Страница 114 из 122
— Это с-с-свои, — показал Гарри на Рона, Шимуса и, после недолгого раздумья, на Пьюси, — пос-с-с-сторожи их, пока можеш-ш-ь! А ес-с-сли тебя не выброс-с-сит обратно — полс-с-си к хиш-ш-шине с-с-снаружи, у лес-с-са, Хагрид вернетс-с-ся — реш-ш-шим, как тебя в твою Брас-с-силию пос-с-слать!
Удав кивнул и свернулся кольцами рядом с невезучей троицей, в задумчивости подперев голову кончиком хвоста.
Флинт ждал его за углом. Один. Все-таки он был храбрым парнем. Но глупым: благоприобретенное только что заикание не способствовало быстроте заклинаний, так что обезоружить его труда не составило.
— Не с-с-стоит, Маркус-с-с, — прошипел Гарри и поправился, перейдя на английский: — Не стоит этого делать, ага?
— З-з-змея, — прозаикался слизеринец. — З-здо-до-доровенная з-зм-змея — это т-ты? Т-ты и п-правда Н-наследник?
— Не-а, не я, — сказал Гарри, запуская палочку Флинта как можно дальше назад по коридору. — Наследник был, но сгорел. Эээ… опять сгорел в смысле, ну, как и в прошлом году, помнишь же слухи? А змея вам… ну, считай, что почудилась. Она скоро исчезнет, правда-правда. И… не надо на наших больше нападать, ну вот серьезно не с-с-стоит.
Он миновал вжавшегося в стену Флинта. Тот, если бы захотел, мог бы прыгнуть на него и заломать физически, чисто за счет вдвое большего веса, но почему-то не решился, хотя Гарри и приготовился уворачиваться.
Больше никто не потревожил Гарри до самого Больничного Крыла. Он постучался в дверь, и дверь, как ни странно, открылась. Школьная медиковедьма стояла ярдах в пяти от нее, скрестив руки, в свободной стойке, и Гарри мог бы поклясться, что палочка зажата у нее в ладони. Пожалуй, с ней он никак не справится. Да и не надо это.
— Эээ… Мадам Помфри, — сказал он, — там, рядом с туалетом этим, на втором этаже который, еще трое лежат, но они просто заступефаенные. Рон, Шимус и слизеринец один, Пьюси. Его свои же, случайно… Я их дотащить не мог, но… Как бы их?..
Поппи тяжело вздохнула.
— Этот день когда-нибудь кончится?! — спросила она в пространство.
— На самом деле, он уже кончился, мадам, — сказал Гарри. — Наследника-то мы остановили, в смысле, опять остановили, а василиска пришлось сжечь. Мы случайно, — добавил он. — То есть убили-то мы его нарочно, ну, он же напал на нас, а сожгли нечаянно уже, потом.
— Я боюсь, в следующий раз Вы нечаянно разнесете замок, мистер Поттер, — вздохнула ведьма. — По-хорошему, надо бы снова обследовать Вас, но благодаря всей этой истории свободных коек не осталось. А отдельная палата занята… Вы знаете, кем она занята.
— Так что с этими троими? — спросил Гарри. — Их бы забрать оттуда. А то как бы не случилось чего. Я там попросил удава их покараулить, но…
— Хм. Как я поняла, заклинания «Энервейт» Вы не знаете? — спросила Поппи.
— Теоретически знаю, а практически… практически сил не хватило. Можно я сбегаю и еще раз попробую?
— Я Вам сбегаю, — рассердилась медиковедьма, — и я Вам так попробую — до самых экзаменов сидеть не сможете. Вот что, — подумав, сказала она, — оставайтесь здесь, и за дверь — ни шагу. Поняли, мистер Поттер?
— Ага, — пробормотал Гарри уже в спину выходящей в коридор с палочкой наготове мадам Помфри, — не очень-то и хотелось, в общем-то…
Он прошел в палату. Джинни — все еще бледная, с закрытыми глазами, но дыхание есть… Дин Томас с победно задранной вверх рукой. Колин, словно все еще держащий в руках камеру… Пенни с тюбиком помады у закаменевших губ… Джастин с испугом на лице… Гермиона…
Она сжимала палочку в окаменевших пальцах так крепко, что даже мадам Помфри не смогла или не решилась вытащить ее. Левая рука, на отлете — видимо, отставленная для равновесия, напомнила Гарри балерину, которую он как-то видел по телевизору из-за плеча тети Петуньи. Вытянутый тоже по-балетному, почти в прямую линию с лодыжкой, подъем маленькой ступни говорил о том, что взгляд Короля Змей настиг ее в тот момент, когда она крутилась на одной ноге, уворачиваясь от проклятий Драко и Крэбба, которые сейчас лежали чуть дальше, в одном ряду с Добби. И если на лицах обоих пораженных тем же самым взглядом слизеринцев застыл ужас, то улыбка на лице Гермионы была торжествующей.
