Страница 110 из 122
Гарри подумал, что речь Тома очень похожа на оправдания. «Так вот в чем секрет говорливости всяких там Темных Лордов, — догадался он, — они просто оправдываются! Может быть, не перед другими, а перед собой… Нет, и перед другими тоже. Если кого-то интересует власть — этот «кто-то» не может без признания, пусть даже основанного на страхе!»
— Маленькая мисс Уизли так страдала, — издевательски продолжал Том, и Гарри молился только о том, чтобы Фред, Джордж, Рон, да и Невилл тоже, выдержали. Джинни все еще была в поле зрения Волдеморта, и утащить ее, особенно когда у него в руке палочка, просто не вышло бы.
— «Дорогой Том! — писклявым голосом продолжал свои излияния красавчик. — Куртка, которую подарил мне Гарри, вся в петушиных перьях, а я не помню, откуда они там взялись… Дорогой Том, сегодня окаменили Пенни Клируотер, Гарри снова под подозрением, а я снова ничего не помню!»
— Она была так любезна, — тон Тома стал еще более издевательским, — что держала меня в курсе вашего расследования, так что я успешно мешал ему — причем ее собственными руками. Хотя, признаться, я опасался, что ты успеешь рассказать все Дамблдору, но я опередил тебя!
Гарри заметил, как чуть позади Тома, футах в четырех от головы Джинни, беззвучно переломилась крысиная косточка. Близнецы вышли на позицию.
— Да он, Дамблдор, в смысле, в общем-то, и так знал, кто это, — пожал плечами Гарри, — я имею в виду и про Джинни, и про тебя. И Хагрид, кстати, тоже! — тут, в том, что касалось Тома, он был немного неточен, но это была не ложь, а военная хитрость.
— Вот как? — удивился Том. — Так почему же ты и она здесь, а Дамблдор с Хагридом — там?
— Потому что у волшебников слабо с логикой, — пожал плечами Гарри. — И их решения, на мой взгляд, слишком запутаны.
— Я совсем забыл, что ты магглолюб, Гарри Поттер, — улыбка Тома превратилась в оскал, — хотя вот здесь я не понимаю хода твоих мыслей. Твое детство, твое окружение, было таким же мрачным, как и мое, и ты, верно, очень силен, раз уж смог воспользоваться какой-то моей ошибкой одиннадцать с половиной лет назад. Тогда почему ты не презираешь этих червей, сделавших твою жизнь столь безрадостной?
— Да не такой уж и безрадостной, — пожал плечами Гарри, принимая более удобную позу: пора было заканчивать с разговором, ведь Джинни слабела с каждой секундой, а близнецы, при всем их терпении, отточенном ночными прогулками и дневными шалостями, могли и сорваться. — Тяжелой — да, бывало. Но и с радостью все было в порядке. Может быть, дело не в окружении, а в тебе, Том? — и он стремительно перекатился подальше от сломанной Фредом-или Джорджем косточки; слабый серый луч ударил в то самое место, где он только что лежал.
— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЭТИМ ИМЕНЕМ! — услышал Гарри истошный вопль и, прежде чем Том попытался поразить его еще раз, закатился за колонну. Видимо, Том воплотился недостаточно полно для того, чтобы сдвинуться с места, поскольку три или четыре заклятия ударили в колонну с того же самого направления.
— Храбрый гриффиндорец отважно отступил, бросив подружку? — прошипел Том. — Ну что ж. Пожалуй, пора познакомить тебя с питомцем моего благородного предка.
Гарри подумал, что с постоянным упоминанием благородного предка что-то не так. Том все больше напоминал ему Драко, поминающего своего могущественного папочку по пять раз на дню. Но Драко без своего отца был никем и ничем, а Том и сам по себе был очень опасен. Может быть… «Надо победить, дождаться, пока вылечат Гермиону, и поспрашивать ее о тех самых подростковых комплексах уже применительно к Тому», — подумал он.
Том тем временем отвернулся от Джинни и воздел руки, обращаясь к уродской статуе.
— Говори с-с-со мною, С-с-слизерин, Величайш-ш-ший из Хогвартс-с-с-ской Четверки! — прошипел Реддл.
Гарри понял, что произойдет сейчас. Борода статуи пришла в движение, опускаясь вниз и открывая огромный черный зев, пол знакомо затрясся. Гарри выхватил стилет, полоснул лезвием по ладони и окровавленной рукой схватился за гарду. Мизерикорд задрожал, как никогда раньше, руны обжигали ладонь.
