Воинство болот

Сканируя пространство, чтобы не пропустить явившегося к пиршеству крупного зверя, герцог внимательно приглядывался к темной ряске, колыхавшейся на прибрежных волнах. Наконец он удовлетворенно крякнул и сосредоточился.

В фонтане брызг и взметнувшейся тины показалась голова огромного снапера. Гигант стремительно выскочил на песок и рванулся в гущу крокодилов.

Те разлетелись в стороны, словно куча сухих листьев. Один оказался не столь проворным, как остальные, за что поплатился жизнью. Когти титана разорвали его напополам.

— Мощь и грация! — восхитился герцог, разглядывая нового пришельца. — Ты-то мне и нужен.

Пока снапер расправлялся с аллигатором и остатками шкуры, Амибал побросал вниз остатки мяса скакуна, надеясь задержать гиганта на одном месте. Тот, сверкая желтым глазом в сторону жалкого пигмея и его костра, торопливо поглощал столь легко доставшуюся пищу.

Амибал потянулся к сумке, и извлек тщательно завернутый в промасленную шкуру предмет. Это был метатель Иеро, высверленный из куска бериллиевой бронзы, с удобным прикладом из орехового дерева. В свое время, когда адептам Голубого Круга удалось пленить настырного воина-священника на острове Манун, его оружие попало в арсенал братства для изучения.

Однако оружие посчитали излишне громоздким, шумным и уступающим секретным разработкам, установленным на новейших кораблях. Во время очередного Темного Совета метатель был передан в руки С’лорна, а тот посчитал полезным подарить его своему воспитаннику прямо перед кампанией в Д’Алви.

— Посмотрим, на что сгодится варварское изобретение, — сказал герцог, снаряжая неуклюжую конструкцию для выстрела.

Меж тем снапер заканчивал трапезу и собирался разворачиваться к реке.

— Эй, черепаха! — крикнул герцог, бегом направляясь к чудовищу.

Гигант, несколько опешивший от такой наглости, медленно повернулся к маленькой фигурке и щелкнул костяным клювом. Глупое существо, тем не менее, само шло в желудок. Снапер присел, готовясь к своему знаменитому стремительному броску.

Амибал остановился и поднял метатель к плечу. Он еще не разу не опробовал новое оружие и сейчас лихорадочно соображал, что же делать в случае осечки.

Титан распахнул пасть, и в следующий миг снаряд устремился в его утробу.

Осечки не получилось, но зверь все же успел прыгнуть. Амибала спасла лишь великолепная реакция. Он совершил бросок в сторону, которому позавидовал бы и его покойный хоппер, и тем не менее удар когтистой лапы взрыл песок в волоске от его ноги.

Взрыв сотряс глотку снапера, и тот остановился, словно корабль, выброшенный на песок.

Вокруг сына Фуалы валялись окровавленные чешуйки, выбитые взрывной волной из поврежденного горла. Но герцог остался недоволен выстрелом, ибо снаряд не долетел до туловища, перебив лишь шейные артерии.

Дождавшись, когда когти перестанут взрывать почву, герцог перезарядил метатель, с трудом вытянул чешуйчатую шею гиганта, потом разжал клюв кинжалом, вставил в отверстие ствол и произвел еще один выстрел.

На этот раз взрыв произошел в недрах самой утробы речного хищника. Огромное тело вздрогнуло, послышался треск панциря.

Амибал медленно обошел мертвую тушу. В двух местах верхняя половина панциря оказалась отделенной от нижней. Вздохнув, герцог вернулся за топором и принялся за работу. Он взмок и устал, но вскоре панцирь, поддетый топорищем, упал на песок, обнажив омерзительно голую спину чудовища.

— Не пойти ли мне в эливенеры, — тяжело дыша, пробормотал Амибал, наблюдая, сколько грифов парит над его стоянкой. — Я ведь обеспечил едой не один десяток существ, не считая крабов, червей и всяческих микроскопических рачков. Впрочем, тогда в Братство Одиннадцатой Заповеди подадутся пираты, наемники и самые удачливые из лемутов, те, кто поставляет падаль в неимоверных количествах. Нет, пожалуй, не пойду в эливенеры.

