Страница 29 из 66
* * *
Жан де Рябье сжался за колонной, не рискуя высунуть оттуда нос. Ему было трудно. Чью сторону принять? Новых славян или... он ить боярин как-никак. Столбовой. Но, с другой стороны, попробуй найди в тридевятом боярина просвещенней! Жан гордо задрал нос. Нет, с бородатыми козлами ему не по пути. А эти новые... хамье, быдло! Однако с деньгами. Русский француз завистливо вздохнул. И как это ловко у них получается! Взял товар, скинул товар, гоп, шлеп, и в кармане... может, и мне бизнесом заняться? Перед глазами Ваньки Рябого возник шикарный кабинет, где он сидит, откинувшись в кресле, положив ноги на стол, а управляющий, склонившись в три погибели, почтительно докладывает:
- Ваше сиятельство, не велите казнить! Промашка вышла. Наш доход за истекшие сутки на пять целковых не дотянул до предсказанного вами перевыполнения плана. Мы получили всего-навсего полтора миллиона прибыли. Но мы приложим все силы!...
- Вор! - азартно рявкнул Жан де Рябье, на мгновение забывшись.
Кто-то бесцеремонно дернул его за рукав.
- А? Что? - очнулся Жан.
- Барыгу по-шустрому найти сможешь? - Перед Жаном де Рябье стоял посол Мандла-даша, который нутром почуял, что перед ним свой в доску.
- В смысле как? - вылупил глаза Жан.
- Товар столкнуть надо. - Перед носом русского француза сверкнуло ажурное яичко Кощея. - Не обижу. Процент иметь будешь.
Как ни странно, но Жан въехал.
- Есть такой человек, - таинственно прошептал он. - Верный. Обожает редкости. За ценой не постоит.
- Веди.
Жан, беспрерывно кланяясь, потрусил вперед, показывая Багдадскому вору дорогу к верному человеку: Дверь в "узилище" Кощея была приоткрыта, и оттуда доносилось сердитое бормотание:
- Я этого Соловья убью!
Напомаженные кудри Жана де Рябье осторожно сунулись внутрь. Бурчало где-то в шкафу. Самого Кощея практически не было видно. Из раскрытой дверцы торчала только его филейная часть, да иногда мелькали пухленькие ручки. Во все стороны летели тряпки, шляпки, панталоны...
- Всех воров извел! Чья бы корова мычала. Под самым носом у единственного узника чалму сперли...
- Ваше Бессмертие, - деликатно кашлянул Жан.
- Ну кто там еще! - дернул ногой Кощей. - Я занят! И вообще пора знать - с 10.00 до 14.00 у меня обед.
- Ваше Бессмертие, я клиента привел. Редкостной вещичкой обладает.
Кощей с кряхтеньем выполз из шкафа, волоча за собой не первой свежести чалму.
- Тащи его сюда, - удовлетворенно крякнул он, выколачивая о колено пыль из находки.
Кудряшки Жана де Рябье дернулись назад, и в дверном проеме появился Багдадский вор. Деловито оглядевшись, он протопал к столу и вольготно расположился в кресле Кощея, забросив ноги на стол.
- Чем платить будешь?
- Товар - деньги - товар, - отчеканил Его Бессмертие, выдергивая кресло из-под нахального гостя, - вот принцип здоровой торговли.
Багдадский вор не обиделся. Он отряхнул штаны, уселся на стульчик для посетителей, сдернул с пальца массивное кольцо, украшенное кроваво-красным рубином, и шлепнул его на стол.
- Сколько дашь?
- Ты кого ко мне привел? - возмутился "узник", гневно вперившись в Жана де Рябье.
- Дак, Ваше Бессмертие, - залепетал напомаженный хлыщ, - он мне совсем другое показывал. Изумительно тонкая работа. Как минимум двадцатый век... до нашей эры...
Багдадский вор понял, что камушки здесь не в цене, и в руках его появилось яичко. То самое.
- Отдай!!! - оглушительно заорал Кощей, распластавшись в стремительном прыжке. Помешала комплекция. Живот зацепился за край стола, и Его Бессмертие оказался на полу. Багдадский вор довольно улыбнулся. Он понял, что с пустыми карманами отсюда не уйдет.
- Сколько просишь? - прошипел Кощей, выползая из-под стола, куда занес его неудачный прыжок.
- А сколько дашь?
- Золотой... нет! Два.
- Ха-ха-ха! - картинно, несколько в нос пропел Багдадский вор. Торг за смертную душу Кощея Бессмертного начался.
* * *
А в тронном зале веселились вовсю. В стороне не остался никто. Слуги, подзаправившись эликсиром, мутузили друг друга кулаками, каждый отстаивал правоту своего хозяина. О господах и говорить нечего. Даже послы иноземных государств, аккредитованные и неаккредитованные, не выдержали искуса. Они слишком долго жили в России - кто год, кто полтора, - успели привыкнуть к русскому эликсиру и к русским забавам, а так как зуб на соседа имел каждый (поиски формулы "папы" обычно выливались в нездоровую конкуренцию), то как было упустить такой случай? Клубок послов катался по всему залу, мешая выяснять отношения новым славянам со старыми боярами. Поэтому им периодически доставалось как от тех, так и от других. Царь-батюшка, не удержавшись, выдернул из толпы первого попавшегося и занес кулак.
- Ну чисто дети, - укоризненно произнесла Василиса Премудрая. Ванечка, ты как закончишь валять дурака, распорядись, чтоб тут прибрались. - С этими словами царица направилась в детскую.
Иван, тяжело вздохнув, отпустил шведского посла.
- Кончай базар! - рявкнул он. - Не то осерчаю, - добавил он уже тише. Но все услышали. Попадаться под руку царю-батюшке, когда он серчает, не стоило: никакая реанимация не помогла бы, тем более что в тридевятом ею еще и не пахло. В наступившей тишине отчетливо стал слышен нервный смех Лиха, сидящего на корточках у входной двери.
- Хи-хи-хи... Ма... хи-хи-хи... Ма...
Все члены синдиката, находившиеся в зале, сразу вспомнили о своих обязанностях. Никита Авдеевич нацепил на бедолагу очки, подхватил его на руки и отволок к трону.
- По-моему, он хочет тебе что-то сказать, - таинственно прошептал воевода на ухо Илье, вываливая ему на колени тщедушное тело "народного целителя".
- Что с тобой, болезный? - не на шутку обеспокоился капитан.
- Ма... хи-хи... Ма... хи-хи...
- Папа, будь спок! - Иван сдернул целителя с колен "папы" и энергично перекинул его за трон. - Вылечим.
Туда же метнулись Никита Авдеевич и Чебурашка. Илья попытался было дернуться за ними, но его деликатно тормознул Соловей.
- Царь-батюшка у нас в последнее время наукой врачевания увлекся. Только не любит, когда в это время под рукой вертятся. Ты уж ему не мешай. Уважь брата младшего.