Доступна и беззащитна

Оче­ред­ная шу­точ­ка про моё имя! Про мой чу­дес­ный ра­бочий псев­до­ним. Я хмык­ну­ла и ос­мотре­лась.

В ка­би­не бы­ло нам­но­го тес­нее, чем мне пред­став­ля­лось. В уз­ком прос­транс­тве меж­ду крес­ла­ми ко­ман­ди­ра и вто­рого пи­лота вид­не­лись сталь­ные ры­чаги, по­ме­чен­ные циф­ра­ми «1» и «2», за ни­ми — ру­ко­ят­ки с над­пи­сями на ан­глий­ском язы­ке. На пе­ред­ней кон­со­ли го­ре­ли раз­ноцвет­ные дис­плеи и пи­ло­таж­ные при­бо­ры, наз­на­че­ния ко­то­рых я не зна­ла. Де­сят­ки тум­бле­ров, ин­ди­като­ров, эк­ранчи­ков и кно­пок мер­ца­ли в сум­ра­ке ка­бины. С тру­дом я опоз­на­ла ави­аго­ри­зонт и бру­таль­ную руч­ку вы­пус­ка-убор­ки шас­си — я ви­дела их в ки­но. Их час­то по­казы­вали круп­ным пла­ном в филь­мах о кру­шении са­молё­тов.

Ме­ня пе­редёр­ну­ло.

Нес­мотря ни на что, здесь бы­ло не так страш­но, как в са­лоне. Там я ощу­щала се­бя бес­по­мощ­ной рыб­кой в кон­сер­вной бан­ке, а тут — пас­са­жиром боль­шой на­деж­ной ма­шины. «Во­дите­ли» ве­ли се­бя уве­рен­но и спо­кой­но: раз­го­вари­вали ти­хими го­лоса­ми, пе­рещёл­ки­вали тум­бле­ры, пе­реб­ра­сыва­лись ко­рот­ки­ми ан­глий­ски­ми фра­зами с дис­петче­ром.

Ме­ня уми­рот­во­ряла и рас­слаб­ля­ла эта буд­ничная раз­ме­рен­ная де­ятель­ность. Всег­да при­ят­но наб­лю­дать, как дру­гие ра­бота­ют, по­ка ты от­ды­ха­ешь.

Стоп! Или это го­лубая таб­летка ме­ня рас­слаб­ля­ла?

Са­молёт мяг­ко тро­нул­ся. Мы про­ка­ти­лись вдоль пер­ро­на и по­вер­ну­ли на взлёт­ную по­лосу. Мер­но гу­де­ли ави­аци­он­ные дви­га­те­ли, в те­ле от­да­ва­лись тол­чки от бе­тон­ных сты­ков. Я от­тя­ну­ла ре­мень и прив­ста­ла со стуль­чи­ка, гля­дя, как бе­лые стрел­ки раз­мет­ки ис­че­за­ют под но­сом «бо­ин­га». Из ка­би­ны наб­лю­дать за дви­же­ни­ем бы­ло ин­те­рес­нее, чем из са­ло­на. Мол­ча­нов вы­ехал на по­лосу, при­тор­мо­зил и зап­ро­сил у дис­пет­че­ра раз­ре­шение на взлёт. За­тем ска­зал «Сенкью» и дви­нул ры­чаги от се­бя.

Од­но лёг­кое, поч­ти неб­режное, от­ра­ботан­ное дви­жение — и дви­га­те­ли за­ре­ве­ли во взлёт­ном ре­жи­ме. На од­ну се­кун­ду са­молёт за­мер, слов­но ге­пард пе­ред прыж­ком, а по­том я впе­ча­тал­ась за­тыл­ком и спи­ной в сте­ну.

За­дер­жав ды­ха­ние, я смот­ре­ла, как по­ло­са не­сёт­ся навс­тре­чу. С мо­его мес­та ка­за­лось, что мы едем не­ров­но, но се­кун­ды бе­жа­ли, са­мо­лёт раз­го­нял­ся, и вне­зап­но я фи­зи­чес­ки, бук­валь­но спин­ным моз­гом, ощу­ти­ла его го­тов­ность взле­теть — вол­шеб­ное, ок­ры­ля­ющее чувс­тво. Подъ­ём­ная си­ла тя­ну­ла вверх, а тя­га тол­ка­ла впе­рёд.

— Ста­би­лайз… — ска­зал Са­ша. — Ско­рость рас­тёт…

Ре­че­вой ин­фор­ма­тор от­че­ка­нил на ан­глий­ском: «Во­семь­де­сят уз­лов».

— Ви ван…

Ско­рость при­нятия ре­шения. Мо­мент, ког­да ещё мож­но за­тор­мо­зить, и по­лосы хва­тит для ос­та­нов­ки. У ме­ня зах­ва­тило дух, как на аме­рикан­ских гор­ках.

— Взле­та­ем, — ска­зал Мол­ча­нов и по­тянул штур­вал на се­бя.

Кон­чи­ками паль­цев, очень плав­но.

Са­мо­лёт взмыл в воз­дух, уве­рен­но на­би­рая вы­со­ту.

Я зах­леб­нул­ась от чувс­тва, по­хоже­го на эй­фо­рию. Оно вол­ной про­ка­тил­ось по те­лу, об­да­ло щё­ки жа­ром и взор­ва­лось в сол­нечном спле­тении слад­кой ще­кот­кой. Нет, это нам­но­го кру­че, чем на аме­рикан­ских гор­ках! Сер­дце ед­ва не выс­ко­чи­ло из гру­ди. По­ка я ды­шала на раз-два-три-че­тыре, как учил наш физ­рук, дви­га­те­ли сба­ви­ли обо­ро­ты: сра­зу ста­ло ти­ше, са­молёт про­сел и слов­но при­тор­мо­зил в воз­ду­хе. Я от­липла от сте­ны. Сер­дце тре­пых­ну­лось в пос­ледний раз и ус­по­ко­илось. Ме­ня ох­ва­тила при­ят­ная ис­то­ма, те­ло об­мякло на рем­нях. Я с чувс­твом зев­ну­ла.

За­меча­тель­ные таб­летки! Где их мож­но ку­пить без ре­цеп­та?

Мол­ча­нов щёл­кнул кноп­кой на при­бор­ной па­нели, до­ложил­ся о взлё­те дис­петче­ру и ска­зал Са­ше:

— Схо­ди глянь, как там пас­са­жиры. И сде­лай мне ко­фе, по­жалуй­ста.

Са­ша снял на­уш­ни­ки и про­шёл ми­мо ме­ня.

И зак­рыл за со­бой дверь.