Исцели меня

– Месяц назад.

Я планомерно расспрашивала его о подробностях случившегося, понимая, что вряд ли Алевтина ответит сама, а мне нужно было понимать, от чего отталкиваться. Спрашивала, были ли подобные случаи в прошлом, уточняла реакцию на сильные потрясения в детстве, и было ли какое-то лечение до их визита в нашу клинику. Брат девушки отвечал односложно и по делу. Он явно не собирался вести задушевные беседы, и от долгой череды вопросов начинал раздражаться. Сразу видно – бизнесмен, ценивший свое время.

Я заметила, что Лидия Петровна недовольно поджала губы. Это оборотная сторона работы в этом месте – клиентов здесь не просто ценили, а очень ценили. Старались сделать так, чтобы никакого недовольства не возникало. Что не удивительно, если учесть уровень клиники.

– А как она справляется с ежедневными нуждами? За ней кто-то присматривает?

– Конечно. У Али есть сиделка, которая помогает ей.

– Какие-то наследственные заболевания по психиатрической части есть?

– Нет.

– Илья Владимирович, – вмешалась начальница, – Марта Игоревна – отличный специалист. Не волнуйтесь, ваша сестра – в надежных руках.

Он повернул к ней голову, и словоохотливая Лидия Петровна растеряла свое красноречие.

– Скоро увидим, – мрачно ответил Вересов.

– А где сама Алевтина? – спросила я, чтобы немного разрядить обстановку.

– Ее уже отвели в твой кабинет, – тут же ответила Иванова.

– Хорошо, – кивнув, я вышла в коридор.

Пока шла к нужной комнате, размышляла, могло ли оказаться, что брат как-то причастен к состоянию сестры. От одного его взгляда мурашки бежали по коже. Будь у меня такой родственник, я бы, наверное, опасалась его.

Алевтина сиротливо стояла посреди комнаты, а медбрат, который присматривал за ней – возле двери. Едва я зашла, он передал мне медкарту пациентки и ушел. Я закрыла за собой дверь – девушка даже не вздрогнула. Так и смотрела куда-то в себя.

– Здравствуй, Алевтина, – произнесла, подходя поближе. – Меня зовут Марта. Я хочу тебе помочь, если ты не против.

Пациентка упрямо молчала и ничем не выдавала, что услышала мои слова.

– Давай присядем? – предложила я.

Подведя ее к столу, помогла сесть. Она не сопротивлялась, но и инициативы не проявляла.

– Расскажешь, что тебя беспокоит?

Ее взгляд блуждал по сторонам, словно ей совсем неинтересно, что я говорила. И, скорее всего, так и было. Я только собиралась задать следующий вопрос, как вдруг девушка протянула руку к стопке листов на краю стола. Совсем забыла убрать свои наброски в ящик, и теперь она их разглядывала. Я молча наблюдала, как Аля методично раскладывала листы рядом друг с другом. В целом на них не было изображено ничего интересного – так, небольшие зарисовки карандашом. Когда-то в детстве я ходила в художественную школу. Но единственное, что мне по-настоящему нравилось – рисовать карандашом. Как только дело касалось красок – все, можно было сразу бросать. Не шло, и все тут.

– Нравится? – спросила ее.

Она коротко кивнула и взяла в руки лист, на котором был изображен закат на море. Долго-долго водила пальцами по нему и молчала.

– Можешь забрать себе, – предложила я.

Алевтина вскинула на меня взгляд, смотря очень внимательно.

– Может, хочешь порисовать сама?

Девушка отвернулась и снова занялась рисунками, полностью проигнорировав мои слова. Тогда я достала чистый лист, пару карандашей и начала рисовать. Алевтина искоса наблюдала, но ничего не говорила. Оторвавшись от рисунка, я достала еще один лист и положила перед ней вместе с карандашом.

– Попробуешь сама?

Она почти взяла карандаш в руку, но в последний момент отдернула ту, словно передумав. Я мягко улыбнулась, показывая, что ничего страшного в ее отказе нет.

– Может, выберешь, что мне еще подрисовать?

Так мы и сидели, пока нас не прервал Дежнев – я рисовала, а Аля внимательно наблюдала и иногда разглядывала рисунки, обводя контуры пальцами. Мужчина забрал сестру, которая все же прихватила один из листов, и, попрощавшись, увел девушку. А я стала наводить порядок на столе. Уже собиралась уходить, как в комнату снова вошел Илья Владимирович.

