Доступна и беззащитна

Од­ной ру­кой я на­маты­вала на вил­ку до­ширак, а дру­гой ис­ка­ла в Ин­терне­те све­жие анек­до­ты. Вне­зап­но но­вень­кий «ай­фон» выс­коль­знул из рас­то­пырен­ных паль­цев, уда­рил­ся о край сто­ла и от­ле­тел на пол. Пря­мо на жёс­ткую плит­ку, изоб­ра­жав­шую по­тёр­тый ка­мень! Я зак­ры­ла гла­за. Нет-нет, он не раз­бился, я сей­час от­крою гла­за, а он ле­жит на по­лу нев­ре­димый. «Ай­фон», жи­ви! Я куп­лю те­бе за­щит­ный че­хол из на­тураль­ной ко­жи!

Я от­кры­ла гла­за.

Де­сят­ки тре­щин, по­хожих на кар­ту ав­то­мобиль­ных до­рог, пок­ры­вали зад­нюю па­нель. Ох! Я при­села над те­лефо­ном, бо­ясь к не­му при­кос­нуть­ся. И тут раз­дался зво­нок. «Я обе­зору­жена!» — зак­ри­чали ди­нами­ки го­лосом По­лины Га­гари­ной. Не ды­ша, я под­ня­ла те­лефон и от­ве­тила на зво­нок. 

Это бы­ла Ви­ка. Она спро­сила, не сплю ли я, не от­вле­ка­ет ли она ме­ня от че­го-то важ­но­го, мо­гу ли я сво­бод­но раз­го­вари­вать. Бе­зуп­речная веж­ли­вость — ви­зит­ная кар­точка де­вочек Ва­силия Ива­нови­ча, но не все из них веж­ли­вы вне ра­боты. Ви­ка осо­бен­ная. Не­даром го­ворят, что её пра-пра-ба­буш­ка слу­жила фрей­ли­ной у пос­ледней им­пе­рат­ри­цы.

— Ви­ка, всё нор­маль­но, я мо­гу го­ворить. Что слу­чилось?

— Босс вы­зыва­ет. Я за­еду за то­бой в семь ве­чера, будь го­това.

— А я-то за­чем? Я же про­сила дать мне от­пуск.

— А ты что, ус­та­ла?

Два «ра­бочих» кли­ен­та в ме­сяц — и оба пос­то­ян­ные. Оба лас­ко­вые и доб­рые. Нет, я не ус­та­ла. И да­же ес­ли прип­лю­совать «чис­тый» эс­корт — всё рав­но для ус­та­лос­ти нет при­чин.

— Да нет, прос­то хо­тела съ­ез­дить до­мой на три дня, я де­душ­ке обе­щала. Лад­но, я бу­ду ждать те­бя, приез­жай.

 

***

Ви­ка во­дила свою «хон­ду» так же про­фес­си­ональ­но, как кра­силась, ук­ла­дыва­ла блес­тя­щие пла­тино­вые во­лосы, оде­валась и за­нима­лась сек­сом. Я, ко­неч­но, не про­бова­ла с ней, но Ва­силий Ива­нович ре­комен­до­вал её как аса. А его ре­комен­да­ция до­рого­го сто­ила.

Я пос­матри­вала на её вос­хи­титель­ный про­филь — вы­зыва­юще-пух­лые гу­бы, тон­кий но­сик от до­рого­го плас­ти­чес­ко­го хи­рур­га, иде­аль­ной фор­мы ску­лы. Она за­кури­ла и про­тяну­ла пач­ку мне.

— Нет, я не бу­ду. Ты что, ещё гу­бы под­ка­чала?

— Нем­но­го, — от­ве­тила она, пе­рес­тра­ива­ясь в ле­вый ряд и до­бав­ляя ско­рость.

— Очень сек­си, те­бе идёт... А мне Ива­ныч зап­ре­тил, — по­жало­валась я.

— И пра­виль­но сде­лал, — она кра­сиво вы­дох­ну­ла дым в сто­рону окош­ка, — у те­бя сов­сем дру­гой тип.

— Ка­кой?

— Прос­то­душ­ная не­вин­ность.

— «Сли­воч­ный на­ив­няк», — поп­ра­вила я. — Ива­ныч го­ворит: «Сли­воч­ный на­ив­няк»...

Мне нель­зя уве­личи­вать гу­бы, де­лать про­гиб­чик на спин­ке но­са, про мам­моплас­ти­ку во­об­ще ре­чи не идёт. Та­ту — стро­жай­ше зап­ре­щено. Мне мож­но толь­ко бе­гать по ут­рам, пла­вать в бас­сей­не и хо­дить в са­лон кра­соты. Мо­жет, он и прав, учи­тывая, что кли­ен­тов и без то­го дос­та­точ­но. «Ты — экоп­ро­дукт, оп­ре­делён­ный сег­мент для оп­ре­делён­но­го пот­ре­бите­ля, сде­ла­ешь что-ни­будь с ли­цом или те­лом — уво­лю», — вспом­ни­лись сло­ва Ва­силия Ива­нови­ча.

Мы при­еха­ли к не­му в кон­то­ру на Ва­силь­ев­ском ос­тро­ве. Быв­шая ком­му­нал­ка на пер­вом эта­же бы­ла пе­реде­лана в стиль­ный офис, на­поми­на­ющий мод­ное ателье и ла­унж-зо­ну од­новре­мен­но: низ­кие ди­ваны с мяг­ки­ми по­душ­ка­ми, ко­фей­ные сто­лики и оча­рова­тель­ный бес­по­рядок на ги­гант­ском ра­бочем сто­ле, усы­пан­ном глян­це­выми жур­на­лами. О бор­де­ле тут ни­чего не на­поми­нало, но я по­доз­ре­вала, что за дверью, ве­дущей в со­сед­ние по­меще­ния, скры­ва­ют­ся у­ют­ные спаль­ни. Хо­тя, мо­жет быть, и нет. Вряд ли Ва­силий Ива­нович сда­ёт ком­на­ты на час. Я слы­шала, ему при­над­ле­жали нес­коль­ко ми­ни-гос­ти­ниц и са­ун в цен­тре го­рода.

