Нежна и опасна

Поз­дно ве­чером Ки­рилл за­сел в сво­ём ка­бине­те, а я уш­ла в квар­ти­ру Ма­ши. Мне хо­телось про­вес­ти вре­мя с де­душ­кой: зав­тра Ко­ля со­бирал­ся от­везти его в Ов­ся­нов­ку, а пос­ле вер­нуть­ся в Пи­тер со все­ми сво­ими ве­щами. Де­душ­ка ос­та­нет­ся в по­сёл­ке один. Ра­зуме­ет­ся, там бы­ли со­седи и друзья, но родс­твен­ни­ков кро­ме ме­ня не бы­ло, а Ко­лю он счи­тал чуть ли зя­тем. Те­перь и Ко­ля у­едет.

Де­душ­ка ещё не спал. Он си­дел в кро­вати и чи­тал жур­нал с боль­шим са­молё­том на об­ложке. На­вер­ное, Мол­ча­нов за­был уб­рать. Он вез­де раз­бра­сывал свои жур­на­лы.

Я се­ла на кро­вать, опер­лась спи­ной на из­но­жие и об­ня­ла ко­лени ру­ками.

— Зна­ешь, я по­дума­ла над тем, что ты ска­зал. Ты прав — нет смыс­ла жить с че­лове­ком, ес­ли не лю­бишь его всей ду­шой. У ме­ня как-то не по­луча­ет­ся по рас­чё­ту.

За­бав­но: за день­ги по­луча­лось, а про рас­чё­ту — нет. Дед от­ло­жил жур­нал и пос­мотрел по­верх оч­ков:

— Ты сов­сем его не лю­бишь?

— Да нет, нем­но­го люб­лю, но по срав­не­нию с тем, как я люб­лю…

Я ос­та­нови­лась и при­куси­ла язык.

— Что, есть дру­гой маль­чик?

Я вздох­ну­ла. Всё рав­но сло­ва выр­ва­лись, и их не вер­нуть об­ратно. На­до го­ворить прав­ду — хо­тя бы часть.

— Да, есть. Но мы не мо­жем быть вмес­те, это ис­клю­чено.

— Он же­нат? — до­гадал­ся де­душ­ка.

А как он мог не до­гадать­ся? Его единс­твен­ная дочь то­же влю­билась в же­нато­го муж­чи­ну. Де­душ­ка от­лично знал, что оз­на­ча­ет фра­за «мы не мо­жем быть вмес­те». И знал, к че­му при­водит раз­ру­шение чу­жой семьи. А те­перь и внуч­ка пош­ла по сколь­зкой и кри­вой до­рож­ке.

Я кив­ну­ла. Мне бы­ло стыд­но приз­на­вать­ся, но врать де­ду не хо­телось.

— Эх, Аня, Аня. Ты не мо­жешь быть с тем, ко­го лю­бишь, и ре­шила быть с тем, кто лю­бит те­бя. Так-то по­нят­но, но это… это…

Ка­кое сло­во под­би­рал дед? Пло­хо? Не­выно­симо? Без­нравс­твен­но?

— Я те­бя знаю, внуч­ка, та­кая двой­ная жизнь — не для те­бя, — за­кон­чил он.

— На­вер­ное, мне при­дёт­ся уй­ти от Ки­рил­ла.

На­конец я это оз­ву­чила. Мы вмес­те все­го нес­коль­ко дней, а всё уже так пло­хо. Я не лю­била его, он не лю­бил ме­ня. С сек­сом то­же ни­чего не выш­ло, я сно­ва на­чала си­мули­ровать.

— Вер­нёшь­ся в Ов­ся­нов­ку?

Впер­вые эта мысль ме­ня не пу­гала. Там не бу­дет ни Ки­рил­ла, ни Мол­ча­нова, ни да­же Ко­ли. Я ос­та­нусь од­на и бу­ду жить спо­кой­ной прос­той жизнью, не рис­куя из­ра­нить своё сер­дце ещё боль­ше. Пой­ду ра­ботать кас­си­ром в лес­пром­хоз. А дед бу­дет коп­тить ры­бу для дач­ни­ков.

Я улыб­ну­лась:

— Не знаю. Мо­жет быть. По­чему бы и нет?

Встре­ча с Ле­ноч­кой и от­кры­тие по по­воду чувств Ки­рил­ла боль­но по мне уда­рили. Я са­ма не ожи­дала, как силь­но ме­ня расс­тро­ит тот факт, что Ки­рилл до сих пор к ней при­вязан. Ещё боль­шие стра­дания при­носи­ла мысль о том, что эта жен­щи­на бы­ла за­мужем за Мол­ча­новым. Я ви­дела их вдво­ём — их улыб­ки, объ­ятия, по­целуи, секс — с та­кой от­чётли­востью, слов­но в мо­ём моз­гу кру­тили пор­но­фильм. И я не мог­ла его вык­лю­чить.

