Убить дракона

   -- Одхран Натаир, всеми богами клянусь, что убью тебя и, если я нарушу свою клятву, то пусть они пресекут жизнь мою и род мой во веки веков.

   -- Да будет так! -- торжественно заключил дракон. -- Ты сейчас охвачен тремя обручами, прикован ими к стене. Приподыми ноги над полом. Молоты заклепают обручи и оттолкнут тебя. Напротив тебя, в противоположном углу находится рычаг. Тебе надо его дёрнуть. Из пола выдвинется пила. Ею можно разрезать обручи.

   -- Откуда ты это знаешь?

   -- Всё это придумал я. В пещерах мало места, а для овец нужно было много сена. Врата сюда тоже сделаны по моим советам. Бузунфелак придумал хороший балаган для своего народа "За один кантуз говорящая голова дракона ответит на любой вопрос гнома". Моя мудрость служила его славе и власти.

   -- Какое унижение!

   -- Да, пришлось дать гномам много забав, чтобы потом взять их жизни. Не приходилось видеть фиакнас?

   -- Может мне всё-таки лучше умереть от жажды, чем играть в игры с драконом?

   -- Тебе выбирать, драконобор.

   Ну что ж, посмотрим, мир ловил меня, но так пока и не поймал. Ронан подтянул ноги, повиснув над полом. За спиной сухо лязгнуло, и он грохнулся на пол. Подобно черепахе, упавшей на панцирь, ему пришлось долго качаться на выпуклом щите, чтобы перевернуться на спину и обрести подвижность.

   К рычагу на стене он полз бесконечно долго, извиваясь в путах. Чтобы приподняться к рычагу понадобилась ещё одна вечность: он перемазался в слизи на полу, железо брони скользило, не хотело упираться в стену. Ронан падал и опять подымался, стараясь зацепиться шлемом за рычаг. Наконец ему удалось в падении удачно дёрнуть головой. Он сильно зашиб лоб, но рычаг ушёл вниз.

   Как и обещал дракон, из пола показалась круговая пила. Такими на лесопилках распускают бревна на доски. Изгиб щита был больше пилы. Рискуя выпустить себе внутренности, Ронан примерился и упал на неё животом, где-то там должен был находится один из обручей. Визжащая пила легко взрезала металл.

   Освободившись от пут, Ронан долго лежал на вонючем полу, упёршись бездумным взглядом в чёрное пятно копоти на красноватом камне потолка. Оно, как око смерти смотрело с высоты. "В этот раз, червь, ты выкрутился, твои потроха остались при тебе. Но ты ещё не раз угодишь ко мне в гости, и тогда посмотрим, как ты переваришь мои угощения". Спорить со смертью не хотелось, уж лучше потолковать с драконом.

   Бузунфелак был большой шутник. В этом Ронан убедился, когда вошел в обширную пещеру, освещенную множеством светильников. Голова дракона покоилась на наковальне, а рядом с ней возвышалась огромная статуя Бузунфелака. Царь гномов был изваян как простой молотобоец, в фартуке, с огромным молотом. Направляемый руками с громадами вздувшихся мускул, он вот-вот должен был разнести драконью голову, как никчемный глиняный жбан. Перед статуей размещалось колесо с рукоятями. Окаменевший Меоланн, по-видимому, шёл к нему: взгляд дракона остановил его на ходу.

   Одной рукой Меоланн прижимал забрало к глазам, вторую отстранил в сторону. Ронан обошёл своего окаменевшего учителя, встал к колесу. Даже отсеченная, голова Одхрана Натаира была прекрасна.

   Морда с острыми наростами поражала ладностью форм и хорошо скроенной мощью роговых пластин. Тяжелые рога гордо венчали изборожденное шрамами чело.

   -- Как тебе понравилась скульптура Меоланна? Лучше убогого Бузунфелака -- чем больше, тем красивее? Посмотри, как одежда славно схвачена в движении, -- дракон взглянул на Ронана желтизной проницательно умных глаз.

   -- Некогда мне статуи рассматривать. Если твою голову вскрыть лаком, тоже неплохое чучело получится, -- Ронан знал, что стоит Одхрану поднять желтоватые полупрозрачные веки, и рядом с Меоланном застынет ещё одна каменная статуя.

   -- Чересчур смелый и наглый. Ты был прав, царем ты не будешь. Тем лучше для меня. Выполняй свою часть уговора. Поверни колесо влево, и я наконец-то умру.

   -- Ты же можешь жить, пока работает устройство, а оно может ещё долго работать.

   -- Я жил только чтобы отомстить врагам. Когда месть свершилась, мне незачем жить.

   -- Но я твой враг, останусь жить. А там, за стенами Казад Маррана полно твоих врагов. Наш Орден не остановить. Когда-нибудь мы прикончим последнего дракона.

   -- Что ты понимаешь в мести, человечек со своей куцей жизнью и таким же умом? Всем царям и воителям понадобятся яйца ярости. За тобой и твоим Орденом будут гоняться днём и ночью, а вот драконов начнут оберегать, чтобы получать их кровь. Могу даже подсказать секрет большого яйца. Прежде чем погружать большую живность в кровь, надо чтобы она испражнилась. Мы роняли овцу за облаками, ловили у самой земли. Без этого яйцо взрывается само по себе спустя некоторое время.

   -- Орден сохранит секреты Казад Маррана в тайне.

   -- Это невозможно. Род человеческий раздираем желаниями и страстями. Даже один человек не смог сберечь тайну, стоит у тебя за спиной каменной глыбой. Ты ничем не лучше его, яйца гнева уничтожат тебя и всех вас. Оружие драконов вам не по плечу, как не было по плечу гномам.

   -- Я всё же попробую, -- пальцы Ронана легли на рукояти колеса.

   -- К слову о Меоланне, как тебе удалось его провести? Когда он просил меня ему помочь, то рассказал свою задумку. Она была не плоха. Может что-то более остроумное скрасит мою кончину?

   -- Меоланн, когда захватил дозорных, высыпал много балластного песка с летучего шара. Думал, я его приму за песок, которым посыпаются драконы, чтобы изгнать нечисть из-под чешуи. Это был крупный морской песок с побережья у цитадели. Хрусталь молний я отправил в Орден, знал, что меня ждёт ловушка. Меоланн снял с моего щита обычный хрусталь, он был уверен, что я иду убивать дракона, а не его самого -- Ронан резко повернул колесо.

   -- Все мы песок под ветром судьбы. Взлетаем на время. Тяжёлые песчинки падают на грязную землю ближе, лёгкие дальше, но ни одна не взмывает в чистоту небес, -- глаза дракона начали тускнеть.