— Я все сделал, Гермиона, — Гарри опустился на колени и уткнулся лбом в покрывавшую окаменевшее тело девушки простыню. — Я все сделал как надо. Как ты говорила. И мы сорвали сделку, знаешь? Ты такая умная… ты все как по нотам рассчитала. И Тома я снова сжег, представляешь? И василиска. Это и вправду был василиск, как ты и думала.
Гермиона, разумеется, не ответила. Гарри уставился на отметины от когтей феникса в изголовье — ну да, именно на этой кровати они и говорили той самой ночью чуть меньше года назад…
— Я никогда бы не справился без тебя. Ну, просто я больше попным мозгом думаю, чем головным, ты права. А так чтобы логикой, просчитать этого Драко… И Малфоя, ну, старший который… На что-то попроще – да, я бы их развел, да и разводил, было дело. Знаешь, я даже Тома развел на поговорить, пока близнецы подбирались к Джинни. Но вот чтобы тот, кто надо, пришел куда надо и когда надо… Ты самая умная, я это точно знаю. И… Я больше никого не встречал, кто так вот храбро пошел бы, зная, что… — он всхлипнул. — Ведь насчет очков мы только догадывались! И… Это все снова ты.
Он погладил окаменевшее плечо девушки, но, устыдившись чего-то, отдернул руку.
— Снейп… Профессор Снейп, — поправил он себя, не в силах оторваться даже для того, чтобы вытереть набежавшие слезы, — сварит зелье. Ведь мандрагоры никто не продаст. Скоро вас оживят, всех вас. Даже если школу эвакуируют — мадам Помфри и профессор Спраут не дадут им… бросить вас. Но… я не знаю, что бы я сделал, если бы ты умерла. Наверное, я бы остался там, внизу, чтобы… Ну, ты понимаешь…
Гарри не знал, осмелится ли он сказать ей это в лицо тогда, когда она снова оживет. Ведь сейчас ее барабанные перепонки тоже окаменели, и вряд ли она могла слышать его исповедь.
— Рон, близнецы, да вообще все Уизли, Невилл, Дин… Даже Пенни… Я их всех люблю, и… мне бы тяжело было потерять кого-то из них. Но ты… Тебя я просто не могу потерять. Вот.
В коридоре послышались голоса, и Гарри вскочил, сжав рукоять палочки. Он полагал, что это вернулась мадам Помфри, но первым в Больничное Крыло вступил Дамблдор. Феникс на его плече чуть подрос.
— Здравствуй, Гарри, — поздоровался прямо с порога директор, — как ты себя чувствуешь?
— Нормально, профессор, — ответил мальчик, — на этот раз нормально.
Он снял очки и вытер глаза рукавом мантии.
— Увы, Амелия, — обернулся Повелитель Памяти к мадам Боунс, вошедшей следом за ним. — Мне очень жаль, но как директор школы я не могу позволить тебе допрашивать учеников, по крайней мере пока не разберусь со всем этим сам. Дела Школы — это дела Школы, и Хартия тысяча семьсот восьмого года говорит об этом совершенно определенно, не говоря уже об Уставе Основателей.
— Ой, а Вы снова директор? — радостно воскликнул Наивный Гарри, пока Не Столь Наивный Гарри ловил взгляд мадам Боунс и слегка смеживал веки, подтверждая желание поговорить как-нибудь попозже. — Здорово как! Но как же… Они же Вас отстранили?
— Да, это было, — с этими словами Дамблдор повернулся к Гарри и благостно кивнул, — но, немного подумав и получив некую… новую информацию, одиннадцать из двенадцати членов Попечительского Совета поняли, что несколько… погорячились. Более того, — продолжил он, — некоторые из них утверждали, что были слегка… запуганы, когда принимали то самое не слишком взвешенное решение. Не так ли, Люциус?
Малфой, вошедший в Больничное Крыло вслед за Боунс и Помфри, не реагировал, его взгляд замер на искаженном ужасом лице сына.
— Люциус, — повторил ласково Дамблдор, — не стоит так уж переживать. Ведь никто не умер, несмотря на старания… некоторых персон. И поскольку ты проявил, хм, мудрость и отменил эту сделку по продаже мандрагор — изрядно, к слову, потеряв на этом… Я имею в виду — изрядно даже для тебя… Твой сын — как и все другие ученики — скоро, относительно скоро, будет в полном порядке. Не так ли?