Нежна и опасна

У ме­ня уже был стар­ший брат — еди­нок­ровный. Сын па­пы от пер­во­го бра­ка. Ког­да мне бы­ло три или че­тыре го­да, они с ма­терью у­еха­ли из Ов­ся­нов­ки — по­это­му я его не пом­ни­ла. В детс­тве я час­то расс­пра­шива­ла де­душ­ку, ка­ким он был. Мне очень не хва­тало род­но­го и близ­ко­го че­лове­ка, и я с тос­кой вспо­мина­ла о по­терян­ном бра­тике. Дед ме­ня «ус­по­ка­ивал»: «Да не ду­май ты о нём! Он так-то бе­довый па­цан был, не стал бы во­зить­ся с дев­чонкой». «Что зна­чит бе­довый?» — спра­шива­ла я. «Ну, бор­зый та­кой, ху­лига­нил по по­сёл­ку. Ла­рёк с си­гаре­тами под­жёг, ут­ку у Де­нисо­вых ук­рал. Пра­виль­но мать его увез­ла. Мо­жет, в го­роде он об­ра­зумит­ся». В ка­ком имен­но го­роде дол­жен был об­ра­зумить­ся мой брат, дед не знал. В Пи­тере или Пет­ро­завод­ске? Или, мо­жет быть, в Мур­ман­ске? Или в Ар­хангель­ске?

Я при­кину­ла: сей­час мо­ему бра­ту дол­жно быть чуть за трид­цать. Его зва­ли Вик­тор, а фа­милия — Ану­ков, ес­ли он ос­та­вил фа­милию на­шего от­ца. Боль­ше я о бра­те ни­чего не зна­ла.

А те­перь у ме­ня по­явил­ся ещё один бра­тиш­ка.

Слу­чись та­кое чу­до нес­коль­ко лет на­зад, я бы пры­гала от счастья. Брат! Взрос­лый! Ум­ный! Лёт­чик! Но сей­час я не ви­дела по­водов для осо­бен­ной ра­дос­ти. Я вер­ну­лась в са­лон, сня­ла нос­ки в би­рюзо­вый го­рошек, тща­тель­но ска­тала в ко­мок и за­суну­ла в по­тай­ной кар­ман су­моч­ки. Это бу­дет мой обе­рег. Я ре­шила: каж­дый раз, ког­да мне по­кажет­ся, что он по-осо­бен­но­му на ме­ня смот­рит, или го­ворит что-то не­подо­ба­ющее, или не­ров­но ды­шит в мою сто­рону, я бу­ду дос­та­вать этот ко­мочек и вспо­минать се­год­няшний раз­го­вор в за­литой сол­нцем пи­лот­ской ка­бине.

«Это единс­твен­ное, что я мо­гу те­бе пред­ло­жить».

Отец на­писал: «Бо­рись за своё счастье, ни­чего не бой­ся, нас­то­ящая лю­бовь всё оп­равды­ва­ет». Но с кем бо­роть­ся? С Мол­ча­новым? Он всё для се­бя ре­шил, его не сдви­нуть с выб­ранной по­зиции. Дол­жно быть, он мно­го об этом раз­мышлял: как в од­ну лод­ку пог­ру­зить вол­ка, ко­зу и ка­пус­ту. И на­шёл за­меча­тель­ный вы­ход: объ­явить ка­пус­ту сес­трой.

А я-то нер­вни­чала, гре­зила о нём, стро­ила воз­душные зам­ки, ис­пы­тыва­ла пе­ред Ки­рил­лом и Ма­шей чувс­тво ви­ны, ко­леба­лась, сом­не­валась, тер­за­лась — а у не­го всё прос­то: «Мы дол­жны стать родс­твен­ни­ками». Всё за­будет­ся. Всё прой­дёт. Всё пе­реме­лет­ся.

Приш­ло вре­мя пос­мотреть прав­де в гла­за: у Мол­ча­нова не бы­ло ко мне силь­но­го вле­чения. Ес­ли бы бы­ло, он не смог бы вес­ти се­бя так сдер­жанно, доб­ро­жела­тель­но и адек­ватно. Его бы штор­ми­ло не ху­же ме­ня. Он бы не ус­то­ял пе­ред мо­ими чувс­тва­ми, ко­торые я от не­го не пря­тала и мно­го раз вы­казы­вала. Я объ­яс­ни­лась ему в люб­ви в «Стар­баксе», со­об­щив, что влю­билась впер­вые в жиз­ни — но не в Ки­рил­ла. «Ты зна­ешь, что я хо­чу ска­зать». Я про­ник­ла в его спаль­ню и чес­тно со­об­щи­ла в гла­зок ка­меры, что ску­чаю. «Я хо­чу быть с то­бой, я люб­лю те­бя». И да­же се­год­ня я до­мога­лась от­ве­та на воп­рос что нам де­лать, не скры­вая сво­их на­мере­ний.

Я всег­да вы­ража­лась пре­дель­но яс­но.

