Нежна и опасна

Я выш­ла из ка­фе с мар­ци­пано­вым сер­дцем в ру­ках. Ко­фе я ос­та­вила нет­ро­нутым, а сер­дце, пе­ревя­зан­ное бан­ти­ком, ос­та­вить не смог­ла. Я за­вер­ну­ла его в сал­фетку и заб­ра­ла с со­бой.

Олег си­дел за улич­ным сто­ликом, ку­рил и раз­гля­дывал пёс­трую тол­пу ту­рис­тов. Дождь кон­чился, из-за об­ла­ков про­бива­лось сол­нце. Я при­села нап­ро­тив не­го. Он пыт­ли­во на ме­ня гля­нул и рас­сла­бил­ся. На­вер­ное, бо­ял­ся уви­деть нес­час­тное зап­ла­кан­ное ли­цо.

— Спа­сибо вам, — ска­зала я.

— Не за что. Я счи­таю, они бы­ли неп­ра­вы, что не пе­реда­ли пись­мо род­ным. Та­кие ве­щи нель­зя ута­ивать.

— Ес­ли бы не вы, я бы его ни­ког­да не про­чита­ла. Те­перь я по­нимаю, по­чему вы по­дума­ли, что отец не ви­новат.

— И по­чему же? — спро­сил он с та­ким ин­те­ресом, слов­но в пись­ме содержались веские до­каза­тель­ства не­винов­ности.

— По­тому что он лю­бил её боль­ше жиз­ни! За­ботил­ся о ней, бе­рёг, меч­тал о бу­дущем. Я ещё не встре­чала та­кой люб­ви. Он не мог её убить. Прос­то не мог — и всё!

Олег спро­сил серь­ёз­но:

— Для те­бя это мно­го зна­чит, да?

— Да! Зна­ете, это ужас­но — быть до­черью убий­цы и его жер­твы. Я с детс­тва слы­шала за спи­ной: «При­кинь, её пап­ка грох­нул её мам­ку!». Ме­ня вро­де как жа­лели, уго­щали яб­ло­ками и кон­фе­тами, но это бы­ла прит­ворная жа­лость — я это чувс­тво­вала. На са­мом де­ле они ду­мали, что я то­же мо­гу ко­го-ни­будь убить, или ме­ня кто-ни­будь убь­ёт — ну, в об­щем, счи­тали ме­ня не сов­сем нор­маль­ной.

Он кив­нул и дос­тал из пач­ки ещё од­ну си­гаре­ту. При­курил, прик­ры­вая ого­нёк ла­доня­ми от вет­ра. Я про­дол­жи­ла:

— Я и са­ма так ду­мала. Слы­шали — от осин­ки не ро­дят­ся апель­син­ки? Я ду­мала: кто же я та­кая, ес­ли мой отец убий­ца, а мать — раз­лучни­ца и стер­ва? Я пок­ля­лась, что не пов­то­рю её оши­бок. Не бу­ду та­кой, как она. Не поз­во­лю страс­ти за­тума­нить ра­зум, не влюб­люсь в чу­жого муж­чи­ну. А ещё луч­ше — во­об­ще ни­ког­да не влюб­люсь! От люб­ви од­ни проб­ле­мы. Лю­бовь — это смерть.

Олег нах­му­рил­ся и сде­лал та­кое дви­жение, слов­но хо­тел взять ме­ня за ру­ку. Я улыб­ну­лась:

— Нет-нет, я в по­ряд­ке! Лю­бовь — это не смерть. Па­па — не убий­ца, ма­ма — не стер­ва. Я — нор­маль­ная… — Я зап­ну­лась и ска­зала от­кро­вен­но: — Нет, я по­ка не очень нор­маль­ная. Я глу­пая прос­ти­тут­ка, ко­торая за­пута­лась и не зна­ет, что де­лать даль­ше. Но я рас­пу­та­юсь.

— Мне ка­жет­ся, ты уже мно­го сде­лала в этом нап­равле­нии, — ска­зал Олег.

— Да?

— Ты спас­ла че­лове­ка, сот­рудни­ча­ешь со следс­тви­ем, за­ботишь­ся о де­душ­ке, выс­тра­ива­ешь чес­тные от­но­шения с не­жена­тым муж­чи­ной. Ты бро­сила эс­корт, — пе­речис­лял он. — Это не так уж ма­ло для на­чала.

Ме­ня ре­зану­ли сло­ва «выс­тра­ива­ешь чес­тные от­но­шения». Я бы­ла так взвол­но­вана и эмо­ци­ональ­но взвин­че­на пись­мом от­ца, что мне за­хоте­лось от­крыть­ся Оле­гу. Я ус­та­ла всё но­сить в се­бе. Мне ка­залось, он спо­собен по­нять ме­ня и да­же что-то по­сове­товать.

— У нас не всё лад­но с Ки­рил­лом, — приз­на­лась я. — Меж­ду на­ми нет боль­шой люб­ви, толь­ко сим­па­тия и неж­ность. У не­го ещё и страсть, а у ме­ня и страс­ти нет.

Олег при­под­нял бро­ви и за­дум­чи­во по­шеве­лил бо­родой.

— Ну, вы же не­дол­го вмес­те. Вы оба неп­ростые лю­ди — ска­жем так, с неп­ростой судь­бой, — по­это­му нуж­но вре­мя. Боль­шая лю­бовь не по­яв­ля­ет­ся на пус­том мес­те, ей нуж­но соз­реть и рас­цвес­ти. Я не боль­шой спе­ци­алист в любо­вных делах, учи­тывая мой не­удач­ный опыт, но ду­маю, со вре­менем у вас с Ки­рил­лом всё на­ладит­ся.

— Воз­можно, — выр­ва­лось у ме­ня, — ес­ли я раз­люблю Па­шу Мол­ча­нова.

Его взгляд сде­лал­ся цеп­ким:

— Ты влюб­ле­на в Па­шу? Дав­но? У вас что-то бы­ло?

Я по­кача­ла го­ловой:

— Ни­чего, он да­же паль­цем ме­ня не кос­нулся. Но я пос­то­ян­но ду­маю о нём, он — моё на­важ­де­ние, моя не­дос­ти­жимая меч­та. Толь­ко не пи­шите об этом в от­чё­те, лад­но? Ник­то не зна­ет, кро­ме вас. И не на­до, что­бы кто-то знал.

— Не бу­ду, это твоё лич­ное де­ло. Уве­рена, ты спра­вишь­ся. А ес­ли не спра­вишь­ся — об­ра­щай­ся ко мне, по­могу чем смо­гу. Хо­тя, — улыб­нулся Олег, — я не гей, мне труд­но по­нять, чем Па­ша прив­ле­катель­ней Ки­рил­ла. — Он всё-та­ки вста­вил шпиль­ку про гей­ство! — Пой­дём, нам по­ра на ях­ту.

Я вста­ла:

— А убий­цу вы про­дол­жи­те ис­кать?

— Да, у ме­ня наз­на­чено нес­коль­ко встреч. Вер­нёмся из Аме­рики, и я вплот­ную зай­мусь этим де­лом. Мы най­дём убий­цу тво­ей ма­тери и, ес­ли по­лучит­ся, добь­ём­ся оп­равда­ния для от­ца.