Страница 67 из 75
— Я всего лишь хотела оставить долговечный след на этой земле — так же, как Франсина когда-то оставила свой. Начертать короткую надпись на стене всеобщей истории для грядущих поколений: «Здесь была Минерва Хайвуд, сумевшая немного изменить мир».
— Да, тебе бы это удалось. Обязательно. — Колин поднялся с оттоманки, подошел к камину и, стукнув кулаком по каминной полке, договорил: — Твоей единственной ошибкой было то, что ты связалась со мной.
— Это не было ошибкой.
— Разумеется, было. Разве ты не видишь, Мин? Я повсюду оставляю следы, только в моем случае они напоминают, скорее, воронки от взрывов.
Пэйн подтолкнул одним пальцем фарфоровую пастушку к краю каминной полки, а затем…
Крак! Безделушка разбилась о каменное основание камина.
— Взгляни: здесь был Колин Сэндхёрст, — холодно произнес он, а затем послал на гибель еще одну фарфоровую фигурку. — И здесь он был. — Третья статуэтка разлетелась на осколки. — И здесь тоже.
Когда мелодичный звон бьющегося фарфора сменился полной тишиной, Минерва глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.
— Колин, ты… — Она собрала волю в кулак и спросила: — Ты мог бы полюбить меня?
Он вперил в нее взор.
— Ради всего святого, не спрашивай меня об этом!
— Почему?
— Потому что я не могу тебе ответить. Что бы я ни пообещал, всё идет наперекосяк. Я даже не смог доставить в Шотландию гипсовый отпечаток лапы твоей ящерицы. Разве можно мне доверить столь драгоценную вещь, как твое сердце?
Завернувшись в одеяло, Минерва тоже поднялась и, подойдя к камину, встала напротив Колина.
— Если бы ты смог меня полюбить, остальное для меня было бы неважно. Ты достоин куда большего, чем научная премия в пятьсот гиней.
— Полагаешь? — Пэйн обвел язвительно-насмешливым взглядом великолепно меблированную комнату. — Да, мое состояние куда больше.
— Ты прекрасно понимаешь, что я не это имею в виду.
— Но я помогал тебе не ради денег. Я знаю, что это для тебя значило. Ты так сильно хотела попасть на симпозиум. Ты рискнула всем: своей безопасностью, репутацией, даже жизнью. А я разрушил твои мечты.
Минерва коснулась его запястья, заставив поднять взгляд.
— Ты их не разрушил. Ты помог мне выбраться из своей раковины, а для этого просто необходимо было устроить небольшой тарарам.
Колин нежно погладил ее щеку и прошептал:
— Мин.
Она улыбнулась и вытерла слезы.
— Несмотря ни на что, это было самая восхитительная, волшебная неделя в моей жизни. Вот только жаль, что она так заканчивается.
— Я знаю, знаю. Это как-то неправильно, да? — Колин в волнении взял кочергу и помешал угли в камине. — У меня возникла такая мысль… Скорее, глупая надежда. Что на протяжении всего этого безумного, богатого на приключения путешествия мы писали нашу будущую историю.
Минерва коротко рассмеялась.
— Хочешь сказать, мы и в самом деле станем миссионерами на Цейлоне или прибьемся к бродячему цирку?
— Нет. Я не имею в виду, что мы предсказывали свое будущее. Я надеялся, что мы писали историю, которую после станем снова и снова рассказывать: под бокал вина за ужином или в скучные весенние дни, когда на улице еще слишком грязно, чтобы играть в шары на лужайке. Понимаешь, о чём я? Это была бы наша с тобой история, Мин. Мы вспоминали бы ее со смехом еще долгие годы и, может быть, даже поделились бы некоторыми ее эпизодами с нашими…
Пэйн осекся и вернул кочергу в железную подставку.
— С кем? — Сердце Минервы пропустило удар. — С нашими детьми?
Так Колин всё-таки мечтал о жизни с ней?
— Ты — самый умный человек из всех мне известных. Ты можешь взглянуть на причудливую дырку в земле и увидеть, как кипит жизнь в первобытном мире во всем ее разнообразии. Посмотри же на меня.
Ей всегда было несложно прочесть его мысли в этих полных огня глазах, похожих на бристольские алмазы.
— Скажи мне правду, — взмолился Колин. — Ты считаешь, мы сможем быть счастливы вместе?
Минерва подняла руки и запустила пальцы ему в волосы.
— Честно?
— Честно.
