Нежна и опасна

Ма­ше очень шла бе­ремен­ность. Её грудь ста­ла ещё пыш­нее, ка­рие гла­за си­яли ра­достью, а блес­тя­щие во­лосы за­вива­лись в ту­гие мел­кие ко­леч­ки. Она об­ня­ла ме­ня сра­зу пос­ле то­го, как мы прош­ли та­можен­ный и пас­пор­тный кон­троль.

— Спа­сибо, что сог­ла­силась при­ехать, — ска­зала она, це­луя ме­ня в щё­ку — и не сим­во­личес­ки, как при­нято в свет­ской ту­сов­ке, а по-нас­то­яще­му, гу­бами. — Как твоё пле­чо? Силь­но бо­лит?

— Да не очень. По­ка ещё зак­ле­ено плас­ты­рем, но ско­ро за­живёт.

Я са­ма не ожи­дала, что мне так при­ят­но бу­дет уви­деть Ма­шу. Она пах­ла вкус­ны­ми ду­хами, ис­крен­не ра­дова­лась встре­че и лу­чилась по­зити­вом. Её ру­ки, ког­да она об­ни­мала ме­ня, бы­ли тёп­лы­ми и мяг­ки­ми. Я не мог­ла в оче­ред­ной раз не вспом­нить, что мо­ей ма­ме бы­ло бы приб­ли­зитель­но столь­ко же лет. И, мо­жет быть, она бы то­же брыз­га­лась ду­хами, без­за­бот­но сме­ялась и тис­ка­ла ме­ня пос­ле раз­лу­ки.

Пос­ле ме­ня Ма­ша бро­силась на шею от­цу, мрач­но­му и ус­тавше­му пос­ле дол­го­го пе­релё­та, по­том бра­ту, по­том же­ниху. Мол­ча­нов при­тис­нул её к се­бе и чмок­нул в под­став­ленные гу­бы.

Я прис­лу­шалась к се­бе. Ни­чего. Не так боль­но, как я ожи­дала. По­чему-то я из­на­чаль­но не рев­но­вала к Ма­ше. Воз­можно, по­тому, что са­ма хо­рошо к ней от­но­силась. Или по­тому, что приз­на­вала её пра­во на Мол­ча­нова, — выс­тра­дан­ное, вы­меч­танное и про­несён­ное че­рез го­ды. Я то­же его хо­тела, но я хо­тела его все­го два ме­сяца, а она хо­тела его всю жизнь. У неё бы­ло пре­иму­щес­тво, и мне в го­лову не при­ходи­ло его ос­па­ривать.

Ме­ня боль­ше нап­ря­гало то, что ког­да-то он же­нил­ся на Ле­ноч­ке. Вот Ле­ноч­ку я не­долюб­ли­вала, нес­мотря на её ста­тус жер­твы. Я да­же рев­но­вала к ней.

По­ка друж­ная се­мей­ка Ко­ханов­ских-Мол­ча­новых об­ни­малась, це­лова­лась и справ­ля­лась о здо­ровье друг дру­га, как буд­то они не ви­делись де­сять лет, Олег ру­ково­дил сор­ти­ров­кой ба­гажа, вы­зовом так­си и рас­пре­деле­ни­ем гос­ти­ниц. Он бол­тал по те­лефо­ну на ан­глий­ском язы­ке, од­новре­мен­но да­вая ука­зания двум пар­ням из СБ, при­летев­шим с Бо­рисом Ми­хай­ло­вичем. Так­же он взял на се­бя об­ще­ние с пас­са­жира­ми, ко­торых мы при­вез­ли из Пи­тера.

Мне вдруг по­каза­лось, что он слиш­ком су­етит­ся. Рань­ше я за ним та­кого не за­меча­ла.

Ма­ша отор­ва­лась от па­пы, бра­та и же­ниха и по­дош­ла поз­до­ровать­ся к Оле­гу:

— Го­лубев, ты фе­ери­чес­кий дя­тел, — ска­зала она, вста­вая на цы­поч­ки, что­бы по­цело­вать его в щё­ку. — Ты по­чему рань­ше не поб­рился? Я уже и за­была, ка­кой ты кра­сав­чик.

— Ну вот по­тому и не брил­ся, — от­ве­тил Олег. — Что­бы ты не прис­та­вала.

Она гром­ко рас­сме­ялась:

— Го­лубев, я всё оце­нила! Ве­чером го­товь­ся, я на­качаю те­бя ви­ном и бу­ду гряз­но к те­бе прис­та­вать.

На­шу груп­пу, сто­яв­шую в цен­тре за­ла при­лёта, об­те­кал плот­ный люд­ской по­ток. Мы яв­но всем ме­шали. От не­умол­чно­го го­мона и ус­та­лос­ти у ме­ня зак­ру­жилась го­лова.

— Ве­чером я бу­ду дрых­нуть в гос­ти­нице, а не пь­янс­тво­вать с бе­ремен­ной жен­щи­ной.

— Да щаз! — воз­му­тилась Ма­ша. — Ни­каких гос­ти­ниц. Отец, ес­ли хо­чет, пусть жи­вёт в «Хил­то­не» со сво­ими те­лох­ра­ните­лями, а ты бу­дешь жить у нас. Най­дём мы те­бе сво­бод­ную кро­вать!

— Ну, Ма­ша, ну на­фига… — поп­ро­бовал воз­му­тить­ся Олег, но она его не слу­шала.

Пос­ле не­дол­го­го об­сужде­ния бы­ло ре­шено, что Бо­рис Ми­хай­ло­вич, двое ох­ранни­ков и вто­рой пи­лот Са­ша по­селят­ся в гос­ти­нице. Они бу­дут спо­кой­но от­ды­хать (то есть спать днём во из­бе­жание джет­ла­га), зна­комить­ся с го­родом (ку­шать удон в Литл То­кио) и за­нимать­ся биз­не­сом (у слу­ги на­рода бы­ли наз­на­чены де­ловые встре­чи). Ос­таль­ные — мы с Ки­рил­лом и Олег — по­селим­ся в до­ме Ма­ши и Мол­ча­нова. А «за­пас­ные» пи­лоты со стю­ар­десса­ми пла­ниро­вали уле­теть в Пи­тер уже се­год­ня ве­чером, что­бы вер­нуть­ся за на­ми че­рез не­делю.

Свадь­ба бы­ла наз­на­чена на сле­ду­ющий чет­верг.