Страница 47 из 75
Она пробежала пальцами по его ключице.
— Неужели?
Эта негодница намеренно его дразнит!
Выругавшись, Колин схватил Минерву за руку и спустил ее ладонь ниже — туда, где так ждал ее прикосновения — и мгновенно почувствовал сильное облегчение. Но этого было вовсе не достаточно.
— Боже мой! Он такой… твердый, — выдохнула Минерва с лестным для Колина благоговением, отчего виконт подумал: «Почему бы мне не совращать девственниц почаще?»
— Это благодаря вам.
Не в силах противится желанию, он обхватил ее руку своей ладонью, заставив Минерву сжать пальцы сильнее, и, не говоря ни слова, показал, как нужно его ласкать. Она соизволила несколько раз дразняще потянуть за предмет своего интереса и спросила:
— А как вы его называете? Я знаю, что есть разные имена.
— Имена? Например, Питер (47), Бельведер (48), сэр Чарльз Грандисон (49)? — дыхание Пэйна стало прерывистым. — Это всего лишь мой член, лапочка.
Она провела пальцами по всей его длине и сжала у основания.
— Ваш член.
Святый боже! Как Колин завёлся от этих слов!
— Он мне нравится. Гладкий, словно слюда, снаружи, — она снова провела по нему рукой, — но внутри твердый, как гранит.
Виконт натянуто рассмеялся.
— Ну, мы ведь оба знаем, что вы любите камни.
— Я люблю камни, это так, — голос Минервы зазвучал игриво. — Я нахожу их необычайно привлекательными. Я вечно беру их в руки, рассматриваю их форму и каждую неровность. — Кончиком пальца, нежным, словно лепесток, она погладила головку члена и на ее верхушке — узкую щель с капелькой влаги, а затем провела пальцем по всей длине возбужденного органа до самого основания. — На некоторых из них имеются очень интересные прожилки.
— А вы никогда не брали в рот эти необычайно привлекательные предметы — разумеется, во имя науки?
Минерва застыла.
— Что?
Колин закрыл глаза ладонью. Вот! Именно поэтому в его правилах есть пункт о девственницах. Эта бесстыдная просьба, произнесенная с похотливой медлительностью, бездумно сорвалась с его уст.
— Я пьян, Мин. — Он отрицательно замахал рукой. — Забудьте о том, что я сказал.
— Как я могу о таком забыть? — Ее ладонь сильнее сжала его член, словно желая выдавить из него ответ. — Вот это предложение! Неужели женщины в самом деле… — Она громко сглотнула. — В самом деле?
— Хотите услышать неприглядную, житейскую, абсолютно научную правду?
Пэйн, приподнявшись, оперся на локоть, а другой рукой коснулся щеки Минервы и провел большим пальцем по приоткрытым губам собеседницы.
— У вас, — прошептал он, — самый чувственный рот, черт меня побери! Эти нежные пухлые уста сводят меня с ума. Глядя на вас, невозможно не подумать, каково это было бы, если бы вы…
Ее глаза округлились.
— И вы об этом думали?
Колин кивнул:
— О да!
— В-вы… всё это время…
— Немало часов в общей сложности.
— … думали об…
— … этом. — Его палец скользнул в жаркую, влажную глубину ее рта. — Да.
Оба замерли, глядя друг на друга. Затем, после мучительно долгой заминки, Минерва сомкнула губы вокруг пальца Пэйна и легонько коснулась его языком, послав тем самым чувственный разряд прямо в низ живота Колина.
Виконт не смог сдержать стон наслаждения:
— Господи, да! Вот так!
Вытащив палец из ее рта на полдюйма, он снова погрузил его обратно. Щеки Минервы втянулись оттого, что она начала нежно посасывать палец Пэйна.
— Вы несказанно умны, Мин! И так… так чертовски милы!
В ответ на попытку высвободить палец из ее рта Минерва негромко застонала и так крепко обхватила его губами, что тот выскочил наружу с негромким чмокающим звуком.
— Боже правый! — пробормотал Колин, откинувшись на кровать. — Ты меня убиваешь!
Минерва взяла в руку член Пэйна и уверенно посмотрела на него оценивающим взглядом. Виконт чуть не кончил, представив, как погружается в ее рот до самого упора. Но тут в нем снова заговорила проклятая совесть.
— Мин, не нужно… Черт, я же говорю, не надо!
— Почему? Вы ведь этого хотите, разве нет?
