Страница 158 из 161
— Еще я сказал, что как бы это ни случилось, участие Мальчика-Который-Выжил поднимет популярность Турнира и престиж Министерства.
— Вот теперь верю. Проходите! Но я буду наготове.
Вместо триумфального вступления Доброго Правителя к болящим подданным и гостям получилось что-то вроде опасливого просачивания. Гарри заметил, как Крам-старший благодарно кивнул Грюму.
Журналисты «Пророка», включая Бозо с его древней камерой, но исключая «почему-то» отсутствующую мисс Скитер, вжимались в стены. Прочая свита Фаджа — ни Амбридж, ни Перси в ней не было — пряталась друг за друга.
— Эхм-м-м… Мы собрались здесь, чтобы... эм-м-м… прояснить кое-какие недоразумения, — наконец, нарушил опасливое молчание Фадж. — Это собрание имеет статус Министерского Расследования.
— То есть, ты принимаешь на себя всю ответственность, Корнелиус? — прищурил здоровый глаз Грюм.
— Ну, эм-м-м… Все будет проводиться согласно Процедуре, — выкрутился толстяк. — Уильямсон, ведите протокол!
Давешний длиннохвостый аврор достал из кармана свиток пергамента, чернильницу и перо.
— Сегодня двадцать пятое июня, воскресенье, время восемь-ноль три. Министерское Расследование чрезвычайных происшествий, произошедших во время проведения Триволшебного Турнира одна тысяча девятьсот девяносто четвертого — девяносто пятого годов. Председатель комиссии — Министр Фадж. Секретарь — Старший Аврор Уильямсон.
— Мистер Крам, — обратился Фадж к так и стоящему по стойке «смирно» Виктору, — не соблаговолите ли Вы…
— Я готов принять Веритасерум, — заявил Виктор. — Я ест совершеннолетний, я не имет Непреложный Обет, и я требоват полная процедура. Я знат, что у профессор Снейп ест Веритасерум, — добавил он, заметив забегавшие в поисках решения глазки Фаджа, — и я требоват допрос незаинтересованная сторона.
— Но мистер Крам-старший вряд ли может быть…
— Господа, — выступил вперед французского вида господин, — я, посол Магической Франции Этьен Бувье, готов предоставить свои услуги. Магическая Франция заинтересована не в наказании мистера Крама, а в установлении истины.
— Я согласен, — кивнул Крам, прежде чем Фадж успел озвучить свои возражения.
— Я заявлят право на протест в случай на опасен въпрос, — разлепил губы отец Виктора. — Я имет временно правомощие от мое Министерство.
— Я согласен, мсье Крам, — кивнул Бувье, — это Ваше естественное право.
— Ну… наверное, это будет приемлемый выход, — наконец, решил Фадж, косясь на посох Грюма. Может быть, он рассчитывал, что француз будет сваливать вину за нападение на свою Чемпионку на болгарина?
Снейп вышел вперед, держа в одной руке стакан — точно такой же, каким он угрожал Гарри в Зале Наград, а в другой — пузырек, и вроде бы даже тот самый. Он действительно вынул пробку взглядом и уронил в стакан три бесцветных капли. Жидкость на мгновение вспыхнула жемчужным цветом и погасла.
Виктор принял стакан и решительно выпил.
— Мсье ВиктОр, применили ли Вы на мадемуазель Делакур Непростительное Проклятие «Круциатус»? — спросил Бувье.
— Да. Нет. Несколко, — голос Виктора был слегка деревянным. — Я пробоват применит, говорит инкантация, формула от заклинание, но не пытат. Я не иметь Желание на пытка или смерт для мисс Делакур, и поэтому Непростителный не работат.
— Мсье ВиктОр, пытались ли Вы применить это заклинание по доброй воле? — спросил болгарина нахмурившийся француз.
— Нет. Не добра воля. Это был человек, видмо как он, — Виктор указал на Грюма. — Но не он. Другое движение, другой манера говорит. Он сказат «Империус» на мне и приказал пытат всех, кроме Поттер, чтобы Поттер первый дойти до финиш.
— Знал ли мсье Поттер, что кто-то стремится обеспечить ему победу?
Гарри почувствовал на себе взгляд Крама-старшего и еле заметно кивнул. Тот смежил глаза, и протеста не последовало.
— Поттер знат. Поттер сказат, что он не бросат свое имя в кубок и что он не хочет побеждат. Он сказат, что придет первым, но пропустит любой из нас. Поттер честный и хороший друг. Он предупреждат, что ложный Грюм будет вмешиват се, но я не ждат это перед Изпит, толко в Лабиринт.
— Мсье Крам, знали ли Вы, кто скрывался под личиной мсье Грюма?