Ес­ли бы Мол­ча­нов был хоть ка­пель­ку влюб­лён, он бы не смог от­ши­вать ме­ня раз за ра­зом. Он жи­вой муж­чи­на, а не ку­сок ка­рель­ско­го гра­нита. Всё, что я о нём зна­ла, — ис­то­рия его друж­бы с Ки­рил­лом, от­но­шения с Ма­шей, свадь­ба и раз­вод с Ле­ной, — всё го­вори­ло том, что он эмо­ци­ональ­ный, тон­ко чувс­тву­ющий, а иног­да да­же им­пуль­сив­ный че­ловек.

Прос­то он не лю­бил ме­ня. Вот и всё. Да, он что-то ис­пы­тывал, но это что-то бы­ло нас­толь­ко не­сущес­твен­ным, что лег­ко сбра­сыва­лось со сче­тов.

Я не ис­пы­тыва­ла го­речи. Мол­ча­нов ме­ня от­верг, но сде­лал это, не ос­корбив и не оби­дев. К то­му же по­доб­ное слу­чилось не впер­вые. Сколь­ко раз он дол­жен пов­то­рить, что не за­ин­те­ресо­ван в от­но­шени­ях со мной, преж­де чем я пой­му и от­ста­ну? Приш­ла по­ра ус­лы­шать его. И по­верить ему. Это ру­копо­жатие пос­та­вило жир­ную и окон­ча­тель­ную точ­ку в на­шей нес­бывшей­ся люб­ви.

Я ог­ля­делась.

Олег всё ещё чи­тал кни­гу о неж­ных на­каза­ни­ях. Он быс­тро пе­релис­ты­вал стра­ницы, иног­да вски­дывая бро­ви, а иног­да гром­ко и оза­дачен­но хмы­кая. Без бо­роды и с нор­маль­ной че­лове­чес­кой стриж­кой он уже не на­поми­нал лес­но­го бро­дягу или го­род­ско­го бом­жа. Он стал весь­ма прив­ле­катель­ным муж­чи­ной сред­не­го воз­раста. Да, не мо­лод, но и не нас­толь­ко стар, что­бы пе­рес­тать нра­вить­ся жен­щи­нам. На­вер­ня­ка он поль­зо­вал­ся бе­шеной по­пуляр­ностью у да­мочек баль­за­ков­ско­го воз­раста, пред­по­читав­ших круп­ных мол­ча­ливых сам­цов. Но Олег не со­бирал­ся же­нить­ся. Он хра­нил вер­ность сво­ей од­но­кур­сни­це, с ко­торой пе­режил ро­ман сто лет на­зад, — хо­тя вряд ли он пла­ниро­вал ос­та­вать­ся хо­лос­тя­ком до кон­ца жиз­ни. Прос­то так сло­жилось.

А Ки­рилл, нап­ро­тив, обе­щал Ле­ноч­ке не же­нить­ся ни на ком, кро­ме неё. Од­на­ко он со­бирал­ся на­рушить клят­ву и же­нить­ся на под­хо­дящей де­вуш­ке. Я не сом­не­валась, что ра­но или поз­дно он та­кую встре­тит, нес­мотря на уве­рен­ность Ле­ны.

Я гля­нула на Бо­риса Ми­хай­ло­вича, дре­мав­ше­го на ди­ване с по­вяз­кой на гла­зах. У это­го то­же бы­ли боль­шие проб­ле­мы с лич­ной жизнью. Его же­на уш­ла к пар­тнё­ру по биз­не­су двад­цать пять лет на­зад. Бро­сила дво­их де­тей и ука­тила в Аме­рику за но­вой лю­бовью и луч­шей до­лей. По­чему он не же­нил­ся вто­рой раз? Не за­хотел? Ре­шил, что про­ще и де­шев­ле об­хо­дить­ся лю­бов­ни­цами? Ско­ро он встре­тит­ся с быв­шей суп­ру­гой на свадь­бе до­чери, ко­торая ждёт ре­бён­ка от муж­чи­ны сво­ей меч­ты. Ей то­же приш­лось нес­ладко. Сколь­ко Па­ше бы­ло лет, ког­да она раз­гля­дела его про­буж­да­ющу­юся му­жес­твен­ность? Две­над­цать? Ма­шу уку­сила бе­зобид­ная змей­ка, а ма­лень­кий Па­ша ис­пу­гал­ся и по­пытал­ся от­со­сать яд…

Ни у ко­го не скла­дыва­лось прос­то. С че­го я взя­ла, что ста­ну ис­клю­чени­ем?

Я об­ве­ла взгля­дом ос­таль­ных пас­са­жиров. На­вер­ня­ка у каж­до­го бы­ла своя ис­то­рия люб­ви, страс­ти, ра­зоча­рова­ния, неж­ности или одер­жи­мос­ти. И ни­чего, все жи­ли даль­ше. И я бу­ду жить. Ес­ли мы не мо­жем быть лю­бов­ни­ками, то быть бра­том и сес­трой — не та­кая уж пло­хая аль­тер­на­тива. Мы не на­дела­ли глу­пос­тей, не раз­би­ли чу­жие сер­дца, не ис­ко­вер­ка­ли жиз­ни — это уже дос­ти­жение.

А глав­ное — мы мог­ли смот­реть друг дру­гу в гла­за, не крас­нея от сты­да.