Альвитания

Их было около сотни стариков, все ветераны спецподразделений. Через свои контакты смогли раздобыть оружие и боеприпасы. Президент был сегодня в городе. Джей надел бронежилет, сшитый тайком в подвале из разномастных кусков кевлара, а поверх выглаженную Хуанитой форму. Он нацепил медали, а за пазуху засунул четырёх-ствольный обрез, который спроектировал и сделал сам из четырёх охотничьих ружей. Обрез был заряжен разрывными патронами на медведя.

Старики несколько раз тщательно отслеживали президентский кортеж и досконально выучили как работает охрана. Операция была продумана профессионально. Свой человек пропустил ветеранов в парадной форме через металлоискатель, и они заняли позицию впереди толпы по пути следования кортежа. Снайперы охранения засевшие на крышах были перебиты пенсионерами из горного спецназа. Дроны слежения обезврежены специальной программой украденной у русской контрразведки.

Когда кортеж въехал в центр города, и головная машина поравнялась с четвёртым окном дома номер 27, раздался чудовищной силы взрыв. Бронированный лимузин поднялся в воздух, а потом осел, рассыпая пуленепробиваемые стекла. Снайперы-старики с крыш снимали полицейских мотоциклистов и выскакивающую из машин охрану. Они знали что будет много жертв. Знали, что погибнут сотни мирных жителей. Их сограждан. А зачем вы пришли сюда? Поглазеть своими незрячими глазами на выборы диктатора? На каждом из ветеранов были сотни смертей, и за годы переваренной, переосмысленной крови, они свыклись с этой мыслью. Замыкающая машина кортежа была обстреляна из базук и загорелась, с первой и последней машинами обездвиженными, президентский кортеж был заперт в тесной улице старого города. Ветераны перемахнули через ограждение и бросились в атаку. Они забрасывали бронированные машины противотанковыми гранатами и расстреливали выбегающую из горящих автомобилей охрану. Пули свистели кругом. Жертв среди мирного населения было бессчетное количество. Полицейский вертолёт, пикирующий на место происшествия, был чётко сбит ракетой Стингер. Толпа стенала, пытаясь бежать, люди давили друг друга. Последние из ветеранов, оставшихся в живых, заняли позицию в хвосте кортежа, сдерживая, рвущийся к полю боя полицейский спецназ. Большая часть стариков полегли в перестрелке с охраной и мото-кортежем. Президентский лимузин горел. Наконец медленно открылась дверь, и Он шагнул наружу. Чёрный пиджак на президенте дымился, лицо обгорело, кожа отслаивалась от ожогов. Вид его было жалок. Уцелевшие телохранители закрыли собою президента, его вели под руки два верных опричника Бел Эйял и Мел Хиор. Они всегда были с ним. С самого начало его политической карьеры, во всех его предвыборных кампаниях, и занимали разные посты в его правительстве. Джей вскинул обрез и выстрелил четыре раза. Медвежьи пули пробивали бронежилеты, и четыре телохранителя президента упали замертво. Седовласый Майкл, когда-то лейтенант Зелёных Беретов, уверено срезал остальных из своего Калашникова. Джей встал на одно колено я открыл обрез. Дымящиеся гильзы посыпались на мостовую. Он перезарядил оружие. Пули стучали по бронежилету. Майкл упал, получив пулю в шею. Но от его пальбы в рядах охраны образовался маленький просвет. Джей оказался напротив президента.

– За Шона – сказал он и одновременно спустил все четыре курка.

Выстрел был неимоверной силы и его отбросило назад. В груди президента зияла дыра размером с блюдце. Джей почувствовал лёгкий укол и понял что получил пулю, но не знал куда. Он упал рядом с Майклом. Майкл умирал, кровь хлестала из раны на его шее. Джей протянул ему руку. Их глаза закрылись. Последние из ветеранов были перебиты. Посередине улицы, среди дымящихся машин, сел вертолёт, умирающего президента помчали в госпиталь. Выдающийся хирург Гинзбург был доставлен из дома. Доктор не мог поверить своим глазам. В груди президента дымилась огромная дыра, куда провалились повреждённые органы. От сердца практически ничего не осталось, треть лёгких были уничтожены. Но человек жил. У него был пульс.

