Дневник Майи (ЛП)

Колдуны летают, могут делать много зла, умышленно убивают и превращаются в животных, что у меня никак не вяжется с Ригоберто Мирандой, застенчивым человеком, который обычно приносит крабов Мануэлю. Но моё мнение здесь не учитывается, я простая невежественная американка. Эдувигис предупредила меня, что когда приходит Ригоберто Миранда, я должна скрестить пальцы, прежде чем впустить его в дом, на случай, если он затеял какое-нибудь колдовство. Тот, кто не испытал действие колдовства из первых рук, как правило, не верит в него, но как только случаются странные вещи, человек незамедлительно прибегает к мачи, туземке-знахарке. Предположим, что некая семья местных жителей заболевает и начинает слишком сильно кашлять; тогда мачи срочно ищет василиска, зловредную рептилию, похожую на игуану или крупную змею, появившуюся на свет из яйца старого петуха, зарытого где-то под домом и по ночам сосущего жизненные силы из спящих людей.

Самые изысканные истории и анекдоты дошли до нас ещё от прошлого поколения и из наиболее удалённых мест архипелага, где веками хранятся одни и те же верования вкупе с традициями и обычаями. Мануэль располагает информацией не только о предках, но и о журналистах, профессорах, торговцах книгами, продавцах иных товаров, посмеивающихся над колдунами и различного рода волшебством, но вот что-что, а даже и сумасшедшие, и те не рискуют ходить на кладбище по ночам. Бланка Шнейк говорит, мол, ещё будучи молодым, её отец знал о входе в мифическую пещеру, в которой собираются колдуны. Та находится в мирной деревушке Кикави, по которой, к несчастью, в 1960 году прошлось землетрясение и смешало её с морем, после чего уже никто так и не смог заново найти туда вход.

Пещеру сторожат имбунче, наводящие страх существа, в которых колдуны превращают появляющегося в семье первенца мужского пола, выкрадываемого ими же ещё до крещения малыша. Способ переделывания ребёнка в имбунче столь же дик, как и невероятен: ему ломают ногу, выкручивают её и засовывают под кожу на спину, в результате чего получается чудовище о трёх лапах, которое никуда не сбежит. Далее к бедняжке применяют мазь, после которой у него образуется толстая козлиная кожа, разделяют язык наподобие змеиного и кормят исключительно разложившейся плотью покойницы да молоком индианки. По сравнению с этим ребёнком какой-нибудь зомби, надо сказать, ещё счастливчик. Я спрашиваю себя, каким же развращённым умом надо обладать, чтобы осуществлять подобный ужас.

Теория Мануэля заключается в том, что Прямая провинция или Майория, как её ещё называют, изначально являлась некой политической системой. Но уже в XVIIIм веке местные индейцы, уильиче, восстали против испанского господства, а чуть позже и против чилийской власти. Предположительно, они же сами и образовали тайное правительство, взяв за его основу административный стиль испанцев и иезуитов, поделили всю территорию на королевства и в каждом избрали своих президентов, нотариусов, судей и т. д. Всего там было тринадцать главных колдунов, подчиняющихся королю Прямой провинции, королю Наземному и королю Подземному. Поскольку было необходимо сохранить всё в тайне и управлять населением, правительство создало атмосферу порождённого самой Прямой провинцией суеверного страха, в результате чего политическая стратегия обернулась некой традицией волшебства.

В 1880 году было арестовано несколько человек, обвиняемых в колдовстве, их судили в чилийском городе Анкуд и впоследствии расстреляли, таким способом покончив с коренным населением Майории, хотя и сейчас никто не утверждает, что данная цель была достигнута.

— Ты веришь в колдунов? — спросила я Мануэля.

— Нет, но всё же, должно быть, они существуют, как, по крайней мере, говорят в Испании.

— Скажи мне, да или нет!

— Невозможно доказать плохое, Майя, но успокойся, я живу здесь уже много лет, и единственная колдунья, которую я знаю, это Бланка.

Бланка ни во что из этого не верит. Она сказала мне, что имбунче были придуманы миссионерами, чтобы заставить семьи чилотов крестить своих детей, но мне это кажется достаточно экстремальным средством даже для иезуитов.

— Кто такой некто Майк О`Келли? Я получил непонятное сообщение от него, — заявил мне Мануэль.

— Ах, тебе написал Белоснежка! Это один надёжный ирландский друг нашей семьи. Возможно, это идея моей Нини общаться с нами через него для бoльшей безопасности. Я могу ответить ему?

— Напрямую нет, но я могу отправить ему сообщение от тебя.

— Эти меры предосторожности преувеличены, Мануэль, что ещё ты хочешь от меня услышать.

— У твоей бабушки, должно быть, есть веские основания столь осторожно себя вести.