— Каждой клеточкой своего тела, поверьте. Но я не смею об этом просить. А вам не следует такое предлагать. Нам… нам обоим утром будет неловко.
Она от души рассмеялась.
— Этого не случится, потому что мы уже так хорошо ладим друг с другом.
Резким движением Минерва перебросила через плечо длинную темную гриву своих волос и начала медленно наклоняться. Да, эта девица — настоящая ученая авантюристка!
А как же правила? Должно ведь существовать такое, которое запрещает совать детородный орган девственнице в рот, а не между ног! И даже если у Колина нет такого правила, а общественная мораль это допускает, то такая мораль, возможно, нуждается в пересмотре.
Но тут Минерва нежно поцеловала его причинное место, а затем втянула в горячий, влажный рай своего рта, и все мысли разом улетучились из головы Пэйна.
— О! — застонал он. — О, Мин!
Она вобрала его восставшую плоть в рот до половины, а потом начала нежно посасывать, лаская языком. Приподняв бедра, виконт чертыхнулся.
Минерва выпустила его член изо рта. Глядя на свой страждущий, влажный, напряженный орган, которым в этот момент, наверное, можно было бы раздробить камень, Колин попытался сдержать разочарование. Мисс Хайвуд провела свой научный опыт и теперь была удовлетворена его результатом. Нельзя просить ее о большем. Он не станет этого делать.
Но вместо того, чтобы отстраниться, она начала покрывать мужское достоинство Пэйна легкими поцелуями по всей длине. Виконт закрыл глаза, наслаждаясь этими скромными намеками на чувственность — сладчайшей пыткой из всех ему известных.
Когда Минерва снова втянула его член в рот, Колин подался вперед, чтобы войти глубже. Она медленно, плавно скользнула губами вверх, и Пэйна охватило безудержное желание. Пытаясь сдержаться, он вцепился в простыни.
Но обуздать себя не удалось.
Мысленно обозвав себя «похотливым Уб. Людком», Колин потянулся к Минерве и сделал то, о чем мечтал целую вечность: накрутил на руку ее темные шелковистые волосы и начал направлять ее движения, показывая, как доставить ему удовольствие. Горячие, соблазнительные губы скользили по его возбужденной плоти вверх-вниз в мерном ритме.
«Скотина! — мысленно упрекал себя Пэйн. — Чудовище! Ты будешь за это гореть в аду!»
Но оно того стоило.
— Да! — произнес он, морщась от невыразимого удовольствия. — Мин, это так хорошо! Вы такая славная!
Он отпустил ее волосы, и она, снова отстранившись, села на постели.
— Вам… — виконт судорожно вдохнул. — Вам не обязательно продолжать.
Словно он разом превратился в великодушного святошу.
Но Минерва лишь улыбнулась, сняла очки и отложила их в сторону. Затем она задрала свою сорочку до колен, оседлала ногу Пэйна и снова взяла в рот его возбужденную плоть.
Колин застонал. Дело принимает серьезный оборот. Эта девица так быстро учится! Он бесстыдно наблюдал, как пухлые чувственные губы, плотно обхватив его член, скользят вверх-вниз. Но в этом заключалась лишь часть удовольствия. Остальное наслаждение приносило сладкое чувство триумфа: ведь его ласкает именно мисс Хайвуд. Приятнее всего была мысль, что он — внутри нее, если можно так сказать. Лежа по ночам рядом с этой девушкой, Пэйн так сильно желал войти в нее, слиться с ней в единой целое, больше не ощущать себя одиноким!
Колин ласково погладил Минерву, поднял ее сорочку выше и скользнул рукой под тонкое полотно. Едва он дотронулся до обнаженного бедра, Минерва застонала и немного раздвинула ноги. Воодушевленный поощрением, Пэйн прикоснулся к притягательному местечку, защищенному кудряшками и повлажневшему от возбуждения.
«Да, боже, да!» — пульсировало в голове.
Он проник пальцем между скользких складочек и, прижав к ним ладонь, начал двигать ее вперед-назад. Минерва испуганно пискнула и во встречном порыве подняла бедра вверх. Средний палец Колина скользнул дальше, медленно и неглубоко погружаясь в тесную глубину размеренными движениями. Минерва подстроилась под их ритм: когда виконт ускорялся, ускорялась и она, когда он глубже погружал свой палец, она обхватывала ртом член Пэйна почти до основания.