Степь 2

Ветерок хоть и казался ласковым, но за ним чувствовалась такая немереная мощь, что кутырка даже дёрнулась, порываясь рвануть отсюда, куда глаза глядят, но не тут-то было. Дуновение имело не только могучую силу, но и абсолютную власть над ней, поэтому царская дочь только и смогла что дёрнулась, но большего сделать у неё не получилось.

Поток обтекающего воздуха становился плотнее и по ощущениям гуще, пока его консистенция не уподобилось речной воде. Дыхание Райс само собой стало медленным и тягучим, будто не воздух вдыхает, а воду.

Она и не поняла, как это у неё получалось. Каждый вдох с выдохом из-за вязкости воздуха растягивался на один удар сердца дольше предыдущего. Кутырка не знала почему, но со страха только и делала, что считала удары собственного пульса, колотившего гулким глухим стуком по ушам.

Сначала вдох и выдох составлял восемь ударов сердца-молота. Через пару вдохов увеличившись до девяти и так далее. Сколько времени ушло на замедление дыхания, ярица понятия не имела, так как всецело занималась подсчётом долбящих ударов в голове, но в один прекрасный момент неожиданно почувствовала, будто жидкий воздух начал в неё просачиваться не через дыхание, а через всю кожу, то и дело вихрясь и порождая маленькие смерчи. Сначала непосредственно под кожей, затем ввинчиваясь всё глубже и глубже и, в конце концов, они забуравили внутри всего тела.

Когда же вихри проникли в голову, перед зажмуренными глазами Райс вспыхнули красочные ведения. Вокруг стало светло, но ни как бывает днём, а будто ночь подсветили факелами, только никакого огня нигде не видела.

То тут, то там замелькали странные фигуры чудовищ, излучающих тусклый свет и освещающих холм своими бесформенными телами. Двигались эти сияющие тени настолько быстро, что ярица не успевала их как следует рассматривать. К тому же при движении они расплывались, размазывались, теряя контуры и резкость собственных очертаний, но то, что мельтешащие сущности казались странными, Райс успевала улавливать. У одного рога разглядела, у второго лапы когтистые, у третьего морду с тусклым огнём, пылающим прямо в пасти.

Тут на девку кто-то навалился сверху, прижав к камню, да так, что чуть дух не выбил, и с грубой силой принялся раздвигать ей ноги. При этом у царской дочери сама собой вспыхнула перед распахнутыми глазами радуга, видимо со страха, и по телу пробежала вожделенная услада.

Она продолжала не дышать, впитывая тягучий воздух всем телом и в паху почувствовала острый вихревой смерч буравчиком, тыкающимся в районе её волосатой щёлки. Стало настолько приятно, что волосы под шапкой зашевелились и дыбом выстроились.

Но рыжая тут же опомнилась, и с негодованием осознала, что какая-то сволочь пытается её насиловать! Не отдавая тогда себе отчёт, что это Всемогущий Бог, девка просто не успела даже подумать о такой возможности, она кинулась вовсю сопротивляться и всячески пытаться избежать глумления над своей целомудренностью.

Шевельнуться не могла от прижавшей к камню силы, но бессознательно, сама того не понимая врубила меж ног судорогу до дикой боли в промежности. Из расслабленных рук, валяющихся плетьми вдоль тела, шибанула в предполагаемый отросток насильника нервные плети и при этом умудрилась запечатать своё девичье сокровище дрожью земли с мертвецким холодом, даже не формируя его в голове, а прямо там и сразу, и со всей дури на что сподобилась.

Раздался оглушающий рёв, враз оглушивший кутырку. Низкий, громкий. Такой, что камень под ней завибрировал и ощутимо забил трясучкой по спине. И в тот момент насильник с ужасающим небесным громом вошёл в неё разрывающим ураганом, сносящим все её защиты на своём пути. Боль прошила ярицу снизу доверху, разрывая тело в мелкие клочья. По крайней мере, так девице показалось.

Кутырка тоже попыталась завизжать, только у неё ничего не вышло, так как её пылающие жаром губы залепило нечто ледяное и склизкое, словно покойник вымоченный в колодце впился поцелуем, жадно присасываясь к живой плоти, и её визг захлебнулся в этом засосе, вымораживающим душу.