— Моя бабушка и Майк О’Келли — члены «Преступного клуба», и они бы многое отдали за то, чтобы быть замешанными в настоящем преступлении, но им придётся довольствоваться игрой в бандитов.

— Что это за клуб? — обеспокоенный, спросил он меня.

Я объяснила ему всё с самого начала. Библиотека округа Беркли наняла мою Нини за одиннадцать лет до моего рождения, чтобы она рассказывала детям истории и тем самым занимала их после школы и до возвращения родителей с работы. Вскоре после этого Нидия предложила библиотеке циклы детективных историй для взрослых, и эта идея была принята. Затем они с Майком О`Келли основали «Преступный клуб», как они его называют, хотя библиотека рекламирует его как «Клуб нуара». Во время рассказывания детских сказок я была единственной взрослой среди детей, ловящих каждое слово моей бабушки, и порой, когда ей не с кем было меня оставить, она брала меня с собой в библиотеку и на чтения для взрослых. Сидя на подушке, скрестив ноги, точно факир, моя Нини спрашивала детей, что именно они хотят услышать, и чуть позже кто-то предлагал тему, и менее чем за десять секунд она сочиняла историю. Мою Нини всегда раздражала искусственность счастливого финала в детских сказках; она считает, что в жизни нет конца, а есть лишь начало, люди то и дело бродят повсюду, спотыкаясь и теряясь. Поощрение героя и наказание злодея кажется ей ограничением. Но чтобы сохранить свою работу, бабушка должна была придерживаться традиционной формулы: колдунья не может безнаказанно отравить служанку и выйти замуж за принца. Моя Нини предпочитает взрослую аудиторию, потому что болезненные убийства не требуют счастливого финала. Она очень хорошо подготовлена, прочла все существующие полицейские дела и всю имеющуюся судебно-медицинскую экспертизу, и говорит, что вместе с Майком О`Келли они могли бы с большой лёгкостью сделать вскрытие на кухонном столе.

«Преступный клуб» состоит из группы любителей детективных романов, безобидных людей, тратящих своё свободное время на планирование чудовищных убийств. Он зародился незаметно в библиотеке Беркли и теперь, благодаря интернету, имеет широкую аудиторию. Клуб полностью финансируется партнёрами, но поскольку участники собираются в общественном здании, в местной прессе начали раздаваться возмущённые голоса, утверждавшие, что налогоплательщики поощряют преступления. «Не знаю, на что они жалуются. Не лучше ли говорить о преступлениях, чем совершать их?» — заявила моя Нини губернатору, когда тот встретил её в своём офисе, чтобы обсудить проблему.

Отношения между моей Нини и Майком О’Келли возникли в букинистическом магазине, где оба с увлечением проводили время в отделе подержанных детективных книг. Она недавно вышла замуж за моего Попо, а он был студентом колледжа, всё ещё твёрдо стоял на ногах и не думал становиться социальным активистом или посвящать себя спасению молодых преступников с улиц и из тюрем. Насколько я помню, моя бабушка пекла печенье для «мальчиков О’Келли», в основном, чернокожих и латиноамериканцев, самых бедных жителей залива Сан-Франциско. Когда я уже могла разбираться в некоторых признаках, то догадалась, что ирландец влюблён в мою Нини, хотя Майк был на двенадцать лет младше, и бабушка никогда не уступила бы прихоти изменить моему Попо. Это всего лишь платоническая любовь из викторианского романа.

Майк О`Келли получил известность, когда о его жизни был снят документальный фильм. Ему дважды выстрелили в спину, чтобы защитить парня из банды, в результате чего Майк оказался прикован к инвалидной коляске, но это не мешает ему продолжать свою миссию. Он может делать несколько шагов при помощи ходунков и водить специальный автомобиль; так он, спасая заблудшие души, объезжает самые разбойные кварталы и первым появляется на всех уличных протестах, проводимых в Беркли и его окрестностях. Его дружба с моей Нини крепнет каждый раз, когда они сумасшедше обнимаются друг с другом. Это было их совместной идеей, чтобы рестораны Беркли жертвовали оставшуюся еду нищим, сумасшедшим и наркоманам города. Моя Нини получила грузовик для доставки еды, а Майк набрал волонтёров, чтобы её разносить. В телевизионном выпуске новостей появились бездомные, выбирающие из меню суши, карри, утку с трюфелями и вегетарианские блюда. Некоторые жаловались на качество кофе. Вскоре очереди пополнились субъектами среднего класса, желающими поесть бесплатно, начались столкновения между маргиналами и спекулянтами, отчего О`Келли вынужден был привлечь своих ребят для наведения порядка, пока это не сделала полиция. Наконец, Министерство здравоохранения запретило распространение остатков еды, потому что один аллергик чуть не умер от тайского арахисового соуса.