Сделав это умозаключение, Амибал оттащил панцирь к воде, и косясь на выбирающихся из тины крокодилов, отмыл его от слизи и крови. Как и ожидал герцог, перевернутый панцирь прекрасно держался на плаву. Очистив будущее судно, сын Фуалы затащил его в камыши.

— На сегодня с меня хватит, а завтра в путь, по воле волн!

У костра герцог выпил несколько глотков вина, закончил еду и принялся выстругивать легкие весла, прислушиваясь к реву и визгу возле туши мертвого гиганта. Ночью он окружил свою стоянку цепочкой мелких костров, и спокойно завалился спать.

Утро застало Амибала посреди Змеиной Реки, сидящим на дорожных сумках и правящим веслами мимо плавучих бревен и отмелей. Река стремительно несла его на юг.

Глава 6

В королевстве Каллина

— А ну, прекратите панику, генерал!

Король маленькой Лантической деспотии Каллина прошелся вдоль залы и остановился перед начальником столичного гарнизона, замершим по стойке смирно, глядя на него снизу вверх воспаленными от недосыпа глазами. Правитель едва доходил высокому и тощему военному до груди.

— И тем не менее, я просил бы, мой король, еще раз ознакомиться с докладом.

Скрипучий голос старого генерала всегда, но сегодня в особенности, напомнил королю голос его августейшей супруги, имевшей обыкновение перечислять всех молоденьких певичек и юных молочниц, которых мужу приходилось осыпать знаками своего внимания. Список с годами рос и нисколько не уменьшался. Жена могла вспомнить даже пышнотелую домоправительницу из родового гнезда захудалого герцогства, откуда безвестный Дего Шестой шагнул через брак с овдовевшей Жозефиной к вершинам власти королевства.

— А если я скажу, что мне наскучил весь этот бред?

— В таком случае, извольте принять мою отставку, государь.

Дего ужаснулся, и схватился за голову. Остаться без единственного дельного военного он никак не мог. Цену своим придворным прихлебателям он знал очень хорошо, а других командиров в Каллине давно не было. Кто ушел служить на север, к Дэниелю или Эфрему, кто подался в наемники.

Были, правда, молодые и способные мелкопоместные из пограничной стражи, но заглянув любому из них под шлем, Дего отшатывался, бормоча: «Боже, до чего же они голодные! Нет, эти растащат королевство в один миг.» Старый ветеран, носивший со времен юности кличку Лунь, отличался одним несомненным качеством: был предан правящему дому Каллины до мозга костей, не брал взяток и не строил собственных планов относительно трона.

Тяжело вздохнув и шумно почесав живот, король взгромоздился на подоконник, едва не смахнув горшок с приторно пахнущей орхидеей и уставившись на гавань, куда как раз заходил небольшой рыбачий бот, промямлил:

— Валяй. Тоже мне, вцепился, словно репей в мантию.

Солидно откашлявшись, Лунь зашуршал бумагами и принялся медленно говорить. Каждая фраза впивалась в мозг короля, словно гвозди в крышку гроба. Он был утомлен бурным объяснением с женой, тяжелой ночью, проведенной в объятиях пылкой (или постаравшейся показаться таковой) любовницы и бешеной скачкой на хоппере, подарке Дэниеля, от захудалого поместья, где происходили любовные утехи, до столицы.

Доклад генерала был по-военному кратким, многие детали и подробности Лунь опускал, зная, что августейшая особа не в состоянии удерживать в голове множество фактов, не имеющих отношения к охоте. В душе ветеран презирал короля, но скрывал это чувство от самого себя всеми силами, ибо знал, что всякое государство держится на субординации.

Дего Шестой, удачно окрутивший вдовствующую королеву, разумеется, мало подходил на роль монарха, но не в большей степени на трон годились четверо его предшественников.

Первый из королей, правда, проявил немало прыти, отстаивая независимость Каллины от хищнической аристократии Д’Алви, а безымянный и почти позабытый летописцами основатель главного города деспотии отразил нешуточный набег дикарей из южных лесов и укротил пиратов, гнездившихся на островах в нескольких милях от столицы. Ни при одном из них не происходило ничего, подобного тому, что описывалось в докладе генерала Луня сухим, казенным языком.