Страница 148 из 282
– Значит, что вещей вашего сына в комнате уже нет, он не знал. И перед тем как съехать, где-то пропадал допоздна, а потом попытался проникнуть в комнату Вадима? – подвёл итог Коваль.
– Ну выходит шо так.
– Товарищ Майор… Кажись есть! – Гриша потёр руки, – А где вы, гражданочка, вещи сына сложили?
– Да какие где… Какие на чердак, какие в подвал…
– Вы говорили, что сперва не хотели ничего трогать? Бабкин про это знал?
– Знал-знал, – заверил энергично кивая Турухаев, – Я сам слышал, как он Клаву расспрашивал на тему того, что она собирается с той комнатой делать. Смеялся ещё, что она её в музей превратит.
– И думая что эту комнату, по крайней мере пока, не будут трогать, он мог в ней что-то спрятать?
– Мог. Только откуда у него ключи? – Клавдия посмотрела на связку ключей в руке, – Ох ты-ж холера!
– Что такое?
– Да я тут вспомнила… Бабкин мне сказал, что ключ потерял. Каялся – обещал что новый сделает и попросил запасной. А они у меня-ж все на кольце. Вот и дала ему связку целиком… Дура… Думаете, он и с того ключа копию сделал и эти бумажки у Вадика в комнате спрятал?
– Почему нет? Держать документы у себя было опасно. А в той комнате, даже если бы их нашли при обыске, то подумали бы, как и мы сначала, что вам их передал Иваркин. Копия ключа и присутствие тут в качестве жильца, позволяло Бабкину легко забрать спрятанное при необходимости. Думаю, поздние возвращения связаны с тем, что Бабкин искал на них покупателя. Но, вернувшись за бумагами, он обнаружил, что вещи исчезли, а кроме того, его тут видели. Так что он запаниковал и решил исчезнуть. Либо залёг на дно, либо сбежал за границу…
– А я тебе говорил! – Турухаев победоносно поглядел на Клавдию Семеновну, – Я сразу в нем что-то не то почувствовал!
– Ой шо ты начинаешь! – отмахнулась та и повернулась к Грише и Ковалю, – То есть вы думаете, шо бумаги в вещах?
– Вполне возможно.
– Тогда шо мы стоим?! Сеня – тащи лестницу! А я пойду пока в подвале свет вверну!
Семейство засуетилось и принялось доставать вещи. Авсен приволок стремянку, забрался на неё и полез на чердак. Клавдия Семеновна швырялась в комоде, ища лампочку. Раздался грохот. Охая, она поспешила к месту трагедии
– Сеня! Ну шо ты творишь! Ты шо – убиться хочешь?
– Да чемодан просто не закрыт был!
Турухаев сидел на полу, растерянно глядя на разбросанные вещи, выпавшие из внезапно распахнувшегося деревянного чемодана.
– Шо? Не может такого быть – я их все лично запирала!
– Ну а этот был не заперт! – поднявшись, Авсен снова полез наверх, – Ну да! И этот тоже не заперт!
– А вы уверены, что запирали их? – Гриша взлетел на чердак и принялся дергать крышки чемоданов и сундуков, – Точно потом не открывали?
– Конечно уверена! Шо мне там лазить! Как положила, так и не трогала.
– Это плохо – значит там лазил кто-то другой…
– Воры?!
– Хуже… Идем в подвал…
Не дожидаясь окончания поисков лампочки, Коваль и Гриша бегом спустились в подвал, светя зажигалкой, и пробравшись через нагромождения рухляди, распахнули большой старый ларь.
– Тут тоже рылись… Все перевернуто… Вот же пи… роги какие!
Выбравшись обратно, Коваль огляделся по сторонам, как будто надеялся что тот, кто это сделал, ещё где-то здесь, потом бухнулся на ступеньку, щелкая крышечкой зажигалки.
– Да. Обидно, товарищ майор… – Гриша присел рядом, – Зуб даю, что это ни хрена не воры. Уверен, мы правильно догадались и о роли Бабкина, и о месте положения бумаг. Но поздно…
– И шо теперь будет? – Клавдия Семеновна растерянно посмотрела на Авсена, – Шо? Все?
Коваль не ответил, мрачно сопя и сверля взглядом горизонт. Потом зажег зажигалку и посмотрел на пламя. Потом на Гришу и Клавдию с Авсеном. И резко защёлкнул крышку.
