Страница 144 из 161
— Но… Но, мой Лорд…
— Да, Мой отец был магглом, который соблазнил Мою мать, ведущую свой род от самого Слизерина… А потом бросил ее, когда узнал, что она ведьма… Он ненавидел магию. Не тешь себя надеждой, Яксли, этот маггл действительно Мой отец… И его останки лежат в этой могиле. Так что кость Моего папаши не проблема, и вряд ли он узнает о том, что Я возьму ее, не говоря уже о его согласии или несогласии.
Яксли хотел что-то сказать, но Гилдеморт обратил на него свой пылающий взгляд, и Яксли опустил голову. Гарри понял две очень важных вещи.
Во-первых, там, в котле, Волдеморт не слышал и не мог наблюдать ни двукратный конфуз Локхарта, ни продиктованные безумной надеждой эксперименты Яксли. А память бывшего хозяина тела, видимо, умерла вместе с ним — и это было просто здорово, уж очень многое Локхарт успел узнать и про самого Гарри, и про его друзей.
Во-вторых, он, наконец, понял в чем слабость всех Темных — да и Светлых, вроде Дамблдора — Лордов и Лордиков. Уверовав в собственное величие, они перестают слушать своих то ли соратников, то ли последователей, то ли вообще рабов. А друзей, готовых подарить им пару теплых носков — не в шутку, как сам Гарри, а всерьез и от всего сердца — и заодно сказать правду и быть выслушанными, а не заткнутыми, как Яксли сейчас, у них просто нет и быть не может.
— Итак… Итак, кость отца Я выбрать не могу. Но вот плоть и кровь — совсем другое дело. Я мог бы использовать в качестве плоти это самое тело… Но это тело абсолютно бесполезного волшебника, который не смог даже правильно провести ритуал. А Темный Лорд не может довольствоваться худшим, Яксли.
Пожилой Пожиратель открыл было рот, но желающий вещать, а не слушать Гилдеморт просто взмахнул палочкой, и его подручный дернулся, роняя на траву свой инструмент.
— И чем же твоя плоть лучше, чем плоть мистера Локхарта, неверный слуга? Убеди Меня, и Я подумаю о том, чтобы предоставить тебе честь пожертвовать свою правую руку — я знаю, Яксли, левая тебе слишком дорога, не так ли? Или уже не так уж и дорога?
Гарри с изумлением услышал приближающийся слегка звенящий шелест, напомнивший ему о реве трибун, бьющем в лицо потоке воздуха… О квиддиче. О мирной жизни. Его ухо обдуло холодным воздухом. Палочка Гилдеморта уже смотрела почти прямо в его лицо. Почти… Том не произнес ни слова, но луч заклинания, судя по цвету — банального «Редукто» — прошипел впритирку с его головой. Грохнуло, и скулу Гарри обожгло чем-то вроде небольшого металлического обломка.
— Оригинально, — задумчиво сказал Волдеморт, осматривая погнутое серебряное крылышко. — Действительно оригинально. Барти не обманул Меня. Что ж, времени у нас осталось не так много. Видимо, нам придется дожидаться Барти не здесь, здесь скоро будет слишком людно. Так что оставим пока разговор о твоей руке. А вот кровь врага… О, врагов у Меня достаточно. Но почему бы Мне не воспользоваться кровью мистера Поттера?
Это было совсем интересным.
— Согласно легенде, придуманной впадающим в маразм Дамблдором, — продолжил Гилдеморт, — защита его матери, доставившая Мне столько хлопот три года назад, да и в течение этого года тоже, находится в его крови. И если в жилах Моего нового тела будет течь кровь Гарри Поттера — эта защита, наконец, падет, а может быть даже станет частью Моей защиты. Кроме того, этот миф о Мальчике-Который-Выжил, начинает Меня утомлять. Мальчик-Которого-Убил-Темный-Лорд? Маловато для мифа. Так что, полагаю, о Гарри Поттере скоро, совсем скоро, забудут все, кто раньше каждый год праздновал его так называемый «подвиг». А ты… Ты же присутствовал на Министерских вечеринках, Яксли? Или гордо игнорировал их?
Судя по паникующему взгляду, вечеринок Яксли не игнорировал. Но мысли Волдеморта были уже далеко от этой неприятной для замаскированного Пожирателя темы.
— Так что Гарри Поттер нужен Мне, и я полагаю, он не откажется провести время в Моей компании в ожидании Моего слуги — разумеется, в надежно укрытом от посторонних взглядов месте. Это займет всего несколько дней, может быть, даже часов, а потом…
Том улыбнулся страшной мертвой улыбкой. Он вытянул из кармана старые-старые перчатки из драконьей кожи и медленно надел их.