— Доб­рый ве­чер, лас­точки мои, — он встал из-за сто­ла и по оче­реди нас об­нял.

Ему бы­ло под пять­де­сят, нес­та­рый ещё муж­чи­на, но я вос­при­нима­ла его как по­жило­го дя­дюш­ку. Он ни­ког­да ко мне не прис­та­вал, ни­ког­да не ехид­ни­чал, ни на что не на­мекал. Он прос­то да­вал нам ра­боту и сле­дил за бе­зопас­ностью. Ещё он спас мо­его де­душ­ку, ког­да вра­чи в на­шей стра­не от­ка­зались де­лать ему опе­рацию. Он на­шёл кли­нику в Из­ра­иле и оп­ла­тил сче­та по за­мене кла­панов сер­дца. Это бы­ло пол­то­ра го­да на­зад. Пос­ле это­го я на­чала на не­го ра­ботать.

— Итак, че­рез два дня в порт Ма­ри­ехам­на при­дёт ях­та од­но­го ре­жис­сё­ра. Сте­пана Фе­дор­чу­ка, — он сде­лал крас­но­речи­вую па­узу, — ну, вы его зна­ете. На бор­ту он, его но­вый лю­бов­ник — ка­кой-то на­чина­ющий ак­тер, за­был его фа­милию, — ка­питан суд­на и чле­ны эки­пажа. Пла­ниру­ет­ся ве­черин­ка с друзь­ями, ко­торые при­летят из Мос­квы и Пи­тера на вы­ход­ные. Все­го че­ловек де­сять. Сте­пану нуж­ны де­вуш­ки, ко­торые бу­дут изоб­ра­жать под­ру­жек, — его и его лю­бов­ни­ка. Все, ко­неч­но, в кур­се, что пос­ле раз­во­да он пе­рек­лю­чил­ся на маль­чи­ков, но там бу­дут чу­жие лю­ди — фо­тог­раф, жур­на­лис­тка. Ко­роче, Сте­пану нуж­ны фо­тог­ра­фии с де­вуш­ка­ми. Сог­ласны по­быть бо­рода­ми?

— Кем? — не по­няла я.

— Прик­ры­ти­ем для ге­ев, — от­ве­тила Ви­ка. — Сог­ласны, ко­неч­но. Но по день­гам ма­ло вый­дет, да? Сек­са же не бу­дет.

— А вот и нет, я выс­та­вил пол­ный та­риф, — воз­ра­зил Ва­силий Ива­нович. — Сте­пан зап­ла­тит обыч­ную це­ну за длин­ный у­ик-энд, пе­релёт в биз­нес-клас­се плюс все нак­ладные рас­хо­ды — от пи­тания до па­рик­ма­хер­ских ус­луг, ес­ли по­надо­бит­ся.

— А в чём под­вох? — спро­сила Ви­ка.

Ва­силий Ива­нович по­мял­ся:

— Воз­можно, кто-то дру­гой за­хочет с ва­ми пе­рес­пать, — от­ве­тил он чес­тно. — Но это ма­лове­ро­ят­но. Для всех вы — де­вуш­ки Сте­пана и то­го пар­ня. Не эс­корт. Не прос­ти­тут­ки. Ник­то не зна­ет, что он пла­тит за вас день­ги.

— Тог­да вряд ли кто-то за­хочет с на­ми пе­рес­пать. То есть, мо­жет, и за­хочет, но — как? Раз­ве что Сте­пан сам…

— Да, вер­но, — кив­нул Ва­силий Ива­нович. — Сте­пан сам мо­жет пред­ло­жить вас ко­му-то из гос­тей. Но сог­ла­сова­ние с ва­ми обя­затель­но. Это об­го­воре­но. Пом­ни­те, вы не шлю­хи по вы­зову, вы сот­рудни­цы са­мого элит­но­го эс­корт-агентства в Се­веро-За­пад­ном фе­дераль­ном ок­ру­ге.

Он улыб­нулся. Я нах­му­рилась. Ког­да речь за­ходит об элит­ности, я всег­да нер­вни­чаю. Вот Ви­ка — на сто про­цен­тов элит­ная сот­рудни­ца. Но не я.

— А он ви­дел мои фо­тог­ра­фии?

— Ко­неч­но, — улыб­ка на­шего бос­са ста­ла ещё ши­ре, об­на­жив иде­аль­ный ряд сан­техни­чес­ки-бе­лых зу­бов. — И фо­то, и ви­део. Он ска­зал, что ты са­мая кра­сивая жен­щи­на, ко­торую он встре­чал в сво­ей жиз­ни. — И до­бавил с серь­ёз­ным вы­раже­ни­ем ли­ца: — Пос­ле Ин­ны Чу­рико­вой, ра­зуме­ет­ся. Она для не­го — на пер­вом мес­те.

— Не мо­жет быть, — не по­вери­ла я. — Ник­то ещё не на­зывал ме­ня са­мой кра­сивой жен­щи­ной.

— Лад­но. Он ска­зал, что ты иде­аль­но под­хо­дишь для то­го де­ла, ко­торое он за­думал.

А вот это уже бли­же к прав­де.

— Ка­кого де­ла?

— Вот у не­го и спро­сишь!