова, чтобы отыскать и показать место, то будет бродить кругами неделю, но никто его сюда не пустит. Может, это было своего рода проверкой от лесного хозяина. Может, тот хочет узнать, побежит ли Маркус с докладом о новом найденном источнике, или догадается промолчать?
В любом случае, сейчас он здесь не за этим. Потому не задерживаясь с разглядыванием, он снова поспешил за невозмутимым зверем, который никак не проявил себя вблизи мощного потока силы.
Пробираясь следом за ним по овражкам, охотник не мог отделаться от чувства повторения. У него закралось подозрение, что леший уже вел его однажды, когда раненный охотник смог точно найти дом Инари. Очень уж трудно поверить, что он по чистой случайности набрел на жилище единственной на всю округу лекарши, о которой даже не в каждой деревне знали, и которая специализировалась на ослепляющих ядах. Кого именно Маркус тогда услышал в лесу? Уж не это ли существо смотрело в темноте на слепого охотника? Зверь вполне мог увлечь его за собой, изменяя дорогу, и заодно распугав всех окрестных хищников.
Спросить бы, но уже нет особой разницы. А лишний раз лесных созданий лучше не окликать.
Следить за временем было нетрудно, поглядывая на то как звезды и серп месяца перемещаются по небу. Уже миновала полночь. За плечами осталось небольшое озеро, которое они пересекли по льду, и высокая скала посреди леса, указующая на небо как обвинительный перст. Охотник устал, он замерзал и уже был зол на свою затею, как неожиданно понял, что видит впереди избушку.