Впер­вые в жиз­ни ме­ня ко­рёжи­ло от жгу­чей не­обуз­данной рев­ности. Это бы­ло не­выно­симо. При­том я зна­ла, что Ле­ну он боль­ше не лю­бит (ес­ли во­об­ще ког­да-ни­будь лю­бил), что у не­го дру­гая семья, что ско­ро он же­нит­ся на Ма­ше. Но к Ма­ше я ни­чуть не рев­но­вала. Воз­можно, за­видо­вала, но не рев­но­вала. А вот Ле­на выз­ва­ла во мне шквал не­гатив­ных эмо­ций. И са­мую ка­пель­ку жа­лос­ти — из-за её нес­час­тных глаз.

 

***

Ки­рилл уви­дел, что я вер­ну­лась, и вы­шел из по­лутём­но­го ка­бине­та, где го­рел толь­ко эк­ран компь­юте­ра.

— Из­ви­ни, мне нуж­но ещё по­рабо­тать. У ме­ня на па­рохо­де проб­ле­мы.

Он да­же не раз­делся пос­ле пре­зен­та­ции: снял лишь пид­жак и ос­ла­бил узел гал­сту­ка.

— Лад­но, тог­да я пой­ду спать.

Он шаг­нул ко мне, взял за под­бо­родок и при­под­нял:

— С то­бой всё в по­ряд­ке?

Мне хо­телось спро­сить: «А с то­бой?». По­ка мы еха­ли от гос­ти­ницы до­мой, Ки­рилл не по­пытал­ся со мной по­гово­рить. Он не спро­сил, от­ку­да я знаю, что Ле­на пят­надцать лет на не­го злит­ся. Не спро­сил, о чём мы бе­седо­вали у сто­ла с за­кус­ка­ми. Он во­об­ще ни­как не по­пытал­ся объ­яс­нить­ся. Воз­можно, он да­же не по­нял, что я по­чувс­тво­вала его от­но­шение к Ле­не. По­хоже, он счи­тал, что хо­рошо скры­ва­ет собс­твен­ные эмо­ции. Так сто­ит ли сей­час под­ни­мать этот воп­рос? Я спро­шу: «Ты до сих пор лю­бишь Ле­ну?», — а он от­ве­тит: «Нет, те­бе по­каза­лось», — и на этом те­ма бу­дет зак­ры­та.

— Всё нор­маль­но, — ска­зала я. — Хо­тя… мож­но за­дать лич­ный воп­рос?

Он кив­нул.

— По­чему ты ещё не же­нат?

Он чуть нах­му­рил­ся, как буд­то это был очень глу­пый лич­ный воп­рос.

— Мне все­го трид­цать два го­да, Ань. Я по­ка не встре­тил под­хо­дящую де­вуш­ку. А по­чему ты спра­шива­ешь?

Я по­жала од­ним пле­чом:

— Прос­то ин­те­рес­но. Ты кра­сивый, бо­гатый и ус­пешный — в об­щем, за­вид­ный же­них. Не­уже­ли не бы­ло пре­тен­денток на твою ру­ку? Это как-то по­доз­ри­тель­но, — я улыб­ну­лась, что­бы он не оби­дел­ся.

— По­нят­но, — про­тянул он, — те­бе кто-то ска­зал, что я гей.

Я прыс­ну­ла:

— Нет! Да я бы и не по­вери­ла!

— Зна­ешь, ког­да те­бе за трид­цать, а ты ус­пешный и хо­лос­той, то за­вис­тни­ки на­чина­ют рас­пускать сплет­ни. Они го­ворят, что ты гей, им­по­тент, из­вра­щенец, боль­ной на го­лову, ми­зан­троп, со­ци­офоб, же­ноне­навис­тник и ку­чу дру­гой че­пухи. Ты ещё не раз с этим стол­кнёшь­ся. — Он нак­ло­нил­ся ко мне: — Не верь ни­чему, что го­ворят лю­ди. Верь толь­ко мне.

Он под­хва­тил ме­ня на ру­ки и по­нёс в ка­бинет. Го­лова зак­ру­жилась.

— Ку­да ты… — я не ус­пе­ла спро­сить, как он по­цело­вал ме­ня в гу­бы. — А как же па­роход?

Он сдви­нул пач­ку до­кумен­тов и по­садил ме­ня на край сто­ла.

— По­дож­дёт, — он то­роп­ли­во рас­стё­гивал ру­баш­ку и ре­мень од­новре­мен­но. — Всё по­дож­дёт. Ань­ка, ты не по­нима­ешь, что ты для ме­ня зна­чишь.

Он на­валил­ся на ме­ня, це­луя и ук­ла­дывая на спи­ну. Под­нял по­дол платья и под­це­пил тру­сики.

— Я с ума по те­бе схо­жу.

Ста­щил бельё и раз­вёл мне но­ги, под­хва­тывая под ко­лен­ки и под­тя­гивая к се­бе.

— Это ка­кое-то пом­ра­чение.

Он рыв­ком во­шёл в ме­ня.

И опять без пре­зер­ва­тива.