— Когда я смотрю на тебя, думаю что-то вроде: «Один бог знает, какие испытания ждут меня на этом пути». — Улыбнувшись, она обхватила его за шею. — Но смелей, Колин! Некоторые женщины любят сюрпризы.
— Раз так, — с угрозой произнес он, одним быстрым движением схватив Минерву. — Сюрприз!
Глава 30
Колин притиснул Минерву к стене, жадно сжимая в объятиях, покрывая страстными поцелуями лоб, щеки, губы.
Ему нужна эта девушка. И немедленно!
Он начал торопливо расстегивать пуговицы на ее сорочке, просто отрывая те, что не поддавались сразу. Вскоре тонкое льняное одеяние упало к ее ногам.
— Минерва!
Упершись руками в стену, Пэйн с громким вздохом прижался к ее нагому телу, коленом раздвинул ей ноги и, сходя с ума от желания, начал целовать и ласкать ее шею.
Из груди вырвался стон:
— Ты нужна мне, Мин! Так нужна!
— Я здесь, — выдохнула она, обнимая Колина за плечи. — Я твоя.
«Я твоя!» Нахлынувшие чувства отдались сладкой болью в сердце. Но Пэйн не оторвал рук от обоев, не решаясь прикоснуться к Минерве — лишь подался назад, чтобы посмотреть на нее в восхищении.
Минерва потянулась к нему:
— Колин!
— Подожди! — Его голос дрожал от желания. — Позволь мне полюбоваться тобой.
Она прижалась спиной к обоям, открываясь его взгляду. Колин раньше и не представлял, что женщина может быть настолько прекрасной.
На фоне обоев тело Минервы сияло, словно написанное фламандским живописцем. Ее безупречная кожа заставила бы и фарфоровую пастушку расплакаться от зависти. А груди…
Колин не смог придумать подходящее сравнение, но при взгляде на них его член тут же стал твердым, словно паркет. Эти груди возбуждали его так же безумно, как и тогда, когда он узрел их впервые на постоялом дворе в Лондоне.
Колин проложил дорожку из поцелуев по изящной шее Минервы, приласкал ее грудь, а затем встал на колени. Его губы несколько раз нежно прикоснулись к пупку партнерши и скользнули к ее бедру, чтобы нанести ей продолжительный приятный визит между ног.
Он развел ее бедра, внимательно разглядывая темные кудряшки.
— Я ждал этого целую вечность!
Минерва нервно рассмеялась.
— Мы путешествуем всего неделю.
— Мне это кажется вечностью. — Колин раздвинул ее влажные складочки и обвел большим пальцем набухший чувствительный холмик. — Ты себе даже не представляешь… Ты не представляешь, как долго я тебя ждал!
Чтобы не слишком шокировать Минерву, в качестве вступления он лишь коротко, сдержанно поцеловал ее между бедер. Затем, положив себе на плечо ее ногу, он раздвинул складочки еще шире и припал к ним губами.
Минерва полузадушено вскрикнула:
— Колин!
— Ш-ш! — выдохнул он, не поднимая головы. — У тебя была возможность исследовать каждый дюйм моего тела. Теперь настала моя очередь.
И он занялся тщательными изысканиями, нежно, осторожно лаская ее языком. Дыхание Минервы стало прерывистым. Она выгнула бедра и уперлась пяткой в плечо Колина, притягивая его ближе.
«Да. Вот так, — подумал он. — Обними меня крепче. Заяви на меня права. Сделай меня рабом своего наслаждения».
Но еще рано дарить ей полное удовлетворение. Не сейчас. Колин продолжал дразнить Минерву легкими прикосновениями языка, пока она сама не начала помогать ему нетерпеливыми движениями бедер, издавая страстные стоны.
— О Колин! О боже!
Как бы кощунственно это ни было, но ему понравилось, что в своей вселенной она поставила на первое место его, а потом уже Всевышнего, пусть лишь на краткий миг.
— Да, дорогая? — пробормотал он между двумя медленными, томными прикосновениями своего языка между ее ног.
— Мне… Мне кое-что нужно…
— Это? — он погрузил язык глубже.
Она вздрогнула, ахнула:
— Еще! — и вцепилась ему в волосы.
Не в силах больше ждать, Колин встал, торопливо спустил с себя брюки, стащил через голову рубашку и отбросил ее в сторону. Обеими руками сжав ягодицы Минервы, он притиснул ее к стене, приподнял, пристально вглядываясь в лицо, чтобы прочесть все отражающиеся на нем чувства.