– Анестезию – неуверенно сказал Гинзбург.

Огромная чёрная женщина анестезиолог по имени Сара стало пунктировать вену.

Кроме них в комнате находились операционная сестра Дженнифер, миловидная молодая блондинка, и верные помощники президента Бел Эйял и Мел Хиор. Всё тело президента было испещрено осколками разрывных пуль. Доктор взял пинцет и осторожно извлёк первый осколок. Вдруг ужасно запахло разлагающейся плотью. На их глазах тело президента стало разлагаться и превратилось в груду гниющего мяса. Стоял невыносимый смрад. Медики отшатнулись от операционного стола. Плоть лидера сгнила, и на столе, остался только скелет. Кости стали рассыпаться, как будто пролежали в земле тысячи лет, и вскоре на столе остался лишь тонкий слой праха напоминавшего по своим очертаниям контур человеческого тела. Вдруг на том месте, где должно было быть сердце, вспыхнул язык голубого пламени, и постепенно весь контур полыхнул голубым огнём. Огонь стал красным и уже лизал операционную лампу под потолком. Анастезиолог Сара упала в обморок, уронив своё огромное тело на пол. Бел Эйял и Мел Хиор безучастно наблюдали за происходящим. Пламя унялось, казалось контур тела поглотил его. На столе операционной теперь лежал огненный человек. Сквозь пламя было видно как внутри

пылающего гомункулуса возникают горящие органы: сердце, лёгкие, скелет, как по огненным жилам бежит пламя. Пламя унялось, и тело обтянулось кожей. Президент открыл глаза. Бел Эйял пошарил в железном шкафу в углу операционной, и услужливо подал ему синюю больничную робу. Сара пришла в себя и села. Увидев живого президента, она снова упала в обморок, ударившись головой о кафель. Президент оделся и неуверенно опустил босые ноги на холодный пол. Новое тело ещё плохо слушалось. Мельхиор помог ему встать и повёл к двери. Выходя, президент посмотрел на Белиала и кивнул в сторону доктора и операционной сестры. Когда дверь операционный закрылось за ними, Белиал достал из-под пиджака пистолет с глушителем и выстрелил доктору в лоб. Доктор упал, выронив пинцет с осколком, который так и держал в руках. Дженнифер закричала и размахивая руками забилась в угол операционной. С ней была истерика. Белиал очень не хотел в неё стрелять.

– Как она замечательно кричит – подумал он.

Было бы лучше её арестовать, надругаться над ней в камере и замучить до смерти. Он представил, как она будет кричать, когда он будет истязать её молодое тело. Но он знал какие неприятности ждут того, кто ослушивается Босса. Серьезные неприятности и на очень долгое время.

– Ну ладно хватит с меня этого крика – Белиал с удовольствием выстрелил в неё несколько раз и Дженнифер затихла. Только обрушенные ею при падении медицинские инструменты, звенели, падая на пол. Белиал выстрелил в голову Саре, убрал пистолет под пиджак и вышел из операционной. Скальпель звонко упал на пол со стола, театрально завершая это жуткое шоу.

Президент сидел на балконе. Был прохладный ноябрьский вечер, казалось всё вокруг было серым. Мельхиор стоял в дверях балкона, и заискивающе улыбаясь смотрел на него. У Мельхиора были заостренные уши и странный крючковатый нос.

– Что-нибудь нужно, Хозяин? – спросил, он прищурив зелёные глаза.

– Ты служишь мне тысячи лет – ответил президент – и тысячи лет поражаешь меня своим полным отсутствием минимальных признаков интеллекта, но я ценю твою преданность.

Мельхиор подобострастно оскалился и слегка поклонился.

– Мне нужен костюм, понимаешь новый костюм – президент обратил на него свои холодные ничего не выражающие глаза, пустые, как два витража из синего стекла – я не собираюсь управлять миром в больничной робе.

– Будет сделано, Хозяин – Мельхиор растворился в коридоре.

Его место в дверях балкона занял Белиал. Президент встал на холодный бетонный пол и взялся руками за перила. Был прохладный ноябрьский вечер, но президент США не боялся холода, он не мог заболеть, потому что у него было новое неуязвимое вечное тело, потому что он был Дьявол.