— Резиденция Темного Лорда Волдеморта находится в бывшем особняке Реддлов, на вершине холма около Литтл-Хэнглтона, — прошептал Том, склонившись почти к самому уху Гарри и удерживая затянутыми в защитный материал пальцами подбородок все еще частично связанного веревками юноши. — Добро пожаловать в свое последнее пристанище, Гарри Джеймс Поттер! Полагаю, даже в этом ничтожном теле Мне будет достаточно несложно убедить тебя сопровождать туда Мою персону. «ИМПЕРИО!» Постой здесь, Гарри Поттер, пока я не решу, что делать с моим неверным слугой. А потом ты сам проследуешь в место своей смерти.
Гарри, игнорируя Услужливого-Гарри-С-Непростительной-Легкостью-В-Голове, бросил косой взгляд на вершину едва заметной на фоне ночного неба возвышенности и увидел, как во тьме тускло светятся окна большого старого дома. Того самого дома, который почти целый год числился пропавшим без вести.
Й-й-й-ес-с-с!
====== Проявления Благодарности ======
— И у нас остался один-единственный вопрос, Яксли, — снова приложил палочку к безгубому рту Темный Лорд. — Мы уже выяснили, что Гарри Поттер Мне нужен — по крайней мере, на какое-то время. А вот нужен ли Мне ты?
Яксли попытался что-то сказать, но не смог. Его лицо стало багровым.
— Твое первое прегрешение, Яксли, — то, что ты испугался. Ты не пытался найти Меня, а Барти видел, как трусливо ты прятал под свою подмоченную мантию ту самую маску, на которой клялся Мне в верности. Да-да, он заметил тогда, на Чемпионате, как ты с двумя друзьями бежал при виде Моего — МОЕГО! — знака. А может быть, ты действительно боялся Моего возвращения?
Еще недавно представительный господин мелко трясся.
— И тут мы переходим к твоему второму прегрешению, — продолжил Том. — Это та самая гримаса отвращения, которую Я увидел, когда ты опускал Мое прошлое тело в котел. Ты знаешь, Якс-с-сли… На мгновение Мне показалось, что ты считал, что это не вы должны служить Мне, а Я вам. Быть удобным прикрытием для ваших мелких темных делишек, пугалом для ваших жалких врагов… А сам Я достаточно удобен для вас и в качестве бесплотного духа, скитающегося по лесам Албании… Неужели вы способны даже помыслить о презрении и отвращении ко Мне, Яксли?
В чем-то подобном пару лет назад Гарри признавался Лорд Люциус Малфой, ныне сидящий в своем французском «шато», не высовывая оттуда своего аристократического носа. А теперь Гилдеморт обвинил в этом и его оппонента…
— Третье, — уже совсем тихо и оттого страшно произнес Том, — то, что ты судишь обо Мне не по Моему собственному величию, а по статусу Моего жалкого отца. К слову, Я сам убил его, и не без пользы для Себя. И ты знаешь, Яксли, это не может быть простым совпадением. Оба наших отца презирали нас — и мы оба отомстили им, убив их. Обе наших матери отдали свою жизнь за жизнь Меня и Барти…
Гарри не понимал, к чему клонит Том. Неужели он может поставить хоть кого-нибудь, хоть самого пожирательского пожирателя, на одну доску с собой?
— …Так что… так что, думаю, плоть Барти Крауча – младшего и в самом деле подойдет Мне значительно больше, чем твоя, — расставил все по своим местам Том.
Лицо Яксли своей бордовостью превзошло лицо Рона, когда рыжий узнал про похождения Сириуса под его личиной на Святочном Балу, и хорошо, что Гарри не стал ставить свою шляпу на то, что это невозможно.
— И, наконец, четвертое твое прегрешение, — при слове «наконец» Гарри, уже почти не скрываясь, разве что стараясь сохранять плавность движений, выдернул кинжал и стал одну за другой резать веревки, стягивающие его грудь и правую руку. Гилдеморту было не до юноши — его взгляд буравил лицо провинившегося слуги. — Ты, Яксли, просто-напросто подвел Меня с этим ритуалом. Локхарт уже заплатил за это. Теперь твоя очередь.
— Мой Лорд, я… Мое влияние в Министерстве… — Яксли задыхался; его рука словно пыталась нащупать что-то чуть ниже и левее солнечного сплетения