Страница 21 из 161
— О, да, — выдохнула мисс Браун.
Гермиона тоже кивнула.
— Там, чуть подальше, продают его фигурки. Летающие. На метле. Я уже купила одну, — похвасталась Сьюзен. Девчонки выдвинулись в указанном направлении, а Гарри, обменявшись мрачно-обреченными взглядами с Джастином, проследовал за ними.
— Привет, малышка Сью, — обратился к хаффлпаффке один из волшебников, стоящих у прилавка с сувенирами, его лица Гарри почему-то никак не мог запомнить.
— Добрый день, мистер Кроакер, — улыбнулась Сьюзан. — Вы знакомы с Гарри Поттером, Гермионой Грейнджер и Лавандой Браун? — представила она гриффиндорцев.
— Рад познакомиться, мисс Браун, — кивнул человек с неопознаваемым лицом, — а про вас, мистер Поттер, мисс Грейнджер, я довольно много слышал. Желаю вам хорошо повеселиться!
— Спасибо, сэр!
— Кто это был? — спросил Гарри у мисс Боунс, когда волшебник ушел и словно бы растворился в не такой уж и густой толпе.
— Мистер Кроакер — Невыразимец из Отдела Тайн. Честно говоря, я даже не знаю, чем он там занимается, настолько у них все там секретно. Но с моей тетей они друзья. Эм-м-м… действительно друзья.
Гарри благодарно кивнул и начал исподтишка наблюдать за Лавандой, перебирающей выставленные на прилавке фигурки, изображающие болгарского ловца.
Разумеется, Лаванда купила самую дорогую фигурку. Гарри даже задумался, а не называется ли болгарская команда этого самого Крама «Драчливые Драконы» или что-то вроде, тем более что гриффиндорка все время доставала маленького болгарина из сумочки и с улыбкой смотрела на него.
Насколько знал Гарри, чисто теоретически, разумеется, такая влюбленность в знаменитостей встречалась у девочек этого возраста довольно часто и лечилась довольно легко, поскольку не подпитывалась личным близким контактом.
Так что подкалывать мисс Браун он, разумеется, не стал. Хотя, конечно, ему очень хотелось проверить фигурку на зелья и чары: историю с Локхартом на втором курсе он помнил хорошо.
Они вернулись к своим палаткам, когда сумерки уже начали сгущаться. Дин Томас о чем-то увлеченно болтал с мистером Уизли, которого еще со второго курса считал своим учителем, а Шимус все еще не мог отлепиться от Чарли.
— Гарри! — улыбнулся Уизли-Второй. — Ты в курсе идеи мистера Финнегана?
— Ага, — ответил Поттер, — и, может быть, даже вложусь после совершеннолетия, — завистливый взгляд отиравшегося неподалеку Рона он привычно проигнорировал. — Если поставить селитряные ямы рядом с заповедником… Да и вообще, думаю, в инвесторах недостатка не будет, — успокоил его Гарри, имея в виду Блэка.
— Хорошо, — кивнул Чарли, — я думаю, у нас будет шанс поговорить осенью, когда я снова буду в Британии. И не исключено, что рядом с Хогвартсом, потому что…
— Чарли, — строго сказал ему мистер Уизли, оторвавшись от разговора с Дином, — не стоит раскрывать тайны Министерства.
— Да, папа, — склонил голову драконолог, — я просто…
Он не договорил: из-за леса раздался сигнал гонга.
— Пора, — сказал Артур, — Финал вот-вот начнется!
Молли уже сноровисто убирала кухонную утварь в палатку и запихивала остававшуюся на столе еду в безразмерную сумку на случай, если кому-то захочется подкрепиться во время долгой игры.
— Как здорово, папа! — восхищенно воскликнула Лаванда, когда они, пройдя через лес, оказались под золотыми стенами гигантского стадиона, который, на взгляд Гарри, был не меньше стадиона «Маракана» в Бразилии, куда они с Сириусом заскочили во время одного из своих путешествий. — Я так рада, что ты во всем этом участвовал! И я горжусь тобой!
— Ну, я же не один был, Снежинка, — довольно улыбнулся мистер Браун. — Нас было пятьсот волшебников, четыре месяца работы…
— Все равно круто, — сказал Гарри и чуть не добавил: «Не хуже, чем у магглов», — но удержался: это было бы политически неверным.
— Сто тысяч мест, — гордо прокомментировал зрелище мистер Уизли, — и магглоотталкивающие чары на каждом квадратном ярде, так что при взгляде на стадион они немедленно вспоминают о каких-то неотложных делах и не замечают ничего странного.
— Прекрасные места, Артур, Бэзил, — улыбнулась им проверяющая билеты колдунья у ближайшего входа, — министерская ложа, да? Прямо по лестнице, до самого верха.
Они всей толпой долго поднимались по устланным ярко-пурпурной ковровой дорожкой ступенькам, пока, наконец, не оказались в ложе.
Та, по сравнению со всем стадионом, была небольшой: пара дюжин пурпурных с золотом кресел, лишь одно из которых было занято, да и то частично: на крайнем кресле во втором ряду примостилась маленькая, завернутая в полотенце фигурка. Ноги существа едва торчали из кресла (Гарри подумал, что Том из его сна, скорее всего, был даже меньше, ну или свернулся в кресле клубком, иначе он был бы виден), лицо было закрыто маленькими ладошками, а вот уши были довольно знакомыми.
— Добби? — с подозрением спросил он.
Существо повернуло голову в его сторону и слегка раздвинуло пальцы. Его глаза были карими, а не зелеными, как у Добби, да и черты остроносого личика были, скорее, женскими.
— Мистер Гарри Поттер звал Добби? — пискнуло существо; точно не эльф, а эльфийка. — Винки знает Добби.
— Знает? — Гарри перешел в режим допроса рефлекторно.
— Добби постоянно говорит о Гарри Поттере, сэре! Добби плохой эльф!
— Да уж, — допросный конвейер сбился на втором же вопросе, — сколько раз он мне пакостил-то… Руку бладжером сломал, Локхарта притащил… Действительно плохой…
— Когда Добби вредил Гарри Поттеру, сэру, Добби был хороший эльф! А теперь Добби плохой!
— Плохой? — попытался вернуться на Путь Допроса Гарри. Хм. То есть что это получается — что основное назначение эльфа — вредить врагам его хозяина?!
— Теперь Добби плохой эльф! Свобода ударила Добби в голову, и теперь Добби хочет зарплату за свою работу! — последнее предложение домовушка произнесла совсем тихо и неловко, как будто Добби предавался постыдным загулам и кутежам.
— Зарплату? — продолжил Гарри. Он почувствовал, как напряглась стоящая рядом мисс Грейнджер, но источник информации был слишком важным.
— Домашние эльфы не должны получать зарплату, Гарри Поттер, сэр! Хороший домашний эльф не должен вести себя, как какой-то жадный гоблин! — Гарри подумал, что, скорее всего, гоблины и эльфы состояли одновременно и в каком-то дальнем родстве, и в чем-то вроде вражды на почве отношения к золоту. — Добби был хороший эльф, а теперь…
— Хороший? — продолжил он, но тут же снова немного сбился, очень уж важно было проверить гипотезу относительно пакостей: — То есть вредить мне — хорошо?
— Добби не хотел вредить Гарри Поттеру, сэру! Но хороший эльф делает то, что прикажут хозяева, даже если эльфу это не нравится, — домовушка поплотнее закрыла лицо руками.
— Не нравится?
— Добби не нравилось вредить Гарри Поттеру, сэру, но Добби выполнял приказ! Винки не нравится сидеть высоко, Винки боится высоты, но Винки выполняет приказ хозяина, сэра! — Гарри догадался, что домовушка, которую, очевидно, звали Винки, закрывает лицо, чтобы не видеть раскинувшегося далеко внизу поля и трибун, которые постепенно занимали зрители.
— Приказ?
— Винки должна занять место, потому что хозяин, сэр, очень занят! Винки хотела бы остаться в палатке, в палатке нет высоты, и Винки не боится! Но Винки делает то, что приказал хозяин, сэр — занимает место! — домовушка кивнула в сторону центра кресла, на краешке которого она сидела.
— Бедняжка! — раздался совсем рядом с ухом Гарри голос Молли Уизли. — Ну кто так обращается с домовыми эльфами…
Гарри подумал, что с обоими знакомыми ему домовыми эльфами хозяева обращались не слишком-то хорошо, но Молли он, разумеется, ничего не сказал, да та и не послушалась бы: толстенькая колдунья взмахнула палочкой, и вокруг Винки возникла ширма, отгораживающая ее от лежащего на виду стадиона.
— Нет! — воскликнула Винки. — Хозяин Винки не будет видеть через это! Добрая миссус Уизи должна убрать ширму!