– Отставить панику, товарищи! Еще раз проговорим ситуацию: Бабкин украл бумаги, предположительно, с целью дальнейшей их продаже иностранной агентуре. Но из-за внезапной возникшей сердечной привязанности гражданки Варениковой к товарищу Турухаеву происходит цепь событий и сделка срывается – Бабкина застают возле комнаты капитана Вареникова, он попадает в милицию, после чего скрывается в неизвестно направлении, потому что понимает что обозначил свой интерес и его в любой момент могут начать подозревать.
Вероятно, ему пришлось объясняться с покупателями и он вынужден был рассказать, что бумаги были спрятаны в вещах из той комнаты. Покупатели посылают своего человека, скорее всего под видом командировочного или отдыхающего, который обыскивает дом, находит бумаги и скрывается с ними. Так?
– Так! – кивнул Гриша, – И теперь их ищи-свищи…
– Тогда вопрос – что дальше?
– В смысле?
– В прямом… – вскочив, Коваль начал прохаживаться туда-сюда, – Почему нет никаких последствий? Почему они нигде не всплыли в том или ином виде? Не для коллекции же им нужны эти бумаги? Они должны были их как-то использовать. Если они у них есть…
– Вы думаете, товарищ майор, что они не у них? Что они их не нашли?
– Да. Я именно так и думаю. Гражданочка – вы точно убирали вещи только на чердак и в подвал? Точно ничего не подарили, не сдали в музей, не продали?
Клавдия Семеновна замерла, вращая глазами от напряжения, потом они с Турухаевым синхронно воскликнули: «Сервант!» и кинулись в дом.
– Сервант, товарищи! Я, дура, про него совсем забыла!
– Вещи в серванте?
– Нет – в кладовочке! Когда Авсен ко мне переехал, он свои мебеля привез. Квартирка маленькая – все расставляли как получалось. А сервант – огромный!
Подбежав к монументальному дубовому серванту, Клавдия Семеновна принялась вытаскивать из него посуду и фарфоровые статуэтки.
– Мы эту гробину туда-сюда – нигде не помещается. Пришлось им кладовочку задвинуть!
– И вы его с тех пор не трогали?
– А как его тронешь? Куда? Мы даже когда ремонт делали – обои за ним не клеили! Он пудов десять весит, плюс наложено в него!
– То есть, даже если агент знал про кладовку, ему туда в одиночку было не добраться?
– Да ему и вдвоём не добраться. Нам бы вчетвером его подвинуть. Сеня – выноси стол! Он тут мешает!
Закончив разгружать посуду, Клавдия Семеновна уперлась в бок серванта, скользя тапками. Остальные кинулись помогать.
Некоторое время казалось, что все их усилия бесполезны, потом, наконец, влипшие в слои краски ножки серванта с хрустом отделились от пола и он нехотя пополз в сторону.
– Да… – Гриша, тяжело дыша, утер пот и посмотрел на борозды на половицах, – Незаметно и в одиночку туда точно не проникнуть… Ну – что там?
За сервантом обнаружилась затянутая пылью и тенетами облезлая дверь. Ключ от неё давно потерялся, так что пришлось ломать. Своротив топором простенький замок, Коваль открыл кладовку. Она была набита вещами которые, видимо, в подвал или на чердак убрать не решились. Книги, конспекты из мореходки, огромная модель броненосца из картона, боксерские перчатки и награды с различных соревнований.
Коваль осторожно покрутил модель, заглянул в перчатки, подёргал шпагат, которым были перетянуты тетради, охлопал старый выходной костюм. Потом осторожно, словно боясь спугнуть, снял с полки кубок.
Судя по табличке, это была награда победителю флотских соревнований по боксу. Полированная латунь давно потемнела, а на надписи явственно выступил припой, которым заделывали неправильно выбитую букву. Венчала кубок литая боксерская перчатка, навинченная на резьбовую шпильку, проходившую через кубок и удерживавшую составные части кубка вместе. Отвинтив навершие, Коваль снял крышку и заглянул внутрь.
– Ну шо там? – не выдержала Клавдия Семеновна.
– Есть что-то…
Запустив руку внутрь, Майор извлёк тугой пакет и разорвав его, просмотрел содержимое.
– Да! Они!
– Сенечка! – Клавдия обняла Авсена так, что у того что-то хрустнуло, – Ну шо – все? Вадик невиновен? Вы его вернете?
– Сделаем все возможное… Документы надо изучить…
Коваль посмотрел на Клавдию Семеновну, отвернулся к стене и достав толстую клеенчатую тетрадь, открыл и прочел последние страницы.