Я невоспитанно уставилась на него, боясь вымолвить хоть слово. Он опять оглядывал меня оценивающим взглядом.

– Аля хочет снова с вами встретиться, – произнес он.

– Конечно, приезжайте.

Если девушка дала понять, что не против – это уже хороший знак.

– Нет. Я прошу вас приезжать к нам – ей не нравится это место. Но понравились вы.

С минуту я обдумывала его слова. По-хорошему такое у нас не приветствовалось. Все-таки в центре у нас было и оборудование, и камеры специальные стояли, чтобы оценивать состояние пациентов. И другие специалисты на случай непредвиденных реакций или срывов.

– Прошу вас, – подошел ближе Илья Владимирович. – Она впервые чем-то заинтересовалась. И ваш рисунок не выпускает из рук.

Сейчас его голос звучал совсем по-иному. Теперь я видела в нем брата, который хотел помочь сестре. И я сдалась. Его взгляд был такой… Переживающий, что я просто не смогла остаться равнодушной.

– Хорошо.

– Не волнуйтесь, я буду оплачивать ваши рабочие дни, пока вы будете посещать Алю.

– Да дело не в этом, – попыталась отмахнуться я.

– Не отказывайтесь, – с жаром произнес он, подходя еще ближе. – Вы – первая, на кого она среагировала. Я уже не верил…

– Не волнуйтесь. Я постараюсь ей помочь, – заверила родственника пациентки.

– Ваша начальница сказала, других пациентов у вас пока нет.

– Все верно.

– Я прошу вас всецело посвятить время моей сестре. Я готов заплатить любые деньги, чтобы она снова стала собой.

Я улыбнулась неловко. Подобных предложений мне еще не поступало. Да и не так был важен размер оплаты – я шла сюда, чтобы помогать людям. Поэтому самое важное для меня было – разобраться в причине ее состояния и помочь ей.

– Все в порядке. Я получаю зарплату в клинике.

Мужчина недовольно поджал губы – наверное, не привык, что от его предложений отказывались.

– Я завтра пришлю водителя. Где вы живете?

– У меня еще дела в клинике. Скажите адрес – я сама доеду.

– Думаю, это будет проблематично – мы живем за городом, на частной территории, куда можно добраться только на такси.

Это, конечно, усложняло дело, поэтому я все же поддалась на уговоры.

– Хорошо, пусть приезжает сюда часам к двенадцати – мне еще с Лилией Петровной нужно будет договориться.

– Я уже обсудил с ней вашу работу, – огорошил меня мужчина.

– То есть как?

– Она дала добро. Так что проблем не будет.

Мне бы стоило насторожиться в этот момент, но я все списала на беспокойство брата о сестре.

– Хорошо. Завтра буду ждать.

6 Марта

Наши дни

Остаток дороги Летов не задавал вопросы, но его задумчивые взгляды отчетливо давали понять, что он не оставил незамеченным мою странную реакцию. Поэтому, едва он останавливает машину, я вылезаю и тут же расслабляюсь, когда из дома выходит подруга. Здесь и сейчас я могу быть собой.

– Ну и напугала ты нас! – даже не здоровается она, тут же обнимая. – Разве так можно?

Вглядываюсь в ее зеленые глаза и пытаюсь ободряюще улыбнуться.

– Да все в порядке.

К нам подходит Демьян, и Мира тут же переключает внимание на него. Он оставляет мимолетный поцелуй на ее щеке и проводит пальцами по шее. Такой привычный и нежный жест, от которого в груди начинает противно щемить. Похоже, за последние пару дней призраки прошлого стали всплывать слишком часто.

– Все как обещал, – говорит Летов в ответ на укоряющий взгляд жены.

– Спасибо, – улыбается она и, послав ему воздушный поцелуй, тянет меня в сад.

– Что такое? – настораживаюсь тут же.

– Поговорить надо.

Мы уходим все дальше и, наконец, оказываемся в беседке, увитой плющом. Мое любимое место – я гощу у друзей, частенько провожу здесь время. Обстановка умиротворяет и позволяет восстановить душевное спокойствие.