Дева зажмурилась, а закрыв глаза, потеряла всякие ощущения. Притом совсем перестала что-либо чувствовать, оттого и сделать ничего не могла, как ни пробовала. Тело будто вовсе пропало. Остались одни неприкаянные мысли. Райс принялась скороговоркой бубнить про себя заветные слова, хотя с потерей туловища и эмоции в раз улетучились, отчего рыжая и так прибывала в полном спокойствии, а терпеть вообще оказалось нечего.

Пролежав в таком странном состоянии какое-то время и решив посмотреть, что делается снаружи, резко распахнула лазоревые глаза. Ощущения тут же вернулись. Молодка сразу почувствовала, как безобидным на вид взмахом ресниц, с какой-то божественной силою сбросила с себя «надругателя»! Притом не только насильника отшвырнула ни пойми куда, но и сама, похоже, улетела в звёздное небо, закружившееся перед глазами в мертвенном спокойствии.

Пропал тягучий воздух, остался пустой, звенящий, скованный морозом. Райс тяжело и часто задышала, будто вынырнула из воды на последнем издыхании. Перед глазами в слезах плавали звёзды, и она ощущала себя парящей в космосе. Тело по-прежнему не слушалось хотя оков не чувствовала, но продолжало оставаться будто ватным и не её. Райс могла лишь хлопать ресницами и еле-еле шевелить губами. Ими-то и занялась царская дочь, шепча бессвязные мольбы, где самым главным словом шепталось «мамочки».

Наконец, слёзы стекли на виски, проясняя взор. Утереться-то не могла. Руки ноги не слушались. Сколько бы ни корячилась, ни согнуться, ни разогнуться. Тогда психанув на беспомощность, взяла и скрутила тело судорогой, пытаясь привести его в послушное состояние и с облегчением выдохнула. Ожило мясо с костями. И на том спасибо Троице. Попыталась сесть, но вместо этого, стала крутиться в воздухе, и перевернувшись через ноги вперёд, резко выпрямилась, замерев в ничего не понимающем ужасе.

Земля оказалась от неё далеко, и она действительно плыла по воздуху, вернее, не совсем плыла, а зависла на одном месте на высоте старой сосны над тем самым камнем, где до этого лежала. Камень слабо светился холодным серебристым светом, подсвечивая снег вокруг, потому Райс и сориентировалась. К тому же внизу под холмом разглядела костёр Матёрой и саму вековуху, валяющуюся рядом в сугробе тёмным пятном.

Рыжую накрыла паника. Как она сюда попала? И как теперь спуститься вниз, не разбившись в дребезги? А если колдовская сила, что её удерживает пропадёт, то падая с такой высоты на светящийся булыжник, она же в лепёшку расшибётся!

Царская дочь скуксилась, сморщивая личико и прикрывая мокрые веки в желании разреветься. И тут же поплыла медленно к земле, но лишь стоило ей распахнуть глаза, как опять тело откинуло на высоту.

Ярица, тут же сообразив сузила глазки, превратив их в крохотные щёлки, от чего камнем ринулась вниз. От испуга вновь распахнула глаза и в очередной раз взвилась вверх, устраивая качели. Аж дух захватило от аттракциона. Поняв принцип управления, но, не понимая почему подобное происходит, она лихорадочно принялась размышлять, как ей справиться с этой напастью?

Тут рыжую голову осенила догадка и дева с обеих рук запустила в разные стороны две мощные «нервные плети», достигнувшие некого невидимого пузыря и рассыпавшиеся мелкими молниями-трещинами по круглой поверхности, как бы прорисовывая границы кокона. Райс охватил восторг, оттого что поняла, где находится. Она парила в центре невидимого яйца, служившего ей непробиваемой защитой, и до боковых границ этого кокона было не менее пятнадцати шагов и управлялся пузырь одними веками.

Подумав недолгое время, что же ей эдакого сотворить в данной ситуации и как не покалечившись спуститься вниз, Райс первым делом постаралась поменять положение, выгибаясь и по-разному выкручиваясь, так чтобы ноги оказались снизу, а голова сверху. Пусть не сразу, но у неё получилось. Вот тут она несколько облегчённо выдохнула. Теперь, если даже колдовской пузырь лопнет, то, по крайней мере, падать будет на ноги, а не мордой об камень, размазывая по нему свою девичью красоту.