— С-с-сиди там! Не вы-с-с-совывайс-с-ся! — отчаянная попытка Гарри не возымела действия. Из отверстия послышалось яростное шипение, а со стороны Реддла — хохот.
— Ты с-с-смешон! — прошипел красавчик в сторону Гарри — Поторопис-с-сь! С-с-скорее! — приказал он тому-что-пряталось-за-статуей.
Гарри увидел первое шевеление в черном провале, развернулся, пробежал три шага и, закрыв глаза, с разворота метнул дрожащий от предвкушения схватки и вроде бы даже поющий что-то на каком-то из древних языков клинок в сторону уродливой статуи.
Глухой, еле слышный удар — и что-то среднее между воем и свистом сотрясло воздух. Не помня себя, Гарри все-таки бросил взгляд через плечо. Огромная змеиная голова на длинной гибкой шее, увенчанная короной из бугристых рогов, торчала изо рта статуи, извиваясь довольно-таки неприличным образом. Там, где положено было находиться обращенному в сторону Гарри глазу, сверкала в неверном свете серебром и кровью рукоять Хагридова подарка. Из-под нее при конвульсивных рывках головы разбрызгивалась блевотного цвета слизь. Не дожидаясь, пока чудище придет в себя и попытается развернуться к нему другим глазом, Гарри побежал в сторону ближайшей колонны… и подальше от Джинни.
— Рас-стерзай его! Повернис-с-сь з-с-сдоровым глаз-с-с-сом! — исходил на шипение Том за спиной, но Гарри был уже за колонной.
Пол трясся все сильнее и сильнее. Василиск подползет к колонне правым боком, и… Хватит ли у него времени наколдовать ему в глаз «Редукто» быстрее, чем сам он окаменеет? Наверное, нет. Значит…
Едва чешуйчатое рыло показалось из-за колонны, он рванулся влево, подпрыгнул и перескочил через спину огромной змеи. Пока Гарри-Птица летел, оттолкнувшись окровавленной ладонью от чешуйчатого загривка, словно от тех самых изгородей или того самого парапета, Наблюдательный Гарри успел увидеть торчащую из уже вытекшего левого глаза рукоятку мизерикорда, руны на которой почему-то не погасли, а горели изумрудно-зеленым, повелительно вытянутую в его сторону руку полупризрачного Реддла с палочкой Джинни, лежащий у носков его начищенных штиблет замаскированный дневник и… ноги, ноги Джинни, каблуками туфель бороздящие пол в сторону дальней стены: все, что было выше пояса купленных тогда в магазинчике Дейдре джинсов, словно исчезло. Видимо, близнецы подхватили сестренку под локти и, прикрыв ее, насколько хватит, полой мантии, потащили прочь. Гарри успел даже заметить каблук ботинка Фреда-или-Джорджа, мелькнувший из-под мантии-невидимки.
Он не смог, приземлившись, устоять на ногах и покатился по усеянному крысиными косточками полу. Голова василиска дернулась вверх в попытке понять, что же там произошло с ее собственным загривком.
— Он с-с-слева! — увенчанная рогами голова начала поворачиваться в его сторону, с огромных клыков капал и шипел на полу яд.
Оглушительный дуплет, свист проносящейся мимо дроби, легкий удар в бедро — и снова что-то среднее между воем и шипением. Гигантская змея извивалась в конвульсиях, задрав теперь уже полностью слепую голову к потолку.
В голове Гарри маленький МакФергюссон усмехнулся и взлохматил свою мысленную шевелюру: «Заложник — в процессе эвакуации. Цель один — поражена, боеспособность ограничена».
Ярдах в двадцати подальше огромной змеи, возле одной из колонн, Гарри увидел Рона. Рон, жмурясь изо всех сил, оттаскивал в укрытие неестественно-неподвижного мистера Томаса с двустволкой в окаменевшей вытянутой руке.
«Потери… Потери ожидаемые».
— Рас-с-с-стерз-зай парш-шивц-с-с-са! Бей на с-с-слух! — разорялся Реддл.
Гарри перекатился по полу, еле увернувшись от удара тяжелого тела размером с грузовик. Василиск броском назад разорвал дистанцию и приготовился к новой атаке. Рукоятка мизерикорда все так же торчала из его левой глазницы, руны на гарде все так же пылали зеленым. Гарри бросился вперед и, увернувшись от броска тяжелой головы, использовал торчащий стилет как опору.