Нежна и опасна

Са­молёт тро­нул­ся и по­катил­ся по ру­лёж­ной до­рож­ке. За ил­лю­мина­тора­ми проп­лы­вали зда­ние а­эро­вок­за­ла и са­молё­ты дру­гих ави­аком­па­ний. Гла­за сколь­зи­ли по на­ряд­ным раз­ноцвет­ным фю­зеля­жам и инос­тран­ным бук­вам, но мыс­ленно я на­ходи­лась я ка­бине «бо­ин­га», ря­дом с Мол­ча­новым. Я ви­дела его ру­сый за­тылок, боль­шие на­уш­ни­ки с мик­ро­фоном око­ло рта и пра­вую ру­ку, ка­са­ющу­юся ры­чагов уп­равле­ния. Он ка­сал­ся их так лег­ко и неб­режно, слов­но кон­тро­лиро­вал мно­готон­ную ма­шину си­лой ра­зума. Слов­но он был с ней од­ним це­лым.

Воз­можно, что и прав­да был.

Это сли­яние пи­лота и са­молё­та вос­хи­щало ме­ня. Мне хо­телось от­дать­ся это­му прек­расно­му ле­татель­но­му ап­па­рату, уп­равля­вшемуся прек­расным муж­чи­ной. Я зак­ры­ла гла­за и рас­сла­билась в крес­ле. Ру­ки спо­кой­но ле­жали на под­ло­кот­ни­ках, но­ги сто­яли на тол­стом ков­ро­вом пок­ры­тии, че­рез ко­торое в те­ло про­ника­ли ще­кот­ные виб­ра­ции. На нес­коль­ко се­кунд мы ос­та­нови­лись в на­чале взлёт­ной по­лосы, а по­том дви­гате­ли взре­вели, са­молёт ри­нул­ся впе­рёд, и ме­ня вжа­ло в крес­ло. Я до­вери­лась этой не­одо­лимой си­ле. Впер­вые в жиз­ни я не бо­ялась по­лёта — я его хо­тела! И, к сво­ему удив­ле­нию и смущению, я по­луча­ла не­под­дель­ное удо­воль­ствие от взлё­та. Что-то дро­жало и слад­ко сжи­малось внут­ри. Мне ка­залось, что это Мол­ча­нов под­хва­тыва­ет ме­ня на ру­ки, креп­ко об­ни­ма­ет и уно­сит в не­беса. Он был мо­им бо­гом в этот мо­мент.

***

Са­молёт наб­рал вы­соту, и яр­кое ут­реннее сол­нце хлы­нуло в са­лон. Гул дви­гате­лей стих. Од­ни пас­са­жиры дос­та­ли по­вяз­ки на гла­за и раз­ло­жили крес­ла в пол­но­цен­ные кро­вати, дру­гие от­стег­ну­лись и раз­бре­лись кто ку­да: в ту­але­ты, на кам­буз или на пус­то­вав­ший ди­ван. Они ус­тра­ива­лись на нём, слов­но на­ходи­лись в собс­твен­ной гос­ти­ной: с кни­гами, по­душ­ка­ми и план­ше­тами. Пар­ни из СБ о чём-то бе­седо­вали и сме­ялись.

Стю­ар­дессы при­кати­ли те­леж­ку и на­чали выг­ру­жать на стол чип­сы, ореш­ки, упа­ков­ки с пон­чи­ками и бу­тыл­ки с во­дой и то­мат­ным со­ком.

Ки­рилл то­же под­нялся:

— Пой­дём, ко­фе попь­ём.

Я вста­ла и нап­ра­вилась в нос са­молё­та. Вре­мя слов­но за­мед­ли­лось. Я ви­дела, как от­кры­ва­ет­ся бро­ниро­ван­ная дверь в ка­бину пи­лотов, и от­ту­да вы­ходит Мол­ча­нов. В бе­лос­нежной ру­баш­ке с по­гона­ми, в гал­сту­ке и ве­лико­леп­но си­дящих фор­менных брю­ках. Вы­сокий (нам­но­го вы­ше, чем я за­пом­ни­ла!), строй­ный, ши­рокоп­ле­чий, за­горе­лый, бе­лозу­бый, не­выно­симо прив­ле­катель­ный. Он ши­роко улы­бал­ся и смот­рел пря­мо на ме­ня. Мои но­ги под­ко­сились. Я вце­пилась в чей-то под­го­лов­ник и ос­та­нови­лась пос­ре­ди про­хода.