Исцели меня

– Я бы хотела поговорить с тобой, если ты не против, – делаю первую попытку.

Но ответом мне служит все тот же внимательный взгляд, пронизывающий насквозь. Пока я размышляю, как еще вывести его на разговор, Ярослав неожиданно берет меня за руку. Он не пытается приблизиться – просто держит, скользя пальцами по ладони. И это оказывается неожиданно приятным. Его рука теплая и чуть шершавая. Я только открываю рот, чтобы уточнить про этот его жест, как он резко отпускает меня и снова занимает ту позу, в которой я его застала. Взгляд устремлен куда-то вдаль, а руки лежат на подлокотниках. Он снова закрылся от меня. Приподнимаюсь, чтобы заглянуть ему в лицо, но, увы, оно ничего не выражает – снова полная апатия. Понимаю, что дальше сидеть бессмысленно, и ухожу в дом.

4 Марта

Вечер проходит спокойно – домработница Валентина кормит меня отличными отбивными, а Григорий не появляется. И это меня радует – меньше всего хочется отвечать на его вопросы. А вот ночь проходит как раз ужасно – сон не идет. И я раз за разом прокручиваю обе встречи с Ярославом. Если верить его отцу, то он не реагировал ни на одного врача. Но меня и психотерапевтом-то, строго говоря, назвать нельзя. Все-таки столько времени прошло…

И все же пытаюсь понять, что я сделала такого, что смогла спровоцировать пациента? Перечитываю заключения предыдущих врачей. Судя по фамилиям, среди них были и женщины, и мужчины. К сожалению, под рукой нет телефона с интернетом, чтобы посмотреть информацию о них. Единственный вывод – Ярослав дважды пошел на контакт, пусть и пока весьма своеобразный. Я даже не сомневаюсь, что наше общение в саду не осталось незамеченным. А значит, в скором времени меня ждет очередной допрос от Вересова-старшего. Но я понятия не имею, что ему сказать. Конечно, на фоне предыдущих заключений оба раза – огромных прогресс. Вот только почему-то у меня есть ощущение, что дело тут вовсе не во мне.

В итоге засыпаю глубоко за полночь. Как следствие – просыпаюсь только к девяти утра. В висках противно ноет – верный признак нарушения режима сна. Только этого мне не хватает. Привычных таблеток нет, а идти просить хозяина дома не хочется. В дурном настроении спускаюсь вниз, чтобы спастись хотя бы кофе, но, не дойдя до первого этажа, замираю, услышав разговор в гостиной.

– Рад видеть, Демьян. Что привело ко мне? – произносит Вересов.

А я даже дышать перестаю – конечно, Мира подняла мужа на уши, едва я не явилась вчера на нашу встречу.

– Должен признаться, не самый приятный повод, – уверенно отвечает Летов.

И мне сразу становится спокойнее. Осторожно преодолеваю оставшиеся ступени и подхожу поближе к дверям, чтобы видеть мужчин. Свет падает весьма удачно, оставляя меня в тени, и я могу незамеченной наблюдать за беседой.

– Ты меня заинтриговал.

– Не будем ходить вокруг да около – я приехал за Мартой.

– Мартой?

– Григорий Владимирович, мы знакомы не первый год. Можем, конечно, целый час устраивать словесные баталии, но итог будет один – уеду я с Лукашиной.

– Щенок отрастил зубы, – нагло ухмыляется хозяин дома. – Так уверен в своих силах?

– Вполне.

Летов спокоен и вальяжен. Весь его вид свидетельствует, что он уверен в своем положении. Это дает надежду, что я все же смогу вырваться из вынужденного заключения.

– Не боишься получить врага в моем лице?

– С чего бы?

– Девчонка нужна мне здесь.

– Зачем? Неужели настолько захотелось острых ощущений, что теперь практикуешь похищение людей?

Григорий мрачнеет. Похоже, он не ожидал, что его так быстро вычислят. И я мысленно ликую.

– Мне нужны ее профессиональные навыки.

– Составить персональный букет?

– Летов, следи за языком, – выходит из себя мужчина. – Хватит паясничать.

– Мне плевать, что вам от нее надо. Я знаю, что она у вас не по собственной воле. Этого достаточно, чтобы я забрал ее.

– Она подписала договор.

– Готов прочитать его.

Вересов смеряет собеседника презрительным взглядом.

– Ты повторяешь ошибку своего отца.

Лицо Демьяна практически мгновенно ужесточается – теперь он вовсе не похож на того заботливого семьянина, которого я знаю. В этот момент он – хищник, защищающий свою территорию.

– Ты ведь знаешь, у кого он брал деньги, – многозначительно добавляет Григорий.

Понимаю, что он умело играет на слабостях гостя, и мысленно призываю того к спокойствию. Но Летов не зря смог вновь подняться после краха его империи. Его выдержке можно только позавидовать.

– Знаю. Потому как рассчитался за его долги. Да так, что теперь у меня куда больше связей, – победно скалится он. – Но на случай, если даже это не убедит вас, у меня имеется еще кое-что…

Он больше не добавляет ни слова, но показывает что-то на своем телефоне. Со своего места я не могу понять, что это, но реакция Вересова весьма красноречива: взгляд полон злобы и ненависти, кулаки сжаты. Я начинаю всерьез опасаться, что ситуация может выйти из-под контроля.

– Умно, – наконец, признает он. – Что ж, похоже, ты превзошел своего отца. Не зря он гордился тобой.

– В таком случае, раз мы пришли к взаимопониманию, я хочу увидеть Марту.

– Она подписала договор, – напоминает Вересов.

– Какой? О найме?

– О неразглашении, – неохотно признается тот.

Демьян довольно ухмыляется.

– Мне не нужны твои тайны, Григорий, – снисходительно произносит он, резко переходя на «ты». – Если Марта решит продолжить с тобой работать по собственному желанию – это будет ее выбор. Но удерживать ее силой я не позволю.

– А чего это ты так защищаешь ее? – ухмыляется тот. – Уж не для себя ли приглядываешь? Неужели молодая жена не удовлетворяет?

Желваки на лице Летова напрягаются. Ох, зря бизнесмен заговорил на эту тему – Мирославу Демьян боготворит. И подобных слов в ее сторону не простит никому.

– Расслабься, – тут же добавляет Вересов. – Я ничего такого не имел в виду.

Однако, зная друга, я понимаю, что так просто этот самодовольный индюк не отделается. Есть у Летова одна особенность – он не прощает того, кто задел его семью. А еще он умеет выжидать. И я почти уверена, что рано или поздно Григорию аукнутся его слова.

Понимаю, что разговор идет к логическому завершению, осторожно отступаю назад к лестнице и со всех ног несусь обратно в комнату. Не проходит и пяти минут, как раздается настойчивый стук. Открываю – передо мной стоит Вересов.

– Доброе утро, – мрачно произносит он. – Надо поговорить.

Делаю шаг назад – вообще-то я рассчитывала, что меня позовут вниз.

– Что такое?

– Какие отношения тебя связывают с Летовым?

Не успеваю ответить – дверь резко распахивается, и на пороге появляется мой спаситель.

– Марта, рад видеть, – сдержанно приветствует он меня.

– Добрый день, Демьян Викторович.

Догадываюсь, что не стоит демонстрировать степень нашего знакомства. Вересов переводит взгляд с одного на другого.

– Ты не явилась вчера на встречу.

– Обстоятельства непреодолимой силы, – усмехаюсь в ответ.

– Мы обсудили с господином Вересовым случившееся… – многозначительно произносит Летов.

– Да, Марта, – расшаркивается тот. – Произошло недопонимание. И я надеюсь, что вы все же решите продолжить наше сотрудничество. А также не забудете о подписанном договоре.

– Боюсь, в ближайшее время Марта будет занята своей основной работой, – отвечает за меня Демьян. И я благодарна ему за это. Пока я не готова даже себе ответить – хочу ли продолжать работать с Ярославом. – Собирайся.

Мне не нужно повторять дважды, пять минут – и я готова. Все это время мужчины находятся в комнате. Под тяжелым взглядом хозяина дома мы выходим в коридор и идем к лестнице. И только покинув территорию Вересова, я облегченно выдыхаю.

– Ну, рассказывай, – говорит уже совсем другим тоном отец мой крестницы. – Во что вляпалась?

Я улыбаюсь. На душе спокойно. За эти пару дней, оказывается, мне очень не хватало привычного тепла близких людей. Только сейчас, расслабившись, я могу, наконец, прочувствовать, насколько была напряжена все это время.