— Да. Гарри сказат, что это Барти Крауч Молодой. Я подарит ему свой снитч, потому что Барти Молодой любит квиддич. Его отец вытащит его из Азкабан и даже водит его на Чемпионат, где я ловит снитч, хотя мы проиграт. Мы хотет, чтобы Крауч ничего не подозреват, и не предупредит свой хо…
— Протестую! — взвился Фадж. — Последнее, про отца и снитч, не имеет отношения к пыткам мисс Делакур!
Судя по всему, Министр явно не жаждал, чтобы разговор перешел на Волдеморта.
— Встречный протест, — тонко улыбнулся мсье Бувье, — личность и предыстория человека, наложившего Непростительное заклинание на мсье ВиктОра, является существенным фактором дела. Но у меня больше нет вопросов к мсье Краму, и я, как представитель пострадавшей стороны, выступаю за то, чтобы признать его невиновным — допрос с Зельем Правды показал это со всей определенностью.
— Я поддегживаю мсье Бувье, — улыбнулась со своей кровати Флер. — Когда заклинание от ВиктОра попало в меня, я не почувствовала ни малейшего дискомфогта. ВиктОр действительно не желал мне зла, и даже «Импегиус» не смог изменить это. Все мои тгавмы — от этот стганный ловушка там. Я была слишком самонадеяна.
Фадж то ли нехотя, то ли с облегчением кивнул.
— Есть ли у Вас, мадемуазель Делакур, претензии к мистеру Поттеру?
— Нет, мсье. `Арри действительно сказал, что не заинтегесован в победе, что он не будет бгать Кубок и пгопустит любого.
— Но я сам видел, как мистер Поттер…
— Гарри знал, что его отправит не на площадку победителя, а на то самое кладбище, сэр! — громко заявила Гермиона.
— Помолчите, мисс! — огрызнулся Фадж.
— Она права, господин министр. Я знал это. И я тоже готов пройти допрос с Веритасерумом, сэр! — сказал Гарри, наслаждаясь тем, как взлетели верх брови Снейпа. — Ну и Непреложных Обетов и всякой такой фигни у меня тоже нет.
— Как представитель Хогвартса, я протестую! — немедленно выступил Дамблдор.
— Как предштавитель Школы Удащи, от имени которой выштупал миштер Поттер, я отклоняю протешт. Я вполне доверяю мшье Бувье, ш прапрадедушкой которого мы когда-то были добрыми дружьями, — подмигнула французу мадам Бэгшот. — Но я тоже оштавляю шебе право жаблокировать небежопашный вопрош.
Маленький-Гарри-Хранитель-Ключей отрапортовал о готовности. Снейп, то ли хмурый, то ли недоверчивый, накапал Веритасерума в стакан. Гарри выпил жидкость одним глотком.
Ему стало хорошо — намного, намного лучше, чем… он не помнил, лучше, чем что, но это явно было лучше чего-то. Единственной целью его жизни, жизни Откровенного Гарри, стало как можно правдивее и как можно подробнее ответить на вопросы этих людей.
— Мсье Поттер, — спросил его француз, — Вы бросали свое имя в кубок?
— Нет, сэр. Я знал, что кто-то сделает это за меня. Это было на Хэллоуин, а на Хэллоуин со мной обязательно что-то случается.
— Вы знаете, кто бросил Ваше имя в Кубок, мсье Поттер?
— Да, сэр. Это был Барти Крауч — младший. Он тогда притворялся собственным отцом, а потом профессором Грюмом. Однажды я подписал автограф одной из учениц, она тогда не была еще ученицей Хогвартса. Он узнал об этом от мистера Крауча-старшего, а тому похвастался об этом дедушка этой ученицы. Потом Барти как-то заполучил эту бумажку, отрезал все, кроме моей фамилии и слова «Удачи», и, как я думаю, с помощью «Конфундуса» заставил Седрика Диггори бросить эту записку в кубок вместо своей.
Откровенный Гарри честно пытался вспомнить еще что-то, связанное с Кубком и его именем, но не мог.
— Собирались ли Вы выиграть Кубок, мсье Поттер?
— Нет, сэр. Мне было интересно соревноваться, но я не хотел отнимать у Флер, Виктора или Гермионы победу. Тем более что Людо Бэгмен сделал на меня ставку и пытался помогать мне. Мне это не нравилось, и я не хотел побеждать такой ценой. — Гарри заметил, как неизвестным образом пролезший в кучу журналистов гоблин в сюртуке что-то быстро черкнул в блокнот: видимо, у гоблинов действительно был какой-то зуб на Людо. — Виктор предложил честную игру, и мы все согласились, сэр.