Семь порочных дней

— Не нужно его резать, лапочка, — мягко остановил ее Пэйн. — Этим ножом вы должны разрезать веревки.

— О! Ну да. — Из ее горла вырвался неуверенный смешок. — Полагаю, так будет лучше.

Так как одна рука у Минервы была занята пистолетом, ей пришлось немного повозиться, разрезая путы. Но через несколько минут виконт был освобожден.

Первым делом он забрал у своей спасительницы пистолет и тут же ударил разбойника по лицу, отчего тот потерял сознание. Колин сорвал с его бесчувственного тела пороховницу и мешочек с запасом пуль, а затем повернулся к Минерве.

— Скорее! Нам надо скрыться прежде, чем он придет в себя.

— О, Колин! Они вас били! — Она достала из кармана носовой платок и осторожно прикоснулась к краю губ Пэйна. Тот поморщился от боли.

— Пустяки.

— А что стало с нашими деньгами? — спросила мисс Хайвуд, оглядываясь по сторонам.

— Исчезли вместе с остальными грабителями.

— Ох. По крайней мере, у меня есть еще один соверен. Я зашила его за подкладку корсета.

— Какая находчивость! — пробормотал виконт, натягивая на левую ногу сапог.

Минерва скомкала в руке носовой платок.

— Вы говорите таким тоном, будто злитесь.

— А я и в самом деле злюсь. — Понимая, что нужно уходить отсюда как можно скорее, Колин обулся и зашагал в том направлении, откуда явилась его спутница. — Поверить не могу, что вы здесь! Я же дал четкие указания. Вам следовало доехать до следующего города, где вы были бы в безопасности.

— Знаю. Но я уговорила мисс Гейтсхэд высадить меня через четверть мили. Я… — Минерва схватила Пэйна за запястье. — Я просто не могла вас бросить.

Виконт повернулся и внимательно посмотрел на нее. Боже, он и не знал, что делать. Радоваться тому, что она его освободила, или прийти в ярость из-за неподчинения его требованиям? А может, благодарить судьбу за то, что Минерва жива, здорова и рядом с ним? Сейчас в нем кипели все эти чувства разом.

Но Колин четко понимал одно: он не рискнул бы прикоснуться к ней в этот момент. А иначе все закончится тем, что он тряхнет свою спасительницу, как грушу, прижмет к себе, забыв обо всем, и разрыдается в ее юбки или овладеет ею прямо в лесу.

И в том, и в другом случае он причинит Минерве боль. И получится, что это проклятое испытание, через которое он только что прошел ради нее, окажется напрасным.

Когда они покинули поляну, где оставили юного разбойника, мисс Хайвуд потянула Пэйна в сторону.

— Подождите. Здесь спрятан мой чемодан. Я закидала его ветками.

— Вы притащили с собой Франсину?

Так вот почему она появилась с таким опозданием!

— Я не могла ее бросить, — Минерва опустилась на колени и начала сбрасывать ветки с крышки чемодана. — Только не после того, что вы сделали, ради ее спасения.

— Чтобы спасти Фрасину? — Колин опустился на колени рядом, помогая откапывать чемодан. — Вы ведь умная девушка, Мин. Но иногда ведете себя поразительно глупо. Я не дал бы и обрезка ногтя за спасение этого несчастного куска гипса, а уж тем более не стал бы рисковать ради него жизнью.

— Но как же пять сотен гиней?

— Поверьте, даже за эти деньги я не соглашусь сидеть, привязанным к дереву. Я ни за что не пошел бы с этими разбойниками, если бы вы не вынудили меня так поступить.

— Я? Вынудила? — Ее голос поднялся на октаву. — Я вас не вынуждала! Я чуть сама вас не задушила, когда вы предложили стать заложником. Вы меня так напугали!

— Мне оставалось либо вызваться самому, либо увидеть, как вас убьют. Ради этой жалкой ящерицы вы поставили под угрозу всё. Не вмешайся я, вы бы в конце концов погибли. Или того хуже.

— Так вы сделали это ради меня?

— Минерва. — Он потянул к ней руку, но тут же отдернул, передумав. — Вы не оставили мне выбора.

— Простите, — она прикоснулась к своим волосам. — Прошу прощения за то, что поставила вас в такое положение. Но в этом чемодане труд всей моей жизни, единственный шанс на успех и признание моих коллег. Я уже рискнула ради этого столь многим, что когда разбойник попытался забрать у меня Франсину, я действовала, не задумываясь. — Шмыгнув носом, Минерва посмотрела на Пэйна. — Понимаете?

— О, разумеется, понимаю. В этом чемодане труд вашей жизни, а я — просто никчемный малый, путешествующий с вами. Конечно, безопасность Франсины — прежде всего.

— Нет! — Она так сильно затрясла головой, что очки перекосились. — Так не честно. Вы перевираете мои слова. Колин, послушайте! В тот ужасный момент в карете, возможно, я и готова была рисковать своей жизнью, чтобы спасти чемодан. Но вы должны мне поверить, что я не хотела подвергать опасности вашу жизнь. Вот почему я вернулась.

Виконт задумчиво кивнул. Трудно было продолжать спор после того, как Минерва повернула все таким образом.

Да и что он мог возразить? Оставалось признаться себе, что это были лишь глупые мужские фантазии, когда он представил, как мисс Хайвуд бежит по лесу ему на выручку, и ее волосы развеваются за спиной, груди подскакивают от каждого шага, а услужливые певчие птички своим щебетанием указывают ей путь. И все это лишь потому, что ее сердце почувствовало: Колин нуждается в помощи. А еще потому, что когда карета Гейтсхэдов покатила прочь, Минерва вдруг поняла, что науки ничего не значат для нее, абсолютно ничего, если в ее жизни нет Колина. А теперь она упадет к его ногам и начнет умолять позволить ей навечно стать его рабыней, дарящей любовь и страстные поцелуи.

Конечно, всё не так. Она вернулась, потому что это отвечало ее планам и того требовала ее порядочность. Как всегда, эта девица была целеустремленной и преданной. Ничего между ними не изменилось.

Проклятье!

Колин поднялся и взял чемодан за одну ручку.

— Нам нужно идти. Юнец, которого я огрел, не станет нас преследовать. Он будет слишком занят спасением собственной жизни. Но когда его дружки обнаружат, что я пропал…

— О Боже! — Минерва подняла чемодан за другую ручку. — Разбойники, возможно, уже бросились за нами в погоню.

Глава 17

Путешественники шли и шли через лес, неся с собой Франсину. Судя по положению солнца, светившего в спину, двигались они на север. Раз на пути пока не попадались реки или озера, значит, под ногами все еще была английская земля. Больше Минерва ничего не могла сказать об их местоположении. Кажется, Колин тоже.

Боже, неужели всего лишь этим утром она остановилась на обочине дороги и заявила, что не сделает дальше ни шагу? Колин убеждал ее тогда, что она сильная, и теперь Минерве с беспокойством пришлось признать, что он оказался прав.

Сосредоточившись лишь на том, чтобы переставлять ноги, миля за милей она шла вперед, хотя с вечера у нее не было во рту ни крошки, и с каждым шагом голод терзал ее все сильнее.

Вдруг виконт остановился и воскликнул:

— Будь я проклят! А я-то думал, что ненавижу сельские пейзажи!

Минерва подняла взгляд. Оказалось, они вышли на большую зеленую поляну посреди леса, всю усеянную колокольчиками. Кругом были тысячи и тысячи плавно изогнутых стеблей, верхушки которых клонились под тяжестью сине-фиолетовых соцветий.

Косые солнечные лучи, пробиваясь сквозь ветви деревьев, освещали цветы под разными углами. Вся поляна словно сверкала на солнце.

Это было волшебно.

— Даже в этом измученном состоянии вынужден признать, что здесь чертовски мило, — заявил Пэйн

Минерва была так голодна, что на ум ей пришел лишь один ответ:

— Как вы думаете, эти цветы съедобные?

Он рассмеялся. Она улыбнулась. И внезапно у обоих поднялось настроение. Они живы и здоровы, Франсина все еще с ними, разбойники остались позади. Пусть живот и подводит от голода, но в сердце начала расти надежда: может, не все еще потеряно.

Пересекая поляну, Минерва вдруг поймала себя на ощущении, что шагает по волнующемуся морю. Вот только вместо соленой воды под ногами были тысячи лепестков. Зацепившись носком ботинка за упавшую